Больше его никто не видел.
Все мои дела имеют некоторые общие черты, хоть и не обходится без различий, порой едва заметных. Это же дело заметно выделялось на фоне остальных. Как правило, меня знакомят с какой-то проблемой, загадкой, которую невозможно решить с помощью криминалистических методов и старой доброй детективной работы. Я работаю совместно с полицией и семьей жертвы, знакомлюсь с материалами дела и изучаю улики и другие доказательства.
Но не в этот раз.
Тони Холланд, убийца Дэнни, уже в тюрьме, где проведет минимум 35 лет. В его вине нет никаких сомнений, и мое расследование связано не с ним. Я подключился к этому делу, потому что преступник проявил особую осмотрительность в попытках замести следы.
Я уже говорил, что теперь все стали экспертами. Из-за огромной популярности телесериалов и передач, посвященных расследованию преступлений, огромное количество людей хорошо знакомы с методами работы полиции. Программы о старых нераскрытых делах – будь они выдуманные или реальные – показывают постоянно, и считается, что сейчас полиция может раскрыть практически любое преступление, тщательно исследуя вещественные доказательства, зачастую даже не покидая криминалистической лаборатории.
Достижения в области криминалистики считают самым очевидным свидетельством того, что ни одно преступление не может остаться нераскрытым – вероятно, на людей такое влияние оказывают кадры с учеными, которые всматриваются в микроскопы или колдуют с пробирками. Есть в этом один существенный недостаток. Из-за огромного количества людей на экранах, одетых в белые бумажные костюмы – в перчатках, масках и ботинках, чтобы не занести ничего лишнего на место преступления, – тысячи потенциальных преступников учатся не оставлять после себя никаких следов. В прошлом я частенько задавался вопросом, сколько преступников почерпнули полезные для себя сведения за просмотром CSI, но недавно кто-то сказал мне, имея в виду мои программы, что я учу людей совершать идеальные преступления. Вероятно, в том, что преступники становятся более осмотрительными, есть и моя вина.
Вместе с тем преступник может учиться заметать следы и по-другому: на собственном опыте. «Учитесь на своих ошибках», – говорят нам в школе, и некоторые следуют этому совету. Если человека поймала полиция, то, узнав, как именно вычислили его причастность к совершенному преступлению – при условии, что ему удастся избежать тюрьмы, – он может воспользоваться этими знаниями, чтобы не быть обнаруженным при следующем нападении.
Тони Холланд решил, что усвоил урок. Будучи отпущенным под залог, когда расследовалось дело об убийстве Дэнни Хэтэуэй, он убил другого человека – Билла О’Коннора. Он знал, как именно его поймали в первый раз: один из принадлежавших ему фургонов, изъятый полицией, был местом преступления. Следы крови на полу в фургоне, где остались отпечатки пальцев жертвы, стали ключевой уликой.
Впрочем, он и тогда пытался схитрить. Убив Дэнни, Холланд поехал встретиться с его женой, заявив ей, что у него встреча с ее парнем. Он даже попросил ее позвонить Дэнни, чтобы узнать, где он, в то время как сам незадолго до этого убил его примерно за три тысячи фунтов, которые тот принес с собой на встречу. Холланд собирался купить на эти деньги новый дом-фургон.
Куда подевался Дэнни Хэтэуэй, никто не знал. Поскольку семья собиралась отправиться на выходные кататься на лыжах в Австрию, его внезапное исчезновение выглядело крайне подозрительным. Тем не менее прокуратура отпустила Холланда под залог, поскольку тела не было. Никто не знал, как именно умер Дэнни Хэтэуэй: Холланд не сказал полиции ни слова о его убийстве. На самом деле он вообще ни сказал им ни слова: лишь когда встал на суде, чтобы заявить о своей невиновности, следователи впервые услышали его голос.
Чтобы доказать, что Дэнни не просто куда-то пропал, полиция Нортгемптоншира связалась с более чем 1300 организациями, от Национальной службы здравоохранения до телефонных и коммунальных компаний. Ни у одной из них не нашлось никакой отчетности по Дэнни после 7 февраля. Дэнни Хэтэуэй был убит, и его тело, как полагала полиция, было сброшено в воду в одном из множества каналов и канав Фенских болот между Питерборо и Кингс Линн. Полиция провела поиски в нескольких местах – рядом с трассой A43 в Булвике, менее чем в десяти милях от дома Дэнни, а также в каналах Садл Боу в Норфолке, – но все безрезультатно.
Это расследование явно произвело на Холланда впечатление. Вероятно, он не ожидал, что его так быстро поймают, но, будучи последним, кто видел Дэнни живым, он автоматически стал главным подозреваемым. Он понимал значимость улик, найденных в его фургоне, – пятен крови, молотка, лопаты, металлического прута, рукоятки мотыги, веревки и ножа, – и когда решил убить снова, был решительно настроен не оставить никаких вещественных доказательств и лучше замести следы.
Сложно понять, как человек так легко может пойти на убийство. Судя по тому, что я понял из разговоров с убийцами, когда кто-то впервые убивает человека, и ему сходит это с рук, он испытывает эйфорию, которую хочется испытать снова. Некоторые получают от убийств сексуальное удовлетворение, хотя сомневаюсь, что так было в случае Холланда. Для него дело было в деньгах, власти и контроле над жертвой. Порой такие люди думают: «Я могу делать что захочу – ударить этого человека, порезать его, – и мне сойдет это с рук». Затем однажды они зарезают кого-то насмерть, и это тоже сходит им с рук. Сколько людей Холланд избил или порезал, прежде чем убил Дэнни Хэтэуэй?
Через два месяца после того как его отпустили из-под ареста, Холланд заманил Билла О’Коннора в свой фургон, припаркованный у дороги за магазинами в Бери-Сент-Эдмундс. На суде по этому делу Холланд утверждал, что привез туда некоего человека по имени Джо, у которого была назначена встреча с О’Коннором по поводу продажи наркотиков.
– Я вышел из фургона в поисках знакомых лиц, и мне показалось, что Билл меня узнал, после чего направился в мою сторону. Мы пожали руки, и он спросил: «Что у тебя есть?», на что я ответил, что ему нужен не я.
Если, как утверждал Холланд, он был непричастен ни к одному из убийств, ни к торговле наркотиками, это не объясняет, почему он заклеил свой автомобильный номер черной изолентой.
Обвинение утверждало, что Холланд, вопреки его заявлению, не отходил от фургона, а предложил О’Коннору сесть внутрь. О’Коннор залез в фургон, но быстро понял, в чем дело, и выпрыгнул из него. Холланд последовал за ним и напал на него, нанеся восемь ножевых ранений – в глаз, голову, шею и в сердце.
Когда полиция расследовала это ужасное преступление, мать Билла О’Коннора припомнила, что за неделю до нападения Холланд просил у нее номер телефона сына и даже предлагал ей деньги. Узнав об этом, полиция стала исследовать эту зацепку, отследив передвижения Холланда по распечаткам телефонных разговоров, записям с камер видеонаблюдения и данным системы автоматического распознавания номеров.
Осмотрев фургон, на котором Холланд ездил в тот день, полиция не нашла там никаких следов взаимодействия с О’Коннором – Холланд все хорошенько убрал. Криминалисты, однако, смогли обнаружить текстильные волокна, связывающие Холланда с убийством.
