После Гражданской войны масонство Принса Холла возобновило свои решительные попытки добиться признания со стороны белого масонства. Пайк в ответ лишь выражал презрение к самой идее членства чернокожих в масонском сообществе. В сентябре 1875 года он изложил свою позицию единомышленнику по Шотландскому уставу. Мотивируя отказ признавать черное масонство, Пайк не особо ссылался на исторические и юридические прецеденты, как то делал Макей. Пайк признавал ложу Принса Холла, как и любую другую масонскую организацию, созданную компетентной властью. Он также считал, что эта ложа имеет полное право основывать другие ложи. Тем не менее он настаивал на том, чтобы белые масоны действовали в соответствии с расовыми предубеждениями. Пайк напомнил, что имеет обязательства только перед белыми. «Если мне придется выбирать: принять ли мне чернокожих как братьев или уйти из масонства, я выберу второе. Я заинтересован в том, чтобы Древний и принятый Шотландский устав не был загрязнен проказой негритянского сообщества хотя бы в нашей стране», — заявлял он.
Между тем идеи доктора Альберта Макея также были в авангарде расистской мысли. Его должность давала ему, его родственникам и друзьям вполне рабочий механизм покровительства. Он стал назначать на должности только белых сотрудников, включая бывших солдат Конфедерации и тех, кто отказался присягать на верность республиканцам. В итоге возмущенная его предпочтениями при приеме на работу группа политиков, в которую входили и чернокожие, сняла Макея с должности.
Всякий раз, когда затрагивалась проблема черного масонства, Макей упрямо следовал букве масонского закона. По крайней мере, так, как он понимал эту букву. В конце 1875 года в Великой ложе штата Огайо начались подвижки к признанию масонства Принса Холла. В ответ на это на страницах The Voice of Masonry Макей полгода вел запутанные и порой истеричные споры между белыми собратьями. Один из участников спора жаловался, что прием чернокожих в ложи равносилен приему женщин. Один собрат упомянул, что масоны Принса Холла, получив отпор в Соединенных Штатах, были признаны многими из Великих лож в Европе. В итоге Макей потерял терпение и написал претенциозную редакционную статью под названием «Цветной вопрос». У него не было принципиальных возражений против того, чтобы посвящать чернокожих в «искусство». В конце концов, правила таковы, что масонство не признает различия расы или цвета кожи в квалификации кандидата. Претензия скорее заключалась в незаконности масонства Принса Холла. Во-первых, ложа Принса Холла изначально не была сформирована должным образом. Во-вторых, с точки зрения масонских ценностей идея исключительно черного масонства противоречила основополагающим, универсальным принципам «искусства». «Засим я закрываю эту тему», — заключил Макей.
За извращенной логикой Макея крылась ненависть. По сути, он говорил, что масоны Принса Холла не могут в полной мере владеть «искусством», ведь, с одной стороны, их всегда исключали из американских лож из-за расовой нетерпимости белых собратьев, а с другой стороны — по масонским законам расовой терпимости они не имели права формировать свои ложи. В общем, деваться чернокожим масонам было некуда.
Ссылаясь на масонские правовые прецеденты, Макей не ставил цель решить «цветной вопрос». Вместо этого его целью было сохранить «искусство» исключительно для белых. Он также стремился спасти любимый им Шотландский устав от уничтожения его расовым вопросом. Макей, должно быть, знал, что взгляды Пайка разделяют очень многие масоны на Юге. Впрочем, как и в остальной части страны. Некоторые Великие ложи прямо запрещали прием чернокожих. Чтобы погасить конфликт среди белых собратьев, Макей нашел способ использовать масонские законы и традиции. Он собирался педалировать закон во что бы то ни стало. Он и тысячи не настолько откровенно расистских белых масонов убедились, что их братство открыто для всех независимо от их расы. Однако невозможно игнорировать тот факт, что ни один здравомыслящий чернокожий не посмеет переступить порог ложи. Ведь именно Пайк и собратья, разделявшие его взгляды, создавали атмосферу внутри коллектива.
