— А, да! Еще я видел с ним Гнусеня, — добавил заяц.
— Нисколько в этом не сомневалась, и теперь понимаю, почему он в последнее время был таким агрессивным, — сказала Драгомира. — Этот злюка чувствовал, что хозяин где-то рядом. Мне следовало догадаться раньше… Ладно. Он хотя бы не бродит на воле, и это уже хорошо. Он был в таком бешенстве, что запросто мог показаться Внешникам просто ради того, чтобы навлечь на нас неприятности!
— Да, худшего мы избежали, это точно, — подтвердил заяц, дернув носиком.
— Значит, у Ортона есть сын… — пробормотал Леомидо, задумчиво сложив ладони перед лицом и думая о чем-то своем.
— А почему бы и нет? — мягко заметил заяц. — Он живет жизнью Внешника. Как и ты. Как все мы.
Чувствуя, что разговор подходит к концу и что как-то неудобно будет, если их застукают за подслушиванием, Окса с Гюсом предпочли быстренько ретироваться и на цыпочках вернулись в комнату Гюса.
Там они, раскрасневшись и пыхтя, как ежики, плюхнулись на кровать.
— Нет, ну ты представляешь, Гюс? Абакум — заяц!
— Я бы скорее сказал, что заяц, которого мы видели, это Абакум, — уточнил Гюс, у которого сна теперь уже не было ни в одном глазу.
Окса коротко рассмеялась.
— Ну да, если угодно. С ума сойти, а?
— Нет, — возразил делано-небрежным тоном Гюс, — не вижу в этом ничего примечательного. Откровенно говоря, Окса, лично я встречаю говорящих зайцев буквально каждый день! Как и девочек, взлетающих в небо, как ракета, двухметровых кур и растения, хлопающихся в обморок от малейшего стресса. Для такого как я, это такая банальщина… Но вот ты! Любая ерунда производит на тебя впечатление! Нет, тебе определенно нужно время от времени выходить из дома!
В ответ Гюс получил подушкой по голове и ответил на нападение броском подушки-валика.
— Твое счастье, что ты ранен! — фыркнула Окса, давясь хохотом. — А то устроила бы я тебе…
— Хе, напугала! — запустил в нее носком Гюс. — Иди-ка ты обратно в кровать и воспользуйся оставшейся парой часов сна…
— Пф-ф! — снова фыркнула Окса, дернув плечами.
И, прежде чем покинуть комнату, она взглядом отправила ему обратно валявшийся на полу носок.
— Воображала и нахалка! — возмутился Гюс, расплывшись в улыбке. — Вот ты кто!
Когда друзья пришли на кухню, все Беглецы завтракали, расположившись вокруг внушительного стола.
— А что у нас на обед? — прыснула вдруг Окса. — Лично я бы не возражала против рагу из зайца!
Драгомира резко подняла голову и глянула на Абакума, который, наоборот, опустил голову, понимающе ухмыльнувшись.
— С морковкой! Как вам? Морковка, это вкусно! Хрустит на зубах, — развлекалась Окса, довольная своими намеками и находчивостью.
— Окса, перестань! — шепнул Гюс, воспользовавшись тем, что Драгомира сменила тему. — Ты перегибаешь…
— Это нервы, — так же шепотом ответила девочка. — Я ими не владею.
— Дурь это твоя, а не нервы! Ты и правда чокнутая…
— Юная Лучезарная! — обратился к ней Фолдингот, услышавший кулинарные пожелания Оксы. — Имею опасение, что нет возможности дегустацией рагу из зайца усладить желудок ваш. Но предлагаю я отведать филе из рыбы и горошек примерно в тринадцать часов. А, звонит посудомойная машина, готовка завершилась!
— Посудомойная машина? — удивилась Окса.
Все присутствующие проследили взглядами, как толстенькое маленькое существо открывает посудомойку и достает оттуда пластмассовую коробку.
Фолдингот открыл коробку и из нее вырвался пар — ароматный запах рыбы!
— Только не говори, что готовишь рыбу и горошек в посудомойке! — воскликнула Окса.
— Юная Лучезарная, посудомойная машина есть идеал для приготовления на пару, достоверность тому вкус!
— Он неподражаем, этот Фолдингот, — пораженно прокомментировал Гюс. — Обожаю…
— Если будет на то желание Юной Лучезарной, познать морковка может готовку эту, чтобы быть сопровождением рыбы. Желание сие должно быть высказано нынче, чтобы быть осуществимо в ближайший запуск посудомойки.
— Согласна! — кивнула Окса. — Даешь морковку! Ты гений, Фолдингот!
— Юная Лучезарная мне честь безумную оказывает, — Фолдингот пофиолетовел от удовольствия.
Предоставив Фолдинготам заниматься домашними делами, Беглецы покинули кухню. Окса с Гюсом тоже.
После короткого, но благотворного ночного сна эмоции уступили место размышлениям.
Расположившись в большом зале Леомидо, превращенном в очередной раз в генеральный штаб, и воспользовавшись тем, что все они, наконец, собрались вместе, Беглецы решили приступить к подробному и детальному обсуждению с целью выработки решений и разделения предстоящих действий. Им следовало: проанализировать пресловутый список; начать активный розыск потенциальных Беглецов и Изменников, которые могли находиться где угодно; организовать слежку за Ортоном-МакГроу и охрану Оксы…
Самым важным было обучить Оксу пользоваться новыми способностями и пробудить в ней остальные.
— И не забывайте, пока вы находитесь в окружении других людей, вам ничего не грозит. Но ни при каких обстоятельствах не позволяйте Ортону застать вас одних, — подчеркнул Павел.
— Эй! Я умею защищаться! — запротестовала Окса. — Признайте, что мой Торнадон очень даже сработал!
— Да, и я, кстати говоря, пользуюсь моментом тебя с этим поздравить! — воскликнула Драгомира, раскрасневшись от волнения. — За всеми этими событиями мы совсем забыли поздравить тебя с первой попыткой! Ты великолепно управилась с Граноком, браво, Окса!
Все живо захлопали, а Гюс громко свистнул.
Лицо Оксы осветила широкая улыбка, но удовлетворение, которое она демонстрировала, имело горький привкус, потому что это Гюсу она была целиком и полностью обязана тем, что упомянутая попытка оказалась удачной. Это он вспомнил заклинание, позволившее ей запустить Гранок, когда сама Окса была в такой панике, что у нее мозги заклинило.
Девочка посмотрела на стоящих перед ней Беглецов, таких исполненных надежды и верящих в нее. Угрожающие крики МакГроу снова зазвучали у нее в голове, и Окса сильнее, чем когда-либо, ощутила значимость своего предназначения.
А если все они ошибаются? Если она совсем не такая сильная, как они думают?
49. С пола до потолка
Как и решили Беглецы, первой и основной задачей на данный момент было усилить способности Оксы. И сразу по возвращению Поллоков в Лондон Драгомира взяла это дело в свои руки.
— Давай, лапушка, следуй за мной!
Бабушка прошла через футляр контрабаса, ведя за собой внучку. Девочка, очарованная витой лестницей, позволила сопроводить себя до совершенно личной мастерской, в которой витал аромат чая с бергамотом, поджидавшего обеих Лучезарных.
