Легкий свист шины смешивается с дальними детскими голосами.
Офигительно.
Я никогда в жизни не творил подобной дичи, но сегодня особенный день.
Поднявшись, хватаю Алену под локоть, таща назад к машине.
Кажется, в ней адреналина больше, чем у олимпийского бегуна на старте, потому что, когда возвращаемся в салон, она вся вибрирует.
Упав в кресло, хватает мою ладонь и зажимает между своими, впившись глазами в подъездную дверь.
Откинув голову на кресло, тоже смотрю. Эмоций во мне гораздо меньше. Может потому что вся эта тема уже не так важна? Забываю об этом, когда из подъезда выходит Артем Колесов, мать его, Трактор.
Выпрямившись, сжимаю руками руль, глядя на то, как с лёту определяет свою долбаную проблему.
Скорчившись перед передним колесом, бьет по нему ногой.
— Так-то, говнюк… — шепчет Аленушка.
Почему я не отвечал ему раньше?
Было реально не до него.
Только не в этот, сука, раз.
Сегодня у Трактора выезд на сборы в составе второго дивизиона одного столичного клуба, и добраться туда теперь он сможет только на осле, или на поезде, опоздав часа на четыре. Потому что у его ближайших отбитых дружков с колесами точно такая же проблема. Не лично моих рук, но при моем прямом участии.
Я тоже умею собирать информацию. И к этому вечеру готовился три недели.
Ждать финал этой драмы у меня нет желания.
Завожу машину, собираясь свалить из этого двора.
Алена не протестует, потому что мы с ней по большей части на одной волне.
Выехав на проспект, открываю окно. За ним зачетно пахнет весной.
— Может в кино? — спрашивает Алена, оставляя мою руку на своей коленке.
— А может в бильярдную? — газую вхолостую, уткнувшись в светофор.
Смеется, кивая.
Скалюсь.
С кием она выглядит потрясно.
Конец
