Жертвы, давно потерявшие надежду, что их словам о случившемся в детстве когда-либо поверят, внезапно обнаружили, что люди готовы их выслушать, а власти – всерьез отнестись к обвинениям и расследовать их. Можно только догадываться, что они почувствовали. Десятилетиями никому не было дела до их рассказов о случившемся и вот теперь кто-то наконец захотел их выслушать.
На обществе лежит большая ответственность, ведь мы сами создали этих монстров и благоприятные условия для них. В основе любого преступления лежат доступ и возможность. Педофилу необходим доступ к ребенку и возможность совершить преступление, оставшись безнаказанным. В случае с Рольфом Харрисом, Максом Клиффордом и Джимми Сэвилом все это было преподнесено им на тарелочке.
Если рассматривать проблему под таким углом, начинаешь думать о преступнике совсем в ином ключе. Так, например, мы никогда не узнаем, была ли программа «Джим все исправит» специально создана Сэвилом для своей преступной деятельности или же ему попросту повезло. Когда начинаешь мыслить как преступник, сложно не поверить в их самые худшие слова и поступки.
Как бы я ни был горд результатами программы, немало людей обругали меня за ее последствия для наследия Сэвила. Особенно ужасные комментарии были в социальных сетях. Мне кажется, люди позволяют себе подобные оскорбления, потому что могут делать их анонимно. Поразительно, что говорили некоторые из них: этого человека нужно убить, его следует повесить. Мне присылали отредактированные фотографии, где я был изображен повешенным, детскую порнографию и даже бутылку с зажигательной смесью. Я получил немало угроз убийства.
Со всем этим крайне непросто справляться, но таковы реалии мира, в котором я живу, и дело тут не только в расследовании преступлений Сэвила. Когда я снимал программу «В бегах», посвященную поимке разыскиваемых преступников, которых затем надолго отправляли за решетку, эти люди, их друзья и родственники как только мне ни угрожали.
Мои коллеги как из полиции, так и из журналистики знают, что я всегда посвящал себя разоблачению человеческих злодеяний, и в рамках работы, связанной с защитой детей, затрагивал темы, на которые многие закрывали глаза. Критики заявляют, что прошлое в прошлом, и что память о Сэвиле необходимо оставить в покое. Разве? Получается, все, что случилось в прошлом – если это связано с кем-то, кто уже умер, – следует игнорировать и не подвергать сомнению? Расскажите об этом историкам. Расскажите людям, которые в прошлом стали жертвами сексуального насилия.
Колоссальные сдвиги в отношении людей к детскому насилию коснулись не только преступлений прошлых лет. После показа документального фильма о Джимми Сэвиле многие сотни – если не тысячи – жертв по всей Великобритании обрели уверенность, чтобы рассказать о насилии, пережитом многие годы назад, когда они были детьми, но огромное количество людей смогло заговорить и о преступлениях, совершенных не так давно. Королевская уголовная прокуратура стала куда более решительно выдвигать обвинения в преступлениях, за уголовное преследование которых годы назад могла и вовсе не взяться. После разоблачения Сэвила лондонская полиция наглядно показала свою решимость расследовать каждую зацепку, чтобы поймать преступника, каким бы влиятельным он ни был.
Вместе с тем события, развернувшиеся в результате разоблачения Сэвила, в какой-то момент, как мне казалось, приняли опасный поворот. В рамках расследования его преступной деятельности я тщательно собирал показания свидетелей для получения убедительных доказательств, кропотливо проверяя всю полученную информацию с той же дотошностью, с какой бы она была рассмотрена в суде, поскольку Сэвил был мертв и не мог выступать в защиту себя.
Расследования же в отношении некоторых других людей, казалось, больше не происходили подобным образом, превратившись в бесконтрольное копание в прошлом страны. Летом 2015 года бывший премьер-министр сэр Эдвард Хит оказался вовлечен в скандал, когда его имя в свете совершенно странных обстоятельств публично связали с насильственными преступлениями против детей.
3 августа Независимая комиссия по рассмотрению жалоб объявила, что в полицию Уилтшира поступило заявление от бывшего высокопоставленного полицейского. В конце 2014 года он сообщил, что, по его сведениям, в 1990-х одно уголовное дело было закрыто, когда всплыла информация о причастности Хита к насилию над детьми. Как сообщила полиция Уилтшира, они связались с комиссией в марте, «все это время неустанно работая над выяснением обстоятельств, связанных с этими обвинениями». Комиссия пять месяцев владела этой информацией, прежде чем сделать публичное заявление.
В день, когда комиссия обнародовала эту информацию, суперинтендант полиции Уилтшира встал у бывшего дома Хита и сделал заявление для прессы: «Мы обращаемся к жертвам: если вы в прошлом стали жертвой сексуального насилия со стороны сэра Теда
[17] Хита или владеете какой-либо информацией по этому поводу, пожалуйста, свяжитесь с полицией».
Как правило, полиция обращается к жертвам с призывом дать показания только после того, как суд признает виновным живого подозреваемого, либо (если обвиняемого уже нет в живых) после того, как Королевская уголовная прокуратура рассмотрит все имеющиеся доказательства и примет решение, что, будь человек жив, их оказалось бы достаточно, чтобы выдвинуть обвинения. Обратившись напрямую к жертвам, полиция тем самым ясно дала понять, что, по ее мнению, бывший премьер-министр был однозначно виновен в этих преступлениях.
Возникает неизбежный вопрос: какие именно следственные действия были предприняты полицией Уилтшира и Независимой комиссией по рассмотрению жалоб, чтобы выяснить правду? Потому что в течение 48 часов после сделанного заявления СМИ выяснили, кто проходил в качестве обвинителя и подсудимого по делу, закрытому в 1990-х, и, по словам обеих сторон, судебный процесс был остановлен не из-за политического вмешательства или какого-то заговора – причина была в том, что свидетель обвинения отказался дать показания в суде.
Так почему же комиссия и полиция Уилтшира предали огласке эти явно ничем не подтвержденные и не соответствовавшие действительности обвинения? Когда полиция Уилтшира сделала заявление для прессы, у них не было никаких доказательств или показаний свидетелей, или других жертв. Все, что было в их распоряжении, – это обвинения, выдвинутые человеком со стороны.
Позже выяснилось, что ранее в тот год, в апреле, в лондонскую полицию поступило заявление на Хита с обвинением в изнасиловании, однако полиция решила, что «версии, которые могут быть должным образом проработаны следствием, отсутствуют».
Чрезвычайно опасно называть людей потенциальными преступниками, прежде чем им будут выдвинуты обвинения. Конечно, сэр Эдвард Хит был мертв, и к нему это никакого отношения иметь не могло, но в свете расследования преступлений Сэвила я полагаю, что в некоторых ситуациях совершенно правомерно называть имя подозреваемого после проведения предварительного расследования, а также при наличии достаточного количества подкрепляющих доказательств. Такой подход сыграл решающую роль в изобличении Макса Клиффорда, Рольфа Харриса и Стюарта Холла, имена которых были преданы огласке полицией уже после выдвинутых против них обвинений. Когда же подобные подкрепляющие доказательства отсутствуют, когда заслуживающих доверие свидетелей слишком мало, я считаю, что называть кого-либо виновным в столь порицаемом обществом преступлении, как педофилия, чревато серьезными последствиями.
