Едва увидел на пороге кабинета синеглазую куклу с ангельским личиком, сразу понял, что Багаев не обманул — действительно подогнал ему диво дивное. Видимо, эскорт-девица новая, не затасканная, её приберегли для важного клиента.
Внезапно Матвей испытал горечь. Почему-то стало жаль, что эта малышка, внешне — сама невинность, уже превратилась в шлюху. Трахается за деньги, укладывается под мужиков, охотно раздвигает ноги, при этом подсчитывая в уме прибыль.
Противно… Бл**ь, ну что за жизнь!
Столько грязи Матвей видел вокруг, но вот взглянул на этот нежный цветок и ощутил жалость: эта крошка тоже успела вымазаться в грязи. Зачем? Такая юная, очаровательная…
Дарья Каретникова, двадцать лет. Чудесный овал лица, нежно-розовые щёчки, роскошная грива тёмно-русых волос, бездонные синие глаза…
Она смутно кого-то напомнила, возможно, какую-то актрису… Матвей никак не мог понять, какую именно, но с ней было связано что-то приятное…
Настроение Матвея, которое и до этого было не очень, сейчас и вовсе испортилось. Что ж, внешность обманчива. Хоть девица и выглядит свежо, эта кукла всё-таки успела пропустить через себя энное количество мужиков. Сколько их было?
Ну, не девственницу же ему подарил Багаев? Угу, двадцатилетнюю.
Да где бы он взял такой раритет!
Девчушка, вероятно, придерживалась разработанного сценария: сообщила, что работает в рекламном агентстве и пришла с интересным предложением.
Прошлая девица, присланная Багаевым, тоже разыграла мини-спектакль. Заявилась в чёрном деловом костюме и прямоугольных очках, этакая бизнес-леди, которая пришла на переговоры. Поставила на стол портфель, в котором позже обнаружилось несколько интересных приспособлений из секс-шопа. Под костюмом у бизнес-леди не оказалось белья, только лишь чулки…
Зато под юбкой у Дарьи он увидел… колготки! Это весьма позабавило Матвея. Давненько такого не видел, уже и не припомнил бы, когда его соблазняла девица, не удосужившаяся надеть сексуальные чулки.
Хотя… Колготки вписывались в образ.
Как и поведение Дарьи. Она продолжала изображать недотрогу — ой, что вы делаете, зачем, не хочу! — и это, надо сказать, страшно заводило Матвея. Её очарование было настолько велико, что он не удержался, поцеловал красотку в губы. В губы! Проститутку! Сколько членов она облизала… А он её целует.
Однако, когда подмял под себя её гладкое, совсем юное тело, башню сорвало окончательно, возбудился до разноцветных всполохов перед глазами…
А вот девчонка продолжала разыгрывать спектакль и отчаянно сопротивлялась. Надо же, настоящая актриса. После пары царапин и укусов, которые Матвея насмешили и раззадорили ещё больше, он даже подумал, что девка по-настоящему боится полового акта. И точно, она была так зажата, что пришлось воспользоваться смазкой, иначе разодрал бы ей всё.
Но вскоре Матвей понял, что волнение девчонки не притворно, не наиграно. Она на самом деле оказалась девственницей, поэтому ей было так страшно. Такого поворота он не ожидал, думал, притворяется, цену набивает, как велели по сценарию. А он-то вломился сразу и на всю длину, вошёл так глубоко, что буквально пригвоздил бедняжку к дивану.
— Бл**ь, да твою же мать, — прошипел сквозь зубы, когда понял, что произошло.
Девчонка от боли натянулась под ним струной, жалобно вскрикнула, выгнула шею. На тонкой белой шее лихорадочно бился пульс, на висках проступили жилки, по щекам покатились слёзы.
Матвей обхватил ладонями её голову, прижался губами ко лбу:
— Что же ты не предупредила, — хрипло выдохнул он и начал осторожно высвобождать член из пылающего огнём лона, такого тесного, узкого, ещё минуту назад — девственного… Так хорошо было бы остаться внутри этой малышки. От наслаждения он терял связь с действительностью, улетал в космос. А если бы можно было взять её по-настоящему, по-взрослому, оттрахать, не сдерживая себя…
Искушение снова войти и погрузиться в девичий жар было безумным. Член, переполненный кровью, уже взрывался от внутреннего давления.
Сколько же Багаев отвалил девчонке за то, что она подарит свою девственность незнакомому мужику? Наверное, немало, раз она согласилась терпеть боль.
Матвей видел, что девчонка страдает, но она, сначала вскрикнув, потом прикусила губу и теперь молча смотрела на него огромными глазами. От боли зрачки расширились, пульсировали за пеленой слёз.
Пожалел, не стал мучить, хотя оторваться от сладкого подарка было безумно трудно. Издав глухой рык, заставил себя выйти и поднялся. Крови было немного, но испачкались оба. Вот же дурёха, берегла себя не для любимого парня, а для клиента! С такой внешностью могла бы составить чьё-то счастье. А она трахается за деньги.
Презрение к глупой шлюшке смешивалось с жалостью. Почему-то было ужасно жаль эту маленькую дурочку.
Но и собственный инструмент тоже было жаль, он сейчас вот-вот взорвётся… Бл**ь, да уж, расслабился после тяжёлого дня, называется!
Тем не менее, Багаев не обманул. Подарок ему прислал исключительный. Несмотря на то, что женским вниманием Матвей не был обделён, однако ещё ни разу ему не приходилось иметь дело с целомудренной партнёршей, всё больше попадались опытные красавицы. Даже бывшая супруга когда-то досталась ему вовсе не девственницей. Таким образом, он впервые лишил девушку невинности. Эта мысль отзывалась в груди странным тягучим эхом…
Матвей встал с дивана. Малышка тут же свернулась клубком, закрыла грудь руками, сжала колени. Так и продолжала трястись от страха, с ужасом взирала на его угрожающе вздыбленный инструмент. Смотрела на него снизу вверх, маленькая, расхристанная, перемазанная кровью, с мокрыми от слёз щеками.
«Чего реветь… Знала ведь на что подписывается!» — с раздражением подумал Матвей.
Девчонка, видимо, не ожидала, что процедура окажется настолько мучительной, и переоценила свою способность вытерпеть боль. Поэтому сейчас выглядела ошарашенной, шокированной. Наверное, трепетала от мысли, что клиент от своего не откажется и после паузы продолжит издевательства. Наверное, имеет право, по факту, он остался ни с чем…
Матвей понял, что не может видеть это заплаканное лицо. Если бы ещё вчера ему сказали, что он будет испытывать жалость к продажной девке, он очень бы удивился.
— Иди, приведи себя в порядок. — Поднял несчастную с дивана за предплечье и подтолкнул в сторону санузла. — Умойся, оденься. Потом отправлю тебя домой.
СТЕЛЛА
Третий час Стелла сидела в разбитой машине, а гаишники и не думали приезжать. Конечно, все знают, их можно прождать очень долго, два часа — это только начало неприятного приключения. Стелла ужасно хотела в туалет, но поблизости не было ни магазинов, ни учреждений, чтобы быстренько метнуться, а покидать место ДТП девушка боялась.
Две машины замерли на мосту, их огибали потоки автомобилей, сверкающих фарами и красными габаритами. Мост был широким, участники аварии почти не мешали движению. Уже давно стемнело, с высоты эстакады открывался красивый вид на вечерний город — горела реклама и прожекторы, сплетались золотистые ленты автомобильных потоков.
