Глава 31
— Спасибо… — тяну руки к сестре, чтобы оставить на ее щеке легкий поцелуй.
— Приходи в гости, — целует она в ответ. — Прическа класс.
— Ага, — треплю волосы маленького Толика. — В курсе.
Хоть и со скрипом, но я стала к ней привыкать. Вариантов у меня все равно нет, только смириться. И кое-кому… кажется тоже нравится. Когда я сняла шапку там, но турбазе, он почесал лоб и… посмотрел так странно. Эти его взгляды, я понятия не имею, что они означают!
— Господи… — присматривается Оксана к тому, что творится за окном Нивы. — Неужели добрались…
— Хочу себе такую машину, как у вас, — надеваю я шапку. — Только для девочки. Такие бывают?
— Это розовые что ли? — хмыкает с переднего сиденья старший сын Оксаны Миша. — С котятами на капоте?
— Лиловую, — парируя. — И пониже, чтобы не карабкаться.
— Особенно тебе с ростом париться, — усмехается он. — Ты потолки лбом не задеваешь?
Маленький Толик хихикает, а я насупливаюсь. Шутки о моем росте меня не вставляют, поэтому оставляю ее без ответа. Я так долго комплексовала, что не способна реагировать по-другому, даже из вежливости. В эту минуту мне очень даже близка логика Никиты Игоревича.
— Квартиру что, в твое распоряжение отдали? Вечеринки устраивать? — осторожно спрашивает Оксана.
— Эммм… — стараюсь я звучать беспечно. — Ага…
Разумеется, я не стану посвящать ее в причины того, почему я попросила привезти меня именно сюда, а не в двухэтажный особняк Барковых.
Все наши родные немного в шоке от того, что мама… захомутала местного олигарха. Всем знакомым и родным интересно, как это произошло, и они жаждут подробностей, как наркоманы, но мама никогда не выносила за порог своих дел с Барковым. Да и не только с ним. В нашей семье мама что-то вроде «урода», которого за глаза все снисходительно жалеют, потому что она не вышла замуж и меня родила неизвестно от кого. Поговаривали, что он женился на другой женщине. В любом случае мне плевать, я его никогда в жизни не видела. Отца мне заменил дед!
Пытаюсь представить что будет, если… они разведутся. Думаю, мамины кости будут обмывать до следующего Нового года.
— Что-то у вас тут хоть глаз коли, — замечает сестра, имея в виду двор моего дома, в котором работает два дохлый фонаря. — Страшно мусор вынести.
— Угу… — отвечаю, не зная что возразить.
Мне не страшно. У меня есть телохранитель. Два метра ходячих противоречий, запакованных в обертку из шести кубиков пресса и стальных бицепсов, которые встают перед глазами во всей своей рельефности.
Вот уж кто задевает лбом потолки.
Ох…
Стрельнув глазами на своего мужа, Оксана прикрывает ладонью рот и понижает голос до заговорщического шепота, говоря:
— Симпатичный…
Ее глаза недвусмысленно указывают мне за спину, туда, где секунду назад исчез Барков. После его коронного выхода, вопросов у Оксаны больше не было, как и у ее сына. Это поездка могла бы стать неловкой, если бы не тот факт, что это моя семья и… они не чужие, чтобы он там себе не думал.
— Да, — бормочу, от чего-то дико смущаясь.
— Так… его фамилия не Барков случайно? — всматривается она в мое лицо.
Ее интерес такой неприкрытый и жадноватый. Кажется, все что связано с этой фамилией вызывает у людей жадный интерес. Наш город слишком маленький, чтобы в нем можно было просто затеряться какому-то меценату. Наверное, мама поняла это чуть раньше меня, поэтому закрылась ото всех в доме своего… мужа, чтобы переждать.
— Не спрашивала… — пожимаю плечом, пряча глаза.
— Ладно, острячка, — закатывает Оксана глаза. — Иди давай.
Попрощавшись с остальными участниками нашего снежного ралли, выбираюсь из машины.
В городе ситуация совсем не лучше той, что творилась за городом, но здесь, по крайней мере, начали работать коммунальщики. Хотя с такой скоростью вырастания сугробов, им только на чудо и надеяться.
Снег все еще сыпет без остановки, сейчас из дома высунется только умалишённый или какой-нибудь собачник.
Завтра дороги встанут намертво. Понятия не имею, как добраться до Универа… пешком?
Ладно, придумаю что-нибудь, все-таки не в лесу живем.
Ник расхаживает возле двери в мой подъезд, накинув на голову капюшон и пиная ботинком снег. Обернувшись, молча смотрит на меня и кладет руки в карманы своего пуховика.
Машина сигналит и, тараня колею, уезжает.
Мы остаёмся одни, и я… я не хочу чтобы он уходил… хочу, чтобы побыл ещё.
Вокруг никого. Так тихо, будто все вымерло. Из-под его капюшона вырываются клубы пара. Смотрим друг на друга, не двигаясь с места.
Это самое «незабываемое» свидание в моей жизни. У меня их всего четыре было, одно еще в школе. Тот парень не знал, как от меня отделаться, потому что я… инвалид по части флирта и думала, что «моего» человека вообще в природе не существует, а теперь…
Теперь я уже так не думаю. Но я совсем ни в чем не уверена.
Он меня поцелует?
Мнусь на месте, не зная как дать ему понять, что хочу этого!
— А ты как доберешься до дома? — спрашиваю очень тихо.
— Такси вызову, — отвечает он. — Ты заходить будешь, или еще поморозимся?
Прекрасно!
— Тогда пока! — выхватив из кармана ключи, подлетаю к двери и, отпихнув его в сторону, впечатываю таблетку в замок домофона.
Дернув на себя дверь, влетаю внутрь, но в мой локоть впиваются жесткий пальцы, и удивленный голос Баркова спрашивает:
— Куда ты, блин, разогналась?
Толкнув меня из тамбура в подъезд, сжимает ладонями плечи и нависает сверху. Скинув с головы капюшон, сгибает в колене ногу и упирается руками в стену вокруг моей головы. Смотрит в мое лицо, а у меня опять начинается! Ступор и всплески в животе, потому что он близко. И он так смотрит… на мои губы. В голубых глазах загорается что-то незнакомое и пугающе-опасное, от чего у меня слабеют колени.
— Я тебе сто пятьдесят раз говорил не смотреть на меня так, — говорит хрипло. — Ты допрыгалась…
Сглатываю, когда шершавая ладонь обнимает мое лицо, палец очерчивает скулу. Склонив голову, прижимается холодным носом к моей щеке. Хватаюсь за его куртку, боясь свалиться на пол. Веки опускаются, остаются только одни ощущения и его запах.
Тёплые губы целуют уголок моих, и я всхлипываю. Отодвинув мокрый шарф, задевает ими мою шею и бешено бьющуюся под кожей жилку. Медленно и плавно. Так коварно. Это щекотно, умопомрачительно приятно, остро и головокружительно.
Ещё чуть-чуть, и я буду на полу…
— А-а-а… — выстанываю в потолок, когда прихватывает тонкую кожу зубами и безумно, безумно нежно, неторопливо ее… посасывает.
