— Лёша, не смотри на меня так, — вдруг негромко проговорила она, смутившись под восхищенным взглядом парня. — Пожалуйста…
— Как, так? — тихо спросил он, делая шаг вперед и беря ее за руки. — Как? Я не понимаю…
— Так, — прошептала Анна, внимательно смотря в его глаза. — Вот так, как сейчас.
— А я не хочу и не могу смотреть на тебя по-другому, — парень поднес ее ладошки к губам и осторожно их поцеловал. — Понимаешь? Я не могу по-другому…, - целовал пальчики, трепетавшие при этом словно крошечные птахи.
Они стояли так минуту, две, три. Может и целую вечность, которая уместилась всего лишь в один миг.
Из оцепенения их вывел громкий хлопок дверей, выпустивших на улицу ученого с каким-то прибором под мышкой. Старик, увидев парочку, остановился и некоторое время, подслеповато щурясь, смотрел на них.
— Это вы, Ваше Высочество?! — удивился он, узнав, наконец, цесаревну. — Вы здесь? А мы вот на прогулку собрались… Подождите-ка, вы тоже с нами? Нет, Ваше Высочество! Никак невозможно! У нас очень много аппаратуры! Понимаете, очень много! У нас просто лишнего места нет…
Куда там! Словно горох об стенку. Цесаревна даже слушать его не стала. Сверкнула глазами после его тирады и показала пальчиком на своего охранника, плотного строго мужчину, что скромно стоял в стороне. Тот, «засветив» корочку службы имперской безопасности, быстро объяснил ему, кто здесь главный и чьи желания подлежат немедленному исполнению. Словом, пришлось взять и ее.
До аэродрома они добирались в небольшом микроавтобусе, задние сидения которого были заставлены герметичными кофрами с аппаратурой. Алексей сидел в середине салона, рядом, положив ему голову на плечо, тихо сопела Анна. Он, держал ее руку и бездумно улыбался. Ему сейчас, вообще, было не до чего. Кажется, даже мысли о полете ушли на второй или третий план, сильно померкнув в своей остроте и глубине. И разве можно его было за это осуждать? Конечно, же нет….
Словом, девушка и парень оказались в своей маленькой скорлупке, закрывшей их от всех и заполненной ощущением счастья и тихой радости. И не было им дела до того, что творилось вокруг. Все было по боку: проносившиеся за окнами виды высоченных сосен, чье-то бурчание по коммуникатору, разговор ученых.
— Ему нужны сильные эмоции для проявления магии, — ученый со своим лаборантом сидели прямо за ним, отчего их голоса разносились по всему салону. — Нужен стресс, только позитивного характера. Это даст нам существенно больше данных и, возможно, поможет нам серьезно продвинуться в изучении его феномена. У меня есть одна прелюбопытнейшая теория на счет нашего подопечного. Слушайте, коллега, — старик оценивающе смерил взглядом молодого лопоухого лаборанта-помощника и, со вздохом признав его достойным собеседником, продолжил. — Именно в момент позитивного стресса формируется так называемый мобилизующий эффект, который, как следует из названия данного термина, буквально подталкивает организм к максимально возможному напряжению всех своих сил — физических и интеллектуальных. В случае с человеком, обладающим магическими способностями, происходит ровно тоже самое за одним важным исключением. Происходит подстегивание также магических возможностей. Соответственно, чем более сильный стресс мы заставим испытывать человека, тем более…, - звук идущего на взлет воздушного гиганта заглушил слова старого ученого.
— А полет на самолете точно позитивный стресс? — удивлялся лаборант, которому, по всей видимости, идея полета крайне не нравилась. — Вдруг ему так только хуже станет? Представляете, профессор, что тогда может случиться. Он же потенциальный маг вне всяких категорий. Если его там снова накроет какой-нибудь приступ? Вы же знаете, что его способности отличаются крайней нестабильностью.
— Посмотрим, голубчик, посмотрим, — проговорил старый фанатик. — В любом случае, какие перед наукой открываются перспективы…
На частном аэродроме их уже ждали. Рядом с небольшим самолётом, напоминавшим замершую серебряную птицу, стоял высокий пилот в щегольской форме и фуражке с высокой тульей. Красавец-мужчина, он сиял белоснежной улыбкой и приветствовал каждого неглубоким поклоном.
Уже при посадке возник небольшой переполох. Выяснилось, что мест в салоне было лишь пять, самих же пассажиров оказалось шесть: Алексей и Анна, два их охранника, учёный и его лаборант. Кто-то был определенно лишний. Едва завязался спор, как учёный поднял вой до небес, не давая тронуть ни себя, ни своего помощника. Тряс козлиной бородкой, орал про великий эксперимент, бил себя в грудь, грозился позвонить лично императору. Такого легче в покое оставить, чем пытаться переспорить. Нервы целее будут. Упёрся и телохранитель цесаревны, ни в какую не соглашавшийся оставить свою подопечную одну. В итоге, пришлось остаться охраннику Бельского. В принципе, ничего страшного. Что с ними в небе может случится? Куда они денутся с самолёта? Никуда, естественно.
Алексей птицей взлетел по товару и сразу же сунул нос в кабину. Ему до ужаса хотелось ощутить штурвал, саму машину. Только кто его в здравом уме пустит к штурвалу? Едва пилот увидел названного гостя у порога кабины, как сразу же попросил его занять место в салоне.
— Леша, пошли сюда! — из салона кричала Анна, махая руками с места у иллюминатора. — Садись!
Только парень уселся на место, как у него на плече тут же пристроилась головка цесаревны. Он чмокнул ее в макушку, отчего та сразу же засопела.
— Уважаемые пассажиры, прошу вас пристегнуть ремни, — активировалась громкая связь в салоне. — Вас приветствует наша компания и благодарит, что вы воспользовались именно нашими услугами, — сухим тоном говорил пилот. — К вашим услугам, капитан воздушного судна Анатолий Олегович Торопов. Вот я и закончил с официальной частью, — вдруг в его голосе зазвучали откровенно хулиганские нотки. — А теперь похулиганим, господа?!
И Алексей, и Анна тут же дружно взревели и захлопали в ладони. Через несколько секунд к ним присоединился и телохранитель цесаревны, захлопав чуть суше. Остальным пассажирам было совсем не до этого. Лаборант, весь бледный, серый, с выпученными глазами, смотрел лишь себе под ноги. Старик, ни на кого не обращая внимания, копался в одном из своих приборов, от которого тянулись длинные провода с кучей датчиков на концах.
Самолет дернулся. Сидевших тут же вжало в спинки сидений. Высокими голосами заревели двигатели, вышедшие на форсажный режим.
— Поехали-и-и-и, — весело крикнул пилот, дергая штурвал на себя и поднимая стальную птицу в небо.
Следующие пятнадцать — двадцать минут пилот вел самолет над сплошным зеленым морем национального парка. Пассажиры, прильнув к иллюминаторам, разглядывали открывающееся зрелище.
— Не заскучали? Мне говорили, что вас нужно немного встряхнуть, — вновь через динамики зазвучал голос пилота. — Готовы?
Тут же самолет заложил крутой вираж, заставляя своих пассажиров взвыть: кого от восторга, а кого и от страха. Алексей и Анна прильнули к иллюминатору, с блеском в глазах вглядываясь в разорванные в клочья облака. Прямо за ними давился тошнотой позеленевший лаборант, с силой цеплявшийся в спинку сидения. Не лучше выглядел и старый ученый, явно переоценивший свои силы.
