– Она была не совсем мёртвая, – пояснила Шелли. – Она просто отдыхала в ожидании своей новой жизни.
«Это прозвучало странно», – подумала она и начала ждать, что он убежит прочь со всех ног, как сделал бы любой другой мальчик из тех, кого знала Шелли. Но он не убежал.
– Я верю тебе.
– Правда?
– Да, правда. Более того, я верю в тебя. – Хэнк протянул ей руку. – Зайдёшь ко мне в гости? Я бы хотел, чтобы ты кое с кем встретилась. Я живу прямо за холмом. – Он указал на большой синий дом, который выглядывал с другой стороны холма. Тот, что с террасой, которой Шелли любовалась, когда её отправляли домой пораньше – что случалось нередко.
Не судите книгу – или дом – по обложке, госпожа Шелли. Или поместье.
Хэнк отпер входную дверь и провёл Шелли внутрь.
– Мам, у нас гости!
Внутри дом был так же прекрасен, как и снаружи: чистый и аккуратный, каждая безделушка на своём месте, везде идеальный порядок. Шелли не могла поверить, что люди действительно могут так жить. Диван сочетался с занавесками, обои сочетались с диваном, и всё вместе сочеталось с тахтой. Всё было слишком идеально. Существует ли такое понятие, как «слишком» идеально?
С кухни доносился изумительный аромат печенья. Свежего, прямо из духовки!
Из кухни выбежала энергичная женщина в фартуке, который сочетался с занавесками, – что означало, что он сочетался и с тахтой, – с тарелкой свежеиспечённых печений с кусочками шоколада. Насколько свежих? Настолько, что от них поднимался горячий пар, а шоколад плавился прямо на тарелке.
– Хочешь попробовать? – спросила мама Хэнка.
Шелли из вежливости взяла самое маленькое печенье.
– Спасибо, миссис Клервал.
Та улыбнулась, узнав девочку.
– Шелли, не так ли? Я помню тебя по научной ярмарке. В этой голове изумительный мозг.
Шелли поблагодарила её. Но почему все всегда хвалят только её мозги?
– Твоя теория электрогальванизма как способа реанимации мёртвых тканей была настоящим украшением ярмарки. Я очень расстроилась, когда главный приз взял вулкан из папье-маше.
– Что поделать. – Шелли пожала плачами, неловко улыбаясь. – Кто сказал, что жизнь справедлива?
Она откусила печенье, и ей немедленно захотелось его выплюнуть. Разумеется, не перед Хэнком. На вкус оно было не ахти. Более того, оно казалось ненастоящим. Как и сами Клервалы, печенье выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Пожалуйста, бери ещё.
– Нет, спасибо. Меня дома ждёт ужин.
– Шелли сегодня совершила настоящее чудо. Тебе правда надо это услышать, мам.
Шелли застенчиво улыбнулась.
– Да, это чудо, что меня отстранили от занятий всего на два дня, а не на три.
Но Хэнк не улыбался.
– Она вернула к жизни мёртвую амфибию, – сказал он, и его мама завизжала, выронив тарелку с печеньями, которые разлетелись по всему ковру. Это был крайне неловкий момент. Шелли опустилась на колени и начала собирать печенья.
– Брось их! – закричала миссис Клервал. – Ты не горничная, ты учёный. Да, я знаю всё про твою семью и их знаменитые открытия. И все унижения, которые твоя семья вытерпела за них. И ты, дорогая Шелли, продолжишь их великую традицию.
Маска миссис Клервал слетела, обнаружив её настоящую. Она была не из тех женщин, которые проводят дни, протирая пыль с полок и запекая печенье.
Шелли поняла, что пора убираться оттуда.
– Мне, эм, нужно домой. Мой дедушка ждёт меня с минуты на минуту. На самом деле я уже опоздала.
– Пожалуйста, мы не задержим тебя надолго. Время ещё есть, – сказала мама Хэнка.
– Время? Для чего? – спросила Шелли.
Миссис Клервал взяла её за руку и помогла подняться на ноги.
– Время, чтобы познакомиться с остальной моей семьёй.
Миссис Клервал повела Шелли вниз по длинной металлической лестнице в тёмный уголок самого миленького дома в районе. Ох, если бы только о домах можно было судить по их внешнему виду. Они спускались в подвал. Шелли чувствовала, что чем ниже они спускаются, тем холоднее становится воздух. А в нос ударяет тяжёлый запах электрических паров. Не тот запах сырости и плесени, который можно было бы ожидать от подвала.
– Хэнк, включай рубильник! – приказала миссис Клервал. Из каменной стены торчал небольшой рычаг. Хэнк опустил его, и повсюду вспыхнул свет. Шелли сразу поняла, почему её привели сюда. Под прекрасным домом была спрятана лаборатория мечты Шелли! Потому что, ну, люди вроде неё мечтают о лабораториях. Она была забита экзотическими инструментами и приборами – какие-то Шелли смогла узнать, другие нет. Там же стояли мензурки с бурлящими веществами и электрическое оборудование, сложенное возле компьютеров.
– Что думаешь? – спросил Хэнк.
– Что я думаю? – Шелли спустилась по последним двум ступенькам самостоятельно и завертела головой, чтобы всё хорошенько рассмотреть. – Я думаю, что это потрясающе! Тут есть даже катушка Теслы! А там – мегавольтный стабилизатор?
Но лаборатория была не единственным, что ей хотели показать.
Шелли забыла, как дышать, когда увидела главный экспонат. На большом железном столе, покрытое простыней, которая сочеталась с тахтой, растянулось чудовищное человеческое тело. Миссис Клервал представила его.
– Шелли, я хочу познакомить тебя с моим сыном. – Хэнк откинул простыню, и у Шелли вырвался совсем не научный крик. – Это Адам.
Тело на столе было неестественно большим, более двух метров ростом, с кожей нездорового синевато-зелёного оттенка и несимметричными конечностями. Одна рука заметно длиннее другой. Уши разной формы. Ноги одного размера, но с коленями, которые сгибались на разной высоте. И с закрытыми глазами он казался скорее спящим, чем мёртвым.
Миссис Клервал вцепилась в руку Шелли и подтащила её ближе, предлагая изучить мельчайшие детали тела, тщательно сшитого из разных частей, как килт из пёстрых лоскутков.
– Как давно он умер? – спросила Шелли.
– Он не мёртв, – ответила миссис Клервал.
– Он просто отдыхает, – добавил Хэнк, – в ожидании своей новой жизни.
Миссис Клервал рассказала, что бесчисленное множество раз пыталась вдохнуть жизнь в это тело, но провалилась. И в итоге всё свелось к обычной рутине по спасению его частей от естественных природных процессов – то есть от разложения.
– Он выглядит довольно свежим, – сказала Шелли. Это был единственный комплимент, который она смогла придумать.
– Это было непросто, – ответила миссис Клервал. – Мы постоянно убираем старые части и заменяем их… новыми.
– Заменяете новыми? Откуда вы их берёте?
