Они, конечно, сцепились бы – люди и варгрийские волки – варги, волколаки. Лютые враги, они бы уже рвали бы друг друга мечами и когтями, кололи копьями и рвали зубами, пробивали стрелами.
Люди и волки давно сражались бы, если бы не преследовавшие их демонические твари другого мира, лезшие из Разлома. И именно поэтому бегущий последним человек, такой же седой и матерый, как волчий вожак, лишь потрепал по холке огромного зверя, позволяя занять место рядом.
Конец был близок. Все это понимали. И люди, и волки были истощены голодом, ранами; люди, кроме усталости, несли с собой детей. Старики и раненые племени людей, как и самые ослабевшие волки, уже давно остались позади. Пытаясь своими жизнями купить сородичам, бегущим от нового, открывшегося в земле шрама Разлома, хоть капельку времени.
Это произошло еще тогда, когда еще была надежда на спасение. Сейчас же, когда демоны загнали беглецов к реке, все – и люди, и варги, все понимали, что бег – лишь агония. Все они знали, что и впереди, и слева и справа изгибающаяся излучиной Великая река, которую истощенным беглецам, с погоней на плечах, не переплыть. Демонические твари же прекращать преследование не собирались – стылый вой то и дело слышался позади. Раздаваясь все ближе и ближе.
– Туда! – крикнул вдруг человек-вождь, и показал бегущим впереди людям на путь вдоль леса. Ведущий на скальный, озаренный сиянием утес – на место, куда никогда не ступала нога обычного человека. В точку концентрации Сияния. Не Сияния неба, а Сияния земли – туда, где в скальной породе жили медленно убивающие людей зеленые кристаллы лириума, озаряющие округу слабым изумрудным мерцанием.
Место, к которому никто из обычных людей, кроме жрецов Морриган, не имел права подходить под страхом смерти. Впрочем, во время появления шрама Разлома попробовавшие остановить демонов жрецы погибли первыми. И сейчас больше никто не мог запретить вождю позволить умереть так, как он того пожелает.
Авангард демонических тварей настиг беглецов у самого подножия озаренного Сиянием холма. Первый из преследующих демонов, выскочив наперерез из подлеска, врубился в середину вереницы людей и волков. После него из чащи выскочило еще три демона. Страшные и опасные, в полтора раза выше человеческого роста твари ломали кости ударами тяжелых копыт, разрывали когтями шкуры волков, втаптывая их в землю. Женщины, несущие детей, бежали вперед, подгоняемые криками, мужчины останавливались и умирали с оружием в руках, выкупая своими жизнями остальным немного времени.
– Вперед, вперед! – закричал чудом выживший вождь племени, проломив последнему демону, которого обездвижили сразу десяток людей и варгов, череп булавой. Люди с волками поднимались с земли и продолжили бежать, оставив за собой страшный след из изломанных и окровавленных тел. Кристаллов сияния, возле которых находился каменный алтарь Морриган, достигло меньше половина беглецов. Считанная горстка людей и волков – все окровавленные, искалеченные.
Алтарь находился прямо под вырубленной в скальном массиве статуи богини, и вокруг него собрались последние беглецы-мужчины. Оставаясь прикрывать обход тех женщин и детей, кто тянулся вниз по незаметной тропе к берегу реки. Волки все до единого остались на месте, почувствовав, что выжившие мужчины собираются принять здесь свой последний бой.
Матерый волк, вожак племени, собирался было затянуть последнюю песнь, но не стал: он недоуменно смотрел на вожака племени людей. Который достал нож и полоснул себе вдоль по руке – от запястья до локтевого сгиба, взрезая вены. Варг не понимал, зачем рвать стальным когтем себя, когда его можно попробовать воткнуть в демонов.
Вождь людей же протянул руку, из которой хлестала кровь, над кристаллами алтаря.
– Моя кровь останется на моей земле! Приди же и прими мою жертву, дева Морриган! – обратился к богине вождь.
И богиня пришла.
Я чувствовал ее присутствие – чувствовал, как меня словно мягкими крыльями подхватывает, все выше поднимая в воздух. И от касаний вороньих крыльев к моему телу постепенно возвращалась чувствительность.
При этом все так же, с высоты птичьего полета я видел, как вместо того чтобы превратиться в нежить принесшие себя в жертву мужчины, наделенные силой богини, в алтарном круге дают отпор демонам. Видел, как на месте круга силы появляется поселение, вырастающее в замок. Видел, как ширятся владения племени, народа, варгрийской нации, – породнившихся кровью с варгами людей; смотрел как вырастают массивные башни замка Арль, как двигаются по Врангарду колонны воинов и стаи варгов, как трепещут черно-зеленые знамена на флагштоках.
Сквозь мелькающие столетия я видел историю варгарианцев, и видел историю дома Рейнар – с того самого момента открытия второго и третьего шрамов Разлома, разделившего Запад и Восток Септиколии.
И я видел все это уже второй раз – первый раз было во время испытания посвящения, когда я принял силу Сияния. Сейчас же я видел все это второй раз…
Почему?
Осознанные мысли, чувства, эмоции и осознание возвращалось постепенно. Сначала меня отпустила фокусировка на истории народа и фамилии, и я понемногу начал ощущать собственное тело.
А потом я понял и вспомнил, кто я такой.
Толстая каменная плита подо мной легко вибрировала, в голове раздавался шепот тысячи голосов; перед внутренним взором мелькали тысячи призрачных лиц, взглядов, осколков образов минувших поколений и эпох. Все это обволакивало меня теплым ветром родной энергии – Река Крови рода Рейнар прощалась и отпускала в мир живых меня, Доминика Веспасиана из Дома Рейнар.
После того, как осознал себя вернувшимся из Посмертия в мир живых, вернулись и воспоминания – детство, юность, гимназия, Имперский Лицей и Корпус Спарты, доблесть и трусость, штандарты легионов и гербы индигетов, война и мир, пыль военных дорог и белоснежные одеяния светских приемов, страдания и наслаждения, скандалы и почести, и… Смерть?
Вот только как я умер? Это воспоминание было преградой, стеной, которую было сложно сломать. Пытаясь вспомнить, как именно покинул бренный мир, я распахнул глаза. В этот самый момент я, впервые за время, прошедшее с осознания себя, вздохнул. Поняв вдруг, что это мой первый самостоятельный вдох после того, как я вернулся по Реке Крови из Посмертия, воскреснув на родовом алтаре.
То, что я в замке Арль – в родовом гнезде Дома Рейнар, сомнений никаких: на потолке искусно выполненный, непроглядно черный силуэт ворона. Ворон Дома Рейнар – единственной варгрийской фамилии индигетов, которая вместо изображения лютого северного волка, варга, использует в гербе крылья ворона.
Знак девы Морриган, покровительствующей нам богини.
Силуэт ворона был настолько темен, что казалось поглощал свет. Он выглядел самым настоящим черным провалом в иной план бытия. Но по самому краю крылья ворона были подсвечены мягким зеленым светом – знак касания девы Морриган, триединой хранительницы любви, жизни и смерти.
Зеленые лоскутья отблесков Сияния мерцали и по стенам – алтарный зал Дома Рейнар, вырубленный глубоко в скале, находился в центре Источника, в одном из богатейших месторождений кристаллов зеленого лириума на Юпитере.
