УИЛЬЯМ СПЕШНО ПОКИНУЛ ПРОЕКТОРНУЮ, не забыв, однако, перед этим показать экрану палец вниз (все до смерти любят критиковать). Он обнаружил ещё одну лестницу и, не послушав предостережений библиотекаря (да кому они нужны), забрался на чердак.
Чердак занимал собой всё пространство под куполом крыши. Зимой тут было прохладно, но, удивительным образом, летом было ещё прохладнее. Здесь было огромное количество разнообразных памятных вещиц, как и на твоём чердаке. С балок, где пауки устроили себе жилище, свисали старые лампы. Тут были зеркала, туалетные столики и старые сундуки, набитые бог знает чем, а ещё груда забытых свадебных подарков. Но сильнее всего внимание Уильяма захватили портреты. На свадебных портретах, висящих вдоль стены, позировала одна и та же невеста, но рядом с разными женихами. Когда Уильям переходил от картины к картине, головы женихов тут же исчезали. Миновав последний портрет, он увидел застывшую в углу фигуру. Спиной к нему стояла женщина, одетая в белое. Это была невеста, готовая идти под венец. Снова.
Не зная, кто она, Уильям осведомился:
– Извините. Вы можете сказать мне что-нибудь о мадам Леоте?
Невеста повернулась к нему, её ноги не касались пола.
– Леота мертва! – прошипела она, подплывая к Уильяму, лицо было скрыто фатой. – Тебе нужна я!
Уильям застыл, загипнотизированный её сверхъестественным присутствием. Невеста придвинулась ближе.
– Будем жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит нас.
Она держала что-то в руках, но не свадебный букет. Это был окровавленный топор, и судьба её избранников стала так же очевидна, как и её личность. Это была Констанция, чёрная вдова, знаменитая тем, что отрубала головы своим мужьям, когда присваивала их богатства.
– А вот и невеста, – пропела она, а потом добавила: – Пока мы живы, мы будем вместе. Хорошо это или плохо, но я согласна… была согласна… Всегда.
Она подняла топор.
– В болезни и здравии… Теперь можете поцеловать невесту.
Её фата взмыла вверх сама собой, и Уильям завопил так, как не вопил со времён своего детства. На него пустыми глазницами смотрел скелет.
Это зрелище привело Уильяма в чувство, и он перекатился, прячась, за сундук с её приданым. Топор опустился, разрубая сундук, и Уильям почувствовал ветер от лезвия, которое пронеслось в каком-то сантиметре от его шеи. Он вскочил на ноги и начал отступать назад, спотыкаясь о мебель. Невеста плыла за ним с твёрдым намерением получить своё. В этот раз она не промахнётся.
Уильям кинулся обратно к лестнице, вернее, туда, где она раньше была. Но вместо неё там стоял невысокий паренёк, который с проказливым видом наносил кистью последние мазки на новый портрет. Там была невеста и её последний избранник – сам Уильям! – только без головы. Женихи на остальных портретах скандировали: «Согласен! Согласен! Согласен!» Уильям закрыл уши руками, чтобы не сойти с ума. Выхода не было! Невеста загнала его в угол и парила прямо перед ним. Свадьба состоится, хочет он этого или нет. А потом его обезглавят.
– Спасибо, что согласился. Всё закончится быстро. Закрой глаза, не будем тянуть.
Уильям послушно закрыл глаза, как подобает хорошему жениху, и топор взмыл вверх. Но когда он ждал завершающего удара…
Его руку схватила детская рука, и Уильям почувствовал, как его тащат с чердака. Его глаза ещё были закрыты, и ему казалось, что он летает, как в своих детских снах. Это длилось всего несколько секунд. И вот он вернулся на землю, не зная, где очутился, но радуясь, что остался жив.
Уильям открыл глаза со смутной надеждой, что он дома в постели, ещё ребёнок, а вся взрослая жизнь ему только приснилась. Этого не произошло. Он оставался в поместье, всё такой же взрослый, и его держала за руку маленькая незнакомка, которая и спасла ему жизнь.
– Спасибо.
Девочка, сжимавшая его руку, ничего не ответила. На вид ей было не больше двенадцати, а её хрупкое тельце подсказывало, что она куда младше. У неё были самые светлые и грустные глаза, что Уильям когда-либо видел. Она стояла босиком, в цветастом платье.
– Где твои родители?
– Она не разговаривает, – раздался голос из тени. Узнав его, Уильям обернулся.
– Аркейн!
Библиотекарь медленно вышел из тени, его канделябр осветил комнату. Они снова были в библиотеке.
– Как я сюда попал?
– Вы отсюда и не уходили, – ответил библиотекарь.
– Что за шутки! Я только что был на чердаке. Там была женщина, чокнутая с топором!
– Должно быть, это Констанция, – сказал библиотекарь. – А я предупреждал, чтобы вы не поднимались туда.
Уильям начал закипать:
– Я чудом уцелел! Я выбрался только благодаря ей, – Уильям указал на девочку, которая всё так же молчала.
– Ах да. Госпожа Камилла, – сказал библиотекарь и кивнул девочке с одобрением.
– Что с ней? Почему она здесь?
– Потому, что она так решила.
Уильям внезапно почувствовал острую необходимость защитить девочку.
– Я вам не верю. Вы держали её здесь силой?
Он пошёл прямо на библиотекаря, пристально глядя ему в лицо.
Того это озадачило.
– Господин Уильям, мы не удерживаем никого… против их воли, – он подманил девочку к себе и ласково погладил по волосам.
– Госпожа Камилла вольна приходить и уходить, когда пожелает.
Библиотекарь вытащил что-то из её волос. Это был живой таракан.
Уильям должен был понять, что происходит. Его сейчас не волновал ни он сам, ни мадам Леота. Ни даже его сестра.
– Ладно, вперед. Какая история у неё?
– Я уж думал, вы не спросите, – библиотекарь поднял канделябр и вернулся в кресло, где его ждал второй том. Пришло время Уильяму усвоить свой последний урок… в смерти.
Глава одиннадцатая
Что такого особенного в спальнях? А именно, в твоей спальне? В ней есть всё, чего только можно желать. Твой телевизор, твоя одежда, твои любимые игры и безделушки. Всё это выбрал ты сам… кроме коврика, на котором настояла мама.
Кстати говоря, там даже есть ночник.
Если подумать, это самая безопасная комната во всём доме. Пока не погаснет свет. Потому что потом приходят они. Обычно они прячутся в шкафах и под кроватями. Ты услышишь звук за стеной и подумаешь: тебе показалось. Когда солнце встаёт, ты в этом убеждаешься. Но в темноте, когда волосы у тебя на затылке встанут дыбом, ты поймёшь… всё точно не будет хорошо.
