Он пояснил, что они открыли огонь, не дожидаясь действий ведьмы, но её кожа была покрыта какой-то коркой, которая защищала от пуль, даже крупных калибров, более того, они рикошетом били всё вокруг и даже людей этого англичанина или ирландца, Арина никогда не разбиралась в породах людей. Арина отшвырнула того, кто удерживал Карину, и прикрывая её ледяным щитом, созданным из ниоткуда, выбросилась в окно, доски разлетелись в щепки, как давно прогнившие и объеденные жуками.
— Чёрт! Смылась, зараза феястая! — прикрепляя отборные ругательства на английском, гаркнул мужчина.
— Господин Эсмонд, нам их догонять?! — отозвался один из бойцов.
— Куда? Прямо в лапы ашми?! Ничего, они ещё появятся! — хмуро сказал Эсмонд.
Его отряд еле сюда пробился, так что не стоит рисковать людьми ради жажды мести. Тем более нужно найти механизм, он — сердце «Детей свободы».
— Господин Эсмонд, как мы вам рады! Как вы нас нашили? — обратился к охотнику на фей боец, прибывший с Ильёй.
— Илья позвал… причём не по рации, а телепатически! — этот способ сообщения удивил Эсмонда.
Они с этим мрачным типом не в самых лучших отношениях и это вовсе не потому, что Эссиль выбрала Эсмонда вместо Ильи. Просто телепатия требует слишком близкого метафизического контакта, поэтому возникало много вопросов, на которые Илье придётся ответить.
— Где Чёрный дух?
Бойцы непонимающе переглянулись, но за них ответил Женька, который держал руку в окровавленном полотенце:
— Простите… я… теперь вы точно решите, что я с ними… но я не знал, что Арина… — и Женька, пошатнувшись, рухнул на пол.
К нему подошёл Эсмонд и, внимательно посмотрев, сказал:
— Так, собрал сопли и пояснил по протоколу!
— Эсмонд, ты что, не видишь, парнишка ранен? — обогнув главного охотника, пожурила его девушка.
Это была жгучая брюнетка с персиковой кожей, алыми губами и в очках, надетых на изящный носик, её добродушные оливковые глаза лучились теплом, которого явно не хватало в эту студёную пору.
— Эль, у нас времени нет! Механизм запустили пять часов назад, и чем больше он работает, тем больше душ собирает! К тому же я не знаю, где сейчас Эссиль, — с тревогой во взгляде ответил Эсмонд.
— Что, Эсмонд, ревнуешь к Илье? — снимая противогаз и капюшон плаща, спросил иронично парнишка, огненные волосы заструились по его плечам и спине, идеальные черты лица, алебастровая кожа, ярко-изумрудные глаза с блестевшими в них искорками и едкая ухмылочка узеньких губ. — Чего я должен таскать эту хрень?!
— Во-первых, я давно не ревную Эссиль к Илье, во-вторых, не стоит раскрывать наш козырь раньше времени! — тяжело вздохнув, с видом страдальца ответил Эсмонд.
— Ух ты! Так я — ваш козырь?! — обрадовался рыжий.
— Нет! Козырем был Эрик, но тот исчез, — тут же обломал рыжего Эсмонд.
— А почему в этой штуке дышать тяжело? — осматривая пристально противогаз, спросил рыжий.
— Фильтр надо было надеть, придурок! — закатил глаза Эсмонд.
— А что такое «фильтр»? — спросили с детской непосредственностью, и от этого ещё больше всемирной скорби отобразилось на суровом лице англичанина.
— Я знаю, где Эссиль! — нашёл в себе силы сообщить Женька, жмурясь от боли.
Эля помогла ему пересесть на один из столиков и достала аптечку, которую чуть не выронила от неожиданности:
— Где она? С ней всё в порядке?
— Да, она в церкви имени Павла Печерского! — ответил Женька, мотнув головой, жмурясь и отгоняя предобморочное состояние.
— Это хорошо, а где Илья? С ней? — попутно раздавая команды бойцам, поинтересовался Эсмонд.
— Илья… тут, — уклончиво ответил Женька.
— Да? А почему не выходит к нам? — осмотрелась Эля.
— Не может… — опустил виновато взгляд Женька.
— Почему? — удивлённо вопрошала Эля, аккуратно разворачивая полотенце, в которое была замотала Женькина рука. — Ужас, кто тебя так?
— Лёд мешает, идите на кухню, поймёте… — тихо посоветовал юноша сухими губами.
Эсмонд отправил двух бойцов на кухню.
— Моя рана — ещё пустяковая! Вот моему начальнику руку чуть не оторвало, — иронично ответил Женька, улыбнувшись сочувствующей Эле.
— В смысле, Илья во льду?! — это удивлённо спросил Эсмонд.
Один из бойцов проверил кухню и нашёл там Чёрного духа.
— В прямом, я такого в жизни не видал! Как будто в криокамеру его засунули, но только без камеры! — клялся-божился боец.
Оказалось, Илью могут вернуть в нормальное состояние три существа: какой-то Эрик, сама Арина и особая разновидность фей. Только один из них исчез, а вторая ни в жизнь этого не сделает. А третьи вообще вымерли.
— Класс! Основной линии защиты в лице Ильи мы лишились! Теперь-то что?
Рыжего, оказывается, зовут Синнаэль. Он фея, или фей и не очень-то верит в силы людей, а полагается только на свои, на способности Ильи, ещё Эсмонд был тем, с кем нужно считаться.
— Свяжись с Виталием! Узнай, что у них там происходит? — потребовал Эсмонд у вредного фея, тот скривился, как от лимона, но выполнил задание.
— Ну… с твоей драгоценной Эссиль всё в порядке!
— А с Виталием? — оживилась Эля.
— А что с этим деревянным лбом сделается? — хмыкнул Синнаэль.
Эле не понравился тон, в котором говорил фей о Виталии.
— Ещё он сообщил, что Илья высчитал, где приблизительно находится механизм!
— Где?! — Эля и Эсмонд накинулись на рыжего, фею пришлось забавно вжать голову в плечи.
— Эм-м… в катакомбах. Да только где в них вход, Илья не успел сказать, — ответил Синнаэль.
Женька старался держаться от ребят подальше, ведь чувствовал за собой вину за то, что случилось с Ильёй. Внутри юношу терзала боль от предательства подруги. Почему она так поступила? Всё просто потому, что она — не человек. А она стала такой недавно или всегда была? Женька же, по сути, ничего о ней не знает, ведь та информация, которую он о ней знал, аннулируется в связи с вышеописанными событиями.
Женька понял одно: Илья и эти люди ищут какой-то таинственный механизм, они сказали, что это сердце «Детей свободы», значит, это что-то важное. Что, если механизм остановить или разрушить, то всё прекратится? Ведь и дураку понятно: туман этот не естественный, как ширма, прячет чудищ, а если он искусственного происхождения, то существует нечто, что его порождает, значит, это «нечто» можно отключить! Это пусть хреновенький план, но хоть что-то. Только больше ошибку Женька не повторит. Он сам отправится в катакомбы, тем более у него имеется карта, и потому что её отдала Арина, он пойдёт один: если это ловушка, то он сам в неё угодит. И помощи ждать будет неоткуда. Женька внезапно понял, что он остался один: он — не член дома «Дети свободы», не охотник на фей, и не фея, и, как сказал Илья, не человек. Тогда кто он? Арина сказала, что он живой, он с этим согласен: мертвецы боль не ощущают и кровью не истекают. Юноша почувствовал себя внезапно одиноким и лишним для этого мира, и это давило его душу тяжёлой плитой.
