Она подошла к деревянной лестнице, отгоняя мысль о том, что может случиться, если тараканы привыкнут к свету. Перешагивая по две ступеньки зараз, она достигла утопленной в стене дверцы, которая вела во двор. Камилла отчаянно толкала дверь снова и снова. Та была заперта. И в этот момент она осознала ужасную правду – правду, слишком отвратительную, но вместе с тем очевидную. Тётушка Ру заперла её снаружи.
Она колотила в дощатую дверь фонариком, стучала, пока он не разлетелся на части. Если бы только Камилла могла закричать. Хотя бы один нормальный крик должен был получиться. Но выходило только «шшшш».
Она села на верхнюю ступеньку и начала раскачиваться вперёд-назад. Думай, думай, думай. Скоро наступит рассвет. Утро. Солнце. Ей недолго оставалось ждать. Кто-нибудь наверняка зайдёт проверить жалкую маленькую молчунью в подвале для фруктов. Если не ради самой Камиллы, то хотя бы ради формы, которую она подшивала всю ночь. Нужно было только дождаться. И не забывать дышать.
Только… Только…
Она видела, как это случилось. Первая свисающая лампа, та, что была дальше всего от неё, мигнула и погасла. Вернулась паника. Армия тараканов снова пришла в движение и встала на позиции там, где заканчивался свет. У неё оставалось ещё две лампочки. Но если погаснут и они…
Камилла продолжала наблюдать с верхней ступеньки. Тараканы не двигались, она тоже сидела неподвижно. Прошло ещё двадцать минут, когда… Когда умерла следующая лампочка, та, что посередине. Тараканы снова продвинулись вперёд и замерли на границе третьего и последнего круга света, терпеливо ожидая приглашения.
Камилла не могла ждать. Она должна была перебраться на противоположную сторону подвала, где видела в стене кухонный лифт. Это была её единственная надежда на побег.
Она спускалась медленно, один скрипучий шаг за другим. Но стоило ей достичь середины лестницы, как мигнула и погасла последняя лампочка, опуская на подвал темноту. Нога Камиллы пропустила ступеньку, и она потеряла равновесие, раскачиваясь и пытаясь удержаться. Но всё равно упала и покатилась вниз, приземлившись с глухим стуком на твёрдый пол.
Камилла была без сознания. Одна. В темноте. А из мрачной бездны наступало стрекочущее войско.
Когда Камилла очнулась, то ощутила щекотку по всему телу. Она была с головы до ног покрыта тараканами. Камилла открыла рот и впервые за долгие годы издала пронзительный вопль. Он был похож на звонок к обеду. У Камиллы наконец появилась неоспоримая причина снова использовать голос, и она кричала. Она кричала, чтобы услышал каждый. Она кричала снова и снова, пока не содрогнулись все, кто был в Доме Халлоуэй. И словно в качестве ответа от тётушки Ру – и от самого дома, – как только Камилла испустила последний крик, тараканы ринулись внутрь.
Позже это признали несчастным случаем. Не было никаких доказательств насильственной смерти. Или доказательств, что дверь была заперта. И ни следа тараканов. Жалкая маленькая молчунья, должно быть, просто поскользнулась и упала. Естественный отбор. Плохие вещи случаются везде, даже в Доме Халлоуэй.
Особенно в Доме Халлоуэй.
Старый дом в викторианском стиле с видом на ломаную линию побережья Атлантического океана в двадцати двух километрах к северу от посёлка Кеннебанкпорт и сегодня остаётся популярным местом у туристов. Даже несмотря на рассказы людей о криках из подвала. Несмотря на шорохи внутри стен.
Несмотря на тараканов.
Глава двенадцатая
БИБЛИОТЕКАРЬ ЗАХЛОПНУЛ КНИГУ, ПОСЛЕДНИЙ РАССКАЗ ЗАВЕРШИЛСЯ. Уильям повернулся, чтобы утешить девочку, но та исчезла.
– Камилла. Где она?
– Почему вас это заботит? Она лишь персонаж истории. Разве не так, господин Уильям? Как и все остальные.
Уильям покачал головой.
– Она была настоящей. Я чувствовал её. И чувствую до сих пор! Что вы с ней сделали?
– Всего лишь сохранил её историю для будущих поколений.
– Что за шоу вы тут устроили, Аркейн?
– Никаких шоу, господин Уильям. Я только рассказываю.
Он указал на книги.
– Когда придёт время, я буду счастлив поделиться и вашей историей.
Уильям покачал головой.
– А вы? Ваша история тоже на одной из этих полок, мистер Аркейн?
Библиотекарь обнажил зубы в ухмылке:
– Боюсь, мою историю услышат ещё нескоро.
Библиотекарь выпустил книгу из рук, как выпускают голубей, и Уильям смотрел, как она поплыла к своему месту на полке.
– Как вы это сделали?
– Вы изучали магию. Быть может, сами мне расскажете?
– Я не могу, – Уильям огляделся, пытаясь понять, в чём секрет. – Не могу ничего из этого объяснить.
Ответ порадовал библиотекаря.
– Этот мир необъясним. Нас окружают странные вещи. Неведомые. Часто даже невообразимые. Но вы лишили себя всех чудес, решив не верить в них.
– Ребёнком я верил во всё это, – его губа задрожала. Уильям мог бы заплакать, но не позволил себе такой роскоши. – Меня лишили их. Магии. Всех волшебных вещей. В тот же день, когда забрали её.
– Весьма прискорбно. Похоже, я зря потратил ваше время.
Книжные полки расступились. Настало время Уильяму уйти. Он шагнул было в тоннель, но остановился и обернулся:
– Что насчёт мадам Леоты?
– Что насчёт неё? Вы не верите в призраков. К тому же она мошенница. Шарлатанка, – библиотекарь протянул ему свечу. – Смотрите под ноги, господин Уильям.
Уильям не был готов уходить.
– Вы не понимаете. Я ве…
Полки с грохотом сомкнулись, обрывая его на полуслове. Он был один в коридоре, ведущем на кладбище. Если бы только он знал, как мадам Леота связывалась с мёртвыми. Бам! Бой дедушкиных часов эхом разнёсся по всему поместью. Бам! Уильям размышлял об историях. Бам! О судьбах персонажей. Бам! Они были настоящими. Бам! Такими же настоящими, как его сестра. Бам! Почему он не мог произнести её имени? Бам! Боль была слишком сильна. Бам! Но теперь всё изменилось. Бам! Магия была реальной. Бам! Призраки существовали на самом деле. Бам! В поместье он нашёл этому подтверждение. Бам! Наступила полночь. Бам! В порыве безудержной радости он закричал всем, кто мог его услышать:
– Я верю! Верю!
Охваченный неожиданной спешкой, Уильям побежал, не зная наверняка, куда попадёт, но уверенный, что окажется в итоге в удивительном месте. Само поместье предвещало это.
