При этой мысли девочка, несмотря на дикую боль, собрала все свое мужество, встала и нацелилась в МакГроу:
— СВИЛЬ!
То, что она увидела, дало Оксе все основания рассчитывать на то, что ей все же удастся вырваться живой из этого ада: желтые лианы, толстые и липкие, обвивали МакГроу с отвратительным сосущим звуком, не давая ему шевельнуть ни рукой, ни ногой.
— Я до тебя доберусь! Погоди у ме… — успел прошипеть Изменник прежде, чем лианы заткнули ему рот, вынуждая замолчать.
Погодить? Ну вот еще! Окса вскарабкалась на парту, отлетевшую к стене в процессе схватки, с грехом пополам шагнула в разбитое окно и вывалилась в коридор.
— ОКСА!
Вынырнувший из-за угла ведущего к лаборатории коридора, Гюс обнаружил свою подругу всю в крови, в изодранной обгоревшей одежде. Через дырку на брюках он заметил колено девочки, приобретшее странный зеленоватый цвет. Повсюду валялись осколки стекла, а из класса валил дым.
Гюс поспешил Оксе на помощь и подхватил ее под руку. Едва они успели добежать до конца второго коридора, как раздался дикий грохот, и до ребят донесся рев, от которого у них кровь застыла в жилах:
— ОКСА! ОКСА!
— Он освободился! Давай, скорее! Надо выбираться отсюда! — закричала Окса в полном ужасе.
И они понеслись по коридору так быстро, как могли, но раненое колено Оксы сильно мешало движению, и МакГроу с Гранокодуем наизготовку вскоре их догнал.
— Да что тут происходит?
— МАДМУАЗЕЛЬ КРЕВКЁР!!!
Появившаяся из-за угла коридора учительница истории и географии застыла, вытаращив глаза.
— Месье МакГроу? Чем это вы занимаетесь? — изумленно поинтересовалась молодая женщина.
— Не вмешивайтесь не в свое дело и заткнитесь! — рявкнул Изменник, брызжа слюной от бешенства.
Окса с нечеловеческим усилием и подчиняясь инстинкту, предприняла последнюю попытку остановить МакГроу, метнув в него Нок-Бам, отшвырнувший педагога в конец коридора.
Мадмуазель Кревкёр испуганно вскрикнула.
— Спасайтесь, мадмуазель Кревкёр! — крикнул Гюс, умоляюще взглянув на нее.
Но несчастная, невзирая на опасность, буквально оцепенела. У Гюса были другие приоритеты и он, подхватив Оксу под руку, потащил ее к выходу.
64. Серия инсценировок
Машина Пьера Белланже резко затормозила прямо перед входом в колледж аккурат в тот самый момент, когда друзья выскочили из здания. Но тяжелые входные ворота оказались запертыми, выйти было невозможно!
— Окса! Тебе придется сделать еще одно усилие! Нам надо перелезть через стену, мы в ловушке! — выпалил Гюс.
Да, Оксе пришлось сделать усилие, чтобы абстрагироваться от дикой боли и жуткого ужаса, который наводила на нее рана, и сосредоточиться на Левитаро, которое ей нужно было осуществить любой ценой.
— Гюс, встань передо мной и крепко-крепко обними…
Гюс послушно приклеился к Оксе, обняв за талию. И они тут же поднялись в воздух, сначала, правда, всего на несколько сантиметров, потом выше и выше, под углом, и вскоре оказались на стене, в трех метрах от земли.
По другую сторону Пьер Белланже уже подготовил плацдарм, загасив магией все фонари — очень вовремя, чтобы обеспечить максимальную скрытность. Свидетели им были совсем ни к чему…
— Молодец, старушка! — бросил он девочке, стоявшей в неустойчивом равновесии на стене в обнимку с Гюсом. — Еще немножко и все! Давай!
Друзья, буквально приклеенные друг к другу, опустились столь же неровно, как и поднялись. Едва они оказались на земле, силы окончательно покинули Оксу, и если бы не поддержка Гюса, девочка рухнула бы на тротуар.
Подскочивший Пьер взял раненую Оксу на руки и положил на заднее сиденье машины.
— Ложись, Окса, и больше ничего не бойся! Ты теперь в безопасности!
Гюс плюхнулся на переднее сиденье рядом с отцом, и машина сорвалась с места.
— Вон! Гляди, месье Бонтанпи приехал!
— Мы не можем вернуться, Гюс, нужно срочно заняться лечением Оксы!
Лежавшая на заднем сидении девочка стиснула зубы, чтобы не кричать. Ей было дико больно. По всему телу растекалась чудовищная, почти невыносимая боль, терзая и тело, и душу. Окса быстро взглянула на свое колено и застонала: кожа на нем вздулась и приобрела жуткий коричневый цвет, не предвещавший ничего хорошего. И еще от него шел омерзительный запах. Запах гниения перемешивался с запахом крови и горелых тряпок, вкупе с вонью от химических реактивов, пропитавших ее одежду.
Курбето-пуко трудился вовсю, чтобы успокоить свою до смерти перепуганную маленькую Хозяйку.
— Держись, Окса! Приехали!
Пьер с девочкой на руках пулей взлетел по ступенькам крыльца дома Поллоков. Гюс, белый как простыня, забарабанил в дверь.
— Дети! Господи! Что случилось?! — вскричала Драгомира, увидев состояние внучки.
— Драгомира, быстро несите Кожечистки, по-моему, Окса словила Быстрогниль! — воскликнул Пьер.
Драгомира помчалась наверх, а Пьер тем временем с помощью Павла уложил Оксу на один из диванов в гостиной.
— Это целиком моя вина, — пробормотал с исказившимся лицом Павел. — Никогда себе этого не прощу…
— Павел, прекрати! — осадил его Пьер.
— Павел, пожалуйста… — Драгомира вернулась с маленькой склянкой в руке. — Сейчас не время! — и обратилась к внучке:
— Окса, я сейчас приложу вот это к твоему колену…
Бабуля Поллок наморщила лоб и дрожащей рукой открыла склянку. Зачерпнув оттуда пальцами некую оранжевую субстанцию, она начала осторожно втирать ее в колено девочки.
— Ай, ба! Жжется! — заверещала Окса, корчась от боли.
Мать взяла ее руки и прижала к своей груди.
— Гюс, не посидишь пока с Оксой? — спросила Драгомира, закончив обмазывать раненое колено внучки липкой субстанцией, которая вроде бы слегка урчала. — Я сейчас…
Трое Поллоков и Пьер Белланже вышли в коридор. Но хотя они разговаривали тихо, Окса все же слышала весь разговор. Знаменитый дар Шепталки…
— Мари, я должна сказать, впервые после Великого Хаоса мы сталкиваемся с Быстрогнилью, — вполголоса говорила Драгомира, — нам никогда не приходилось лечить от нее. Кожечистки прекрасно очищают любые раны, инфекции, справляются даже с гангреной. К такого рода лечению прибегают и Во-Вне, используя опарышей, возможно, вы об этом слышали. Но что касается Быстрогнили, то у нас не было прецедентов, и я не могу гарантировать, что Кожечисткам удастся вылечить Оксу…
— Я понимаю, — дрожащим голосом ответила Мари. — И знаю, что вы сделаете все, что в ваших силах.
