Гюсу до смерти хотелось ее утешить, чтобы Окса стала такой, как раньше: непосредственной и жизнерадостной. Но он не знал, чем ей помочь. А что делала Окса, когда несколько лет назад у него был тяжелый период? Гюс затруднялся ответить на этот вопрос, только знал, что она куда лучше него умеет утешать друзей.
«Я полный ноль. Суперноль. Не способный даже помочь лучшей подруге…» — думал мальчик, мысленно отвешивая себе оплеухи. Он глядел на Оксу, сидевшую напротив и поглощавшую странное блюдо из мяса с мятным соусом.
Их глаза встретились, и Гюс мгновенно понял, что его подружке стало легче. В этом была вся Окса! У нее и впрямь был талант использовать встречающиеся на пути рогатки и препоны, чтобы стать еще сильнее.
Пока Гюс лелеял свои комплексы, Окса подавала ему знаки, которые он не знал, как истолковать. Посмотрев на нее, он одними губами спросил у Оксы «что?», на что она так же молча ответила ему, указав взглядом в глубину столовой. Наконец Гюс включился и понял, что она пытается ему сообщить: месье Бонтанпи и учитель МакГроу сидят за одним столом.
Через пару минут Окса с Гюсом покинули столовую, отделавшись от подносов. И одноклассников…
— Видел? — бросила Окса. — МакГроу обедает с Бонтанпи!
— Да, такое нечасто бывает, — признал Гюс. — Ты что-то задумала?
— Может, заскочим в кабинет Бонтанпи? — предложила Окса. — Там наверняка есть личные дела преподов, и я уверена, мы найдем инфу о МакГроу.
— Погоди секундочку… Ты хочешь зайти в кабинет директора и порыться в документах? — вполголоса воскликнул Гюс, оглядываясь по сторонам, дабы убедиться, не слышит ли кто случайно их весьма опасный разговор. — Тебя ничем не пронять!
— Ой, Гюс! Без труда не вытащишь и рыбку из пруда! А где еще нам искать инфу? Спросить МакГроу лично? «Извините, дорогой месье МакГроу, не могли бы вы нам сказать, кто вы такой, и работаете ли по-прежнему на секретные службы?» — с вызовом бросила Окса. — Нет, Гюс, у нас и впрямь нет выбора. Впрочем, ты не обязан идти, если не хочешь…
Пару мгновений Гюс боролся с искушением выбрать именно этот вариант, как наиболее разумный. Но, ослепленный привязанностью к Оксе, все же согласился, твердя себе, однако, что наверняка будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
— Я тут поразмыслила и решила, что тебе лучше стоять на стреме в коридоре, — высказала свои соображения Окса. — А я проберусь в кабинет. В это время все едят. Все преподы и охранники в столовой, я их пересчитала. Никто не должен нам помешать…
— Никто не должен нам помешать… — пробормотал Гюс, который и клял себя, и одновременно радовался, считая эту экспедицию опасной и захватывающей. — А если кто-нибудь все-таки придет?
— Ну тогда ты меня предупредишь! — решительно отрезала Окса. — Для того и стоят на стреме, нет? Тебе нужно будет только кашлянуть или свистнуть, как тебе больше нравится.
— А если спросят, что я тут делаю, в коридоре преподов?
Окса, прищурившись, почесала голову. Затем резко свернула к углу двора, решительно перешагнула через низенький заборчик, окружавший большой розарий, сорвала великолепную белую розу и помахала ею как трофеем перед носом Гюса.
— Скажешь, что искал учительскую, чтобы положить эту розу в ящик мадмуазель Кревкёр, потому что она — твоя любимая учительница!
— ЧТО?! — вскинулся Гюс, покраснев, как помидор. — Да я ни за что такого не скажу!
— Есть идеи получше? — хмыкнула Окса.
— Еще не знаю, но наверняка что-нибудь придумаю, не сомневайся, — ответил Гюс.
— Ладно! Ну, в любом случае держи розу, может пригодится… — широко улыбнулась Окса. — Давай, пошли, надо пошевеливаться!
Друзья направились на второй этаж. Учительская находилась аккурат напротив кабинета месье Бонтанпи, что очень устраивало Гюса, мысленно подыскивавшего предлог, почему бы он мог оказаться в этом месте.
— Ну вот! Заперто! — чертыхнулась Окса. — Попробую открыть…
— Чем? — спросил Гюс, надеясь, что эта проблема положит конец всей операции.
Надежда, не прожившая и полсекунды…
— Вот этим! — Окса с лукавым видом покрутила указательным пальцем перед носом приятеля и, развернувшись к двери, в нескольких сантиметрах от замка, принялась очень медленно выписывать пальцем круги против часовой стрелки.
Механизм отреагировал, сначала практически неуловимо, но Окса почувствовала, что ей удастся с ним совладать. Через пару минут она взялась за ручку, нажала, и… дверь открылась. Девочка удержалась от радостного вопля, но победным жестом вздернула кулак специально для Гюса, который сумел выдавить из себя лишь слабую улыбку, проведя рукой по волосам — привычный жест, означавший сильное беспокойство.
Окса нырнула в кабинет и закрыла за собой дверь.
— Бенто, Кревкёр, Мартино… А, вот! МакГроу! — пробормотала она.
Стоя, склонившись над одним из выдвижных ящиков шкафа для документов месье Бонтанпи, девочка вытащила коричневую папку и пролистала.
«Вот идиотка! Я же ничего не взяла, чем записать…» — мысленно обругала она себя.
Окса огляделась по сторонам. На большом столе из темного дерева очень аккуратно лежали несколько ровных пачек бумаги, стояли телефон, лампа, компьютер и лежал блокнот. Но ни одного карандаша. У стены слева стояла набитая книжками этажерка, а справа — тумба с факсом, принтером и… ксероксом!
— Иаху-у! — тихонько воскликнула Окса. — То, что надо!
Она включила аппарат и начала копировать, не читая, десяток страниц из досье МакГроу. Успеет потом!
Должно быть, ксерокс был старой модели, потому что при копировании первой же страницы он довольно громко задребезжал. Окса испуганно пискнула…
— Держись, Окса! — тихонько произнесла она, чтобы подбодрить саму себя.
Девочка прижимала листочки к стеклу и со всей силы давила на крышку, затаив дыхание, что нисколько не мешало ксероксу дребезжать. Между сменой листов ей удалось расслышать Гюса, с которым будто приключился сильный приступ кашля. Сигнал? СИГНАЛ!!!
24. Операция «МакГроу»
Как только Окса начала снимать первую копию, у Гюса появилось дурное предчувствие, и то, что его подруга охарактеризовала, как дребезжание, Гюсу показалось оглушительным ревом, напоминавшим взлет реактивного самолета…
В коридоре было относительно темно, и синеватые блики работающего ксерокса просачивались сквозь дверную щель, отбрасывая на стену форфоресцирующие лучи. Гюс, переживая, скрипел зубами и заламывал руки, поглядывая в разные концы коридора, в ужасе от мысли, что кто-нибудь появится.
Внезапно он увидел, как в дальнем конце коридора зажегся свет: кто-то поднимался по лестнице! Если повезет, непрошенный гость остановится на первом этаже. Иначе…
Гюс почувствовал, как его спина и лоб покрываются холодным потом, а ноги наливаются свинцом. Он словно прирос к полу, во рту резко пересохло. Мальчик не стал дожидаться, поднимется человек на лестнице на второй этаж, или нет — и закашлял. Но из-за пересохшего горла и спазма кашель быстро превратился в судорожный.
