— Я тебя не съем, Олененок, — говорю тихо, но убедительно. — Выходи уже.
— А может я тебя? — говорит приглушенно из своего шарфа.
— Что «ты меня»? — кладу руки на пояс, вздыхая, потому что она все еще между мной и путями отступления.
— Съем…
Чешу бровь, улыбаясь.
Ее глаза неотрывно следят за моим лицом, ноги топчутся на месте.
— Силенок не хватит, — тычу в нее подбородком. — Но можешь попробовать, я не против.
Твою мать, это самое муторное свидание в моей жизни. Если она вообще выйдет оттуда!
Поправив шапку обеими руками и одернув юбку, выскальзывает из двери и хрустит снегом, подходя ко мне и осматриваясь в поисках моей машины.
На ее шапке мохнатый помпон, который достает до моего подбородка. Спрятав руки в рукава шубы, прячет от меня глаза.
На ее щеке оседает снежинка. И на шапке тоже.
Сжимаю зубы, не решаюсь Алёну трогать, хотя посещает неконтролируемое желание взять ее руку в свою. Черт. Просто дико бешеное желание, твою мать.
Смотрю на ее склоненную голову и заталкиваю свои хотелки куда поглубже.
Не хочу получить по морде и вернуться домой даже ни разу ее не поцеловав. Не уверен, что долго так протяну. Она пугливая, как реальный Оленёнок, а это дико подстегивает мои инстинкты, что удивляет даже меня самого.
— Машину у магазина бросил, — поясняю, вдыхая запах ее духов.
— У какого? — тонкий голос из шарфа и взгляд на моем лице.
— У «Центрально», — натягиваю на руки перчатки.
— Это через три дома отсюда, — недоверчиво тянет Алёна.
Последний раз я здесь бампера гнул. В задницу эти дворы.
— Ага, — киваю, посмотрев по сторонам. — Пошли?
Глава 26
Никита
Я не социопат, но и не душа компании. Чаще всего мне сложно найти с человеком контакт, если только этот человек не приложит усилия за нас обоих. Это заведомо означает, что ему что-то от меня надо. Мои связи или деньги, бывает что и то, и другое. А ещё я не мазохист, поэтому никогда не пытался себя ломать.
Что касается девушек… тут у меня вообще проблем никогда не было. С Лерой в том числе. Она могла обижаться и динамить меня, но не дольше пары дней. У меня нет никакого желания прокручивать в голове наши с ней отношения. Как и ее слова.
— Ты голодная? — кошу глаза на семенящую рядом фигуру. — Можем в кафе сначала заехать, — предлагаю ей.
— Не голодная, — отвечает Алёна.
Не голодная.
Ладно.
Она укутана в шарф настолько, что остались видны одни глаза между краем шарфа и шапкой. Стараюсь подстроиться под ее шаги и становлюсь позади, когда добираемся до светофора.
Смотрю вниз на тонкую фигуру перед собой и давлю желание сгробастать ее в охапку.
Эти ограничения меня просто колоссально раздражают. Не могу дотронуться до девушки, которую хочу.
Угрюмо смотрю на мохнатый помпон ее шапки, сжимая и разжимая кулаки в кожаных перчатках.
Просто блеск.
Понятия не имею, с какой стороны к ней лучше подкатить. Не свидание, а долбаный экзамен. К счастью для нас обоих, опыта у меня в четыре раза больше.
Алёна переминается с ноги на ногу, и поджимает плечи. Не представляю как можно додуматься купить вместо нормальной шубы то, что сейчас на ней надето. Какой-то подстреленный кролик, который еле-еле прикрывает ее задницу.
— Замёрзла? — спрашиваю, склонившись к ее уху.
Нос дразнит тонкий запах ее духов. Я уже его запомнил. Что-то цветочное и очень женское.
— Нет, — летит откуда-то из шарфа.
Офигенный диалог.
— Ты другие слова знаешь? — спрашиваю, выпрямляясь и глядя на дорогу поверх ее головы.
Светофор мигает красным человечком и пищит.
Город немного очухался после Нового года, на улицах опять появились люди и машины, а то до этого казалось, будто по нам ударила атомная бомба и все живое было стерто с лица земли.
— Хочешь поболтать? — фыркает Алена, повернув голову.
— Хочу, — смотрю на нее в ответ.
Она так близко, что хочу отодвинуть край шарфа и потереться о ее щеку носом.
Спрятав от меня глаза, отворачивается.
Светофор сигналит, и она делает шаг на зебру.
Шагаю следом и догоняю ее, доставая из кармана брелок и включая автозапуск в машине. Добравшись до парковки продуктового супермаркета, нахожу свою присыпанную снегом машину и открываю Алёне пассажирскую дверь, спрашивая:
— Хочешь кофе?
Вздохнув и посмотрев на меня, убирает от лица шарф и говорит:
— Я хочу попкорн, Барков. Соленый классический. Справишься?
Ее губы не накрашены, свет фонаря освещает повернутое ко мне лицо. Смотрит на меня, изобразив скуку.
— Без проблем, — киваю я, — Средний стакан? Или может XXL?
— Средний, — говорит безразлично.
— Напитки? — выгибаю я бровь.
— Кола со льдом и без сахара, — по-деловому заявляет она. — Маленькая.
— Окей, — тяну я. — Что-нибудь ещё?
— Нет, — бросает и садится в машину.
Пфффф…
Захлопываю за ней дверь и обхожу капот. Сняв шапку, ерошу волосы и бросаю ее на панель. Алена снимает свою и косится на меня, покусывая полную губу.
— Куда мы? — спрашивает, пристегивая ремень.
Меня неимоверно радует то, что ей без разницы, куда со мной ехать.
— Сюрприз, — усмехаюсь я.
Глава 27
Никита
Когда машина покидает пределы города, вижу шевеления на пассажирском сидении.
— Так куда мы? — выпрямляется в своем кресле Оленёнок, теребя пальцами бахрому на шарфе.
— Расслабься, — советую ей, включая дальний свет. — Вон смотри, — киваю на лобовое стекло, за которым от нас убегает заснеженная дорога. — Елочки-березки, — имею ввиду обступивший дорогу тёмный лес.
— Ник… — досадливо зовет Алена, посмотрев в указанном направлении.
Дорога совершенно пуста, а впереди чёрный провал горизонта.
Ткнув пальцем в магнитолу, включаю радио и спрашиваю:
— Оставить эту волну?
— Как хочешь, — бросает безразлично.
— Мне без разницы, — бросаю на нее хмурый взгляд.
— И мне, — тихо говорит она.
Сжимаю руль и замолкаю, беря себе паузу.
