Несколько минут провели в молчании.
Ждали ментата – который только-только появился из-за далеких ворот цитадели, и сейчас неторопливо двигался к нам. Пожилой и грузный, явно злоупотребляющий чревоугодием: ментаты вообще народ особый, к ним и отношение особенное. И многое ментатам прощается, вплоть до попустительства. Даже в Корпусе.
Когда ментат приблизился, стало видно еще и выражение усталого раздражения на его лице. Судя по виду, ментата оторвали от крайне важного дела – или чай пил, или спал, или с прессой знакомился. Хотя нет, судя по жирным пятнам на кителе, он ужинал чем-то жирным. Возможно индейкой – их сюда из Варгрии доставляют.
Пока ментат неторопливо ступал по трапу, за спиной каждого кандидата, кстати, уже оказался официант. Вот только теперь каждый из недавних так незаметных официантов держал наготове активированный артефакторный гладий – я хорошо почувствовал эхо касания силы позади, и услышал легкое гудение вызванного из пространственного кармана меча.
Ментат между тем подошел к первому стоявшему в шеренге. Рядом с ним уже двигались зашедшие на борт спартанцы – все, как и «официанты», наготове и с оружием.
По жесту ментата первый в шеренге кандидат приподнял руку, которую ментат крепко сжал и воткнул в кожу запястья кончик подсвеченного белым сиянием кинжала. Глаза ментата закатались, став полностью белыми, также озаренными белым сиянием.
– Истинная причина поступления в Корпус. Неискренний ответ означает провал отбора, – проскрипел ментат.
– Я хочу славы и денег, – услышал я голос первого испытуемого.
– Неплохое желание, мое почтение, – буркнул ментат, возвращая глазам нормальный вид и проходя дальше.
Второй кандидат желал получить трамплин в политической жизни. Третья ненавидела старших детей фамилии из-за того, что им родители приносили на блюдечке все, а ей – по ее мнению, не полагалось ничего. Четвертый хотел произвести впечатление на девушку, которая отказала ему во внимании.
Ментат, услышав эту причину, даже скинул маску раздражения. Он, выйдя из транса, расхохотался «впечатлителю» в лицо и ободряюще похлопал по плечу.
– Это мой мальчик, берегите его, – услышал я, как ментат негромко сказал старшему инструктору.
По мере продвижения ментата вдоль ряда кандидатов звучали самые разные причины – как вполне тривиальные, так и довольно необычные.
Я ждал только две. Мне важно было откровение Дженнифер, и ответ альтаирки. Пока стояли в ожидании, я сам кстати уже начал даже сомневаться в том, что голубокожая девушка охотилась за мной. И мое бегство от нее в бассейне сейчас казалось глупостью.
Первой очередь откровения перед ментатом дошла до Дженнифер.
Укол кинжала в запястье, закатившиеся глаза ментата и…
Затаив дыхание, я слушал.
– Меня хочет получить неполной женой сэр Торвальд фон Дракенсберг, маркграф Союза Зерна и Стали в Скаргейле. Фамилия Лариан ему отказала в этом два года назад, а рыцарь-командор сэр Доминик из Врангарда помог моей фамилии избежать гнева Дракенсберга. Сейчас, после смерти сэра Доминика, Дракенсберг сделал фамилии второе предложение. Отказать ему – навлечь на фамилию недовольство маркграфа, а у нашей семьи прииски в Скаргейле, это уязвимое место. Корпус – способ для меня уйти от навязчивого предложения неполного замужества, не потеряв возможность карьеры, а также вывести из-под гнева Дракенсберга фамилию.
Хм. Вообще конечно спорно, но… Спорно, но все же наверное лучший из возможных вариантов для Дома Лариан – кратко проанализировал я услышанное.
Ментат слова Дженнифер комментировать не стал. Просто кивнув ей, подошел к Себастиану. У того все оказалось крайне просто – брат последовал за сестрой, чтобы попробовать помочь ей во время службы и во время отбора, о сложности которого знал по слухам.
В раздумьях о причинах решения Дженнифер отправиться в Корпус, и о том – что оказывается мой (Кайдена) отец был настолько близок Агиларам, я даже пропустил момент, когда ментат подошел к голубокровной тарнейке. И когда, даже перед тем как она просто успела открыть рот, ее голова отделилась от плеч и покатилась по палубе, я даже не удивился. Ментат вышел из транса, и коротко мотнул головой, показывая, чтобы труп как можно быстрее убрали.
Все произошло так быстро, что никто из кандидатов даже удивиться сильно не успел. Только через несколько секунд раздались ошарашенные приглушенные возгласы. Несколько спартанцев между тем уже упаковывали труп и голову тарнейки в плотный (и, как отметили многие кандидаты, заранее приготовленный) черный мешок. Который двое из спартанцев бегом понесли в сторону крепости.
Ментат дал задание обезглавить альтаирку превентивно. Он наверняка даже не пытался залезть ей в голову и приказ отдал, едва почувствовав попытку поставить ментальный блок, возможно даже лишь его слабое эхо уловив. Все по инструкции, без ненужного риска. Тем более, что (еще одна тайна Корпуса) некроманты скоро вытащат из альтаирки причины того, зачем она решила явиться на отбор. И, если это как-то связано со мной, я об этом – если пройду отбор, конечно – совсем скоро узнаю.
Подобное – перед началом отбора, бывает нечасто. Но бывает – никто из спартанцев, в отличие от большинства ошарашенных произошедшим кандидатов, совсем не удивился.
– Истинная причина поступления в Корпус. Неискренний ответ означает провал отбора, – прозвучал голос ментата в очередной раз.
Процедура проверки искренности намерений продолжилась своим чередом. Вскоре невозмутимый ментат подошел ко мне, и его сияющий белым кинжал кольнул мне в запястье.
– Истинная причина поступления в Корпус. Неискренний ответ означает провал отбора.
Теперь голос ментата для меня звучал по-иному: он раздавался как будто внутри моей головы.
– Вернуть жизнь и честь фамилии, – ответил я, практически не слыша своих слов.
Ментат смотрел на меня белесым, озаренным сиянием взглядом и молчал. Невидимый клинок едва-едва коснулся кожи: «официант» позади явно занервничал. Ментат продолжал молчать – и теперь нервничал не только официант за спиной, а все спартанцы.
– Почему ты вернулся сюда? – вдруг проскрипел голос ментата в моей голове. Говорил он сквозь транс, не размыкая губ и обращаясь только ко мне.
– Потому что я – спартанец.
Кончик кинжала из-под кожи вышел, ментат вновь посмотрел на меня обычным взглядом.
– Тут все свои, мой мальчик. Кто не свой, тот умирает, ты же… сам это знаешь, – уже беззвучно, одними губами закончил фразу ментат. – Сразу сказать не мог? – укоризненно поинтересовался он вновь уже вслух.
– Я и в первый раз не соврал.
– Поговори мне еще!.. Щ-щегол, – внешне раздраженно прокаркал ментат, но мне при этом подмигнул. Глаза же его и вовсе смеялись.
Дальнейшая проверка прошла без эксцессов, а кровь на палубе быстро вымыли. И после того как ментат удалился, не прощаясь, вперед вышел один из спартанцев.