Отозвано с неодобрением
В 1874 году Мартин Делани предпринял первую попытку избраться на политическую должность. В то же время он пытался восстановить масонство Принса Холла. Делани прекратил свое членство в ложе святого Киприана в Питсбурге. Во время беспокойных путешествий и бурной деятельности он, вероятно, никогда не получал писем, напоминающих ему о необходимости платить взносы. Во всяком случае, масонство само по себе никогда не было миссией жизни Делани. Его призвание заключалось в освобождении чернокожих.
Этот эпизод его жизни говорит нам о печальном конце карьеры Делани как политика, о крахе реконструкции и о корыстных целях, к которым могут привести узы масонского братства.
Как оказалось, реконструкция Юга зижделась на двух принципах: легких деньгах и той самой аболиционистской сентиментальности северян, отраженной эхом после событий штурма форта Вагнер 54-м Массачусетским полком. Ко времени баллотирования Делани эти принципы основательно пошатнулись.
В 1873 году стремительное развитие железнодорожных путей сообщения обернулось глубоким финансово-экономическим кризисом. Кризис истощил необходимые для поддержки Реконструкции ресурсы.
Подвиг добровольцев 54-го Массачусетского полка, почти двести тысяч павших на полях Гражданской войны чернокожих солдат — все это в 1865 году вселяло в людей некоторый оптимизм. Однако все изменилось, когда бывшие рабы Юга начали действовать в рамках более мрачных механизмов американской демократии, то есть в рамках покровительства и фракционности, коррупции и двурушничества, дешевого красноречия и ущербных компромиссов. Большая часть общественности Севера всегда сомневалась в целесообразности предоставления бывшим рабам демократических прав. В пиковые годы Реконструкции набеги Ку-клукс-клана и другие беспорядки сторонников превосходства белой расы поддерживали воспоминания о войне. Они поддерживали и готовность общественности Севера признать необходимость присутствия войск на Юге для защиты афроамериканских граждан. Однако поддержка армии, которая, в свою очередь, поддерживала права чернокожих, постепенно ослаблялась неэффективностью пропаганды, изображающей чернокожих политиков, чиновников и избирателей невежественными и коррумпированными. Штат Южная Каролина, в котором проживал наибольший процент афроамериканских граждан по стране, преподносился как пример бесполезности передачи власти «черным дикарям». В одном широко разошедшемся заявлении 1873 года Южная Каролина была провозглашена «скоплением черных дикарей» и «самой невежественной демократией, что видел свет».
Стремясь в политику, Делани в 1874 году баллотировался на пост заместителя губернатора Южной Каролины. Но один из его братьев оказался врагом. Еще за 30 лет до этих событий действующий вице-губернатор Ричард X. Гливз вместе с Делани основали ложу святого Киприана № 13 в Питсбурге. Теперь он был Великим магистром той самой Великой ложи Южной Каролины, которая выросла из ложи, состоявшей из военных 54-го Массачусетского полка. Действительно, Гливз был самым влиятельным членом масонства Принса Холла в стране. Он также был избранным лидером Национальной Великой ложи — организации, пытавшейся утвердить свою власть над чернокожим «искусством» по всей стране. Все это происходило в тот решающий момент, когда новые ложи Принса Холла создавались по всем бывшим рабовладельческим штатам. После Гражданской войны Гливз много путешествовал по Югу, по пути открывая новые ложи. По мере распространения лож среди недавно освобожденных и получивших избирательные права афроамериканская масонская организация, игравшая столь важную роль в борьбе за отмену рабства, превратилась в инструмент политического взаимодействия и покровительства. В масонстве Принса Холла Гливз был противоречивой фигурой. Великая национальная ложа распалась из-за обвинений его руководства в волюнтаризме. Самого Гливза обвинили в использовании масонства Принса Холла на Юге для «воспитания» личных политических последователей. Его обвиняли даже в присвоении взносов из множества новооснованных им лож. Гливз возразил, что его критики в масонстве Принса Холла делали работу за демократов, выставляя всех чернокожих политиков-республиканцев коррупционерами. Удручающее зрелище.
