И как раз вовремя! Дерево обрушилось за его спиной, и не успел он вылететь из туннеля, как последняя подпорка с треском переломилось, и бук с оглушительным грохотом обрушился на лагерь, накрыв корнями детскую. С тяжелым шорохом ветки, как мертвые тела, попадали на землю.
Тьма заволокла зрение Львиносвета, он судорожно глотал пастью воздух. Лапы его дрожали, он заставлял себя стоять. Он ждал, когда сила вернется к нему и растечется по жилам. Потом потянулся, повел плечами и сморгнул тьму.
Чей- то хвост коснулся его спины.
— Молодец, Львиносвет, — сказал Огнезвезд.
Крутобок и Милли сидели над Иглолапкой. Воробей набрал полную пасть целебных трав из кучки, которую Шиповница передала ему сквозь ветки. Выплюнув травы возле Иглолапки, целитель принялся обнюхивать ее неподвижное тело.
— Она поправится? — прошептала Милли.
Глаза молодой ученицы остекленели, дыхание сиплыми хрипами вырывалось у нее из горла.
— Кажется, она нас не видит, — простонал Крутобок.
— Так, отойдите все! — скомандовал Воробей, обходя вокруг Иглолапки и обнюхивая ее шерсть.
Львиносвет заметил, что слепые глаза брата мрачно сощурились.
— Долгохвост! — раздался дрожащий голос Белолапы.
Львиносвет обернулся и увидел, что Грозовые коты снова начали возвращаться в овраг. Они медленно бродили по поляне, оглядывая и обнюхивая то, что осталось от их уничтоженного лагеря. Цветолапка и Шмелелап бросились к родителям и испуганно прижались к ним.
— Она выживет? — заплакал Шмелелап.
Кисточка оттолкнула Белолапу и принялась кружить вокруг мертвого тела Долгохвоста.
— Нет, нет, нет, нет! — словно безумная, хрипло выкрикивала она.
Пурди прижался к старухе, а она вдруг с воплем рухнула на землю и зарылась носом в холодную шерсть своего погибшего друга.
Голубичка и Искролапка в ужасе смотрели на неподвижное тело Иглолапки.
— Она умерла? — прошептала Искролапка.
— Что встали, как две глупые крольчихи? — прикрикнул на них Львиносвет. — Хватит пустяки болтать! Сбегайте лучше в лес и принесите свежего мха.
Нужно уложить ее поудобнее.
Сестры сорвались с места и помчались в лес. По дороге они едва не врезались в Листвичку, замершую возле колючего барьера. Сощурив глаза, она внимательно наблюдала за работой Воробья.
Почувствовав это, целитель поднял голову и повернулся к ней.
— Ну? — прорычал он. — Ты будешь так стоять или все-таки поможешь?
Листвичка вздрогнула, в глазах ее мелькнула боль.
Но она быстро справилась с собой и подошла к Воробью.
— Что мне делать? — спросила она, садясь рядом с ним и обнюхивая Иглолапку.
— У нее шок, — сказал Воробей.
— Значит, нужен тимьян, — быстро сказала Листвичка. — Сейчас я приготовлю кашицу. — Схватив в пасть несколько веточек, она принялась разжевывать их.
Воробей сел и покачал головой.
— Я не вижу, где повреждение. На ней нет ни царапинки, все кости целы. — Он был явно озадачен.
Глаза Иглолапки сверкнули.
— Я… не чувствую… задних лап.
Наклонившись над ней, Воробей бережно взял в пасть ее заднюю лапу и приподнял. Подержав немного, он разжал зубы, и лапа безжизненно, словно мертвая, упала на землю.
— Готов тимьян? — спросил Воробей у Листвички.
— Да! — Подскочив к Иглолапке, бывшая целительница стала размазывать зеленую кашицу по ее губам. Иглолапка инстинктивно слизнула лекарство, и Листвичка дала ей еще.
Милли нервно мерила шагами землю вокруг них, глаза ее стали дикими от горя.
— Что с ней, что? — стонала она.
Воробей не ответил. Он повернулся к брату.
— Принеси мне окопник, пожалуйста.
Львиносвет бросился к заваленному входу в пещеру и крикнул Шиповнице:
— Воробью нужен окопник!
— Отлично, его тут полно! — отозвалась шустрая кошка и стала передавать ему листья сквозь ветки.
Львиносвет набрал полную пасть и отнес Воробью.
— Она поправится? — шепотом спросил он.
— Сердцебиение у нее приходит в норму, но вот лапы… — Воробей оборвал сам себя и зарычал от досады. Потом взмахом хвостом отогнал Львиносвета прочь.
Тем временем Тростинка пыталась, как могла, успокоить Крутобока и Милли.
— Если кто-то и может ее спасти, то только наш Воробей, — говорила она, косясь на целителя, который размазывал темно-зеленую кашицу по задним лапам Иглолапки. — И Листвичка ему помогает, — шепотом добавила она.
Огнезвезд поднял голову.
— Дым! — подозвал он. — Проверь, как дела в детской. Давайте попробуем куда-нибудь разместить королев и котят. — Он обвел глазами лагерь, скрывшийся под ветвями бука. — Палатка оруженосцев вообще не пострадала. — Предводитель кивнул Белке и Белохвосту. — Посмотрите, все ли там в порядке. Потом пошлите воинов собирать папоротники на подстилки.
Королевы, старейшины и котята сегодня будут спать в укрытии, а остальным придется устраиваться под открытым небом.
Белка кивнула, подозвала к себе Березовика, Терновника и Бурого и помчалась к выходу из лагеря.
— Можно мне с ними? — спросил Львиносвет.
Огнезвезд посмотрел на него, его зеленые глаза заблестели.
— Ты сегодня сделал для Грозового племени больше, чем достаточно, — проговорил он. — Спасибо тебе. И спасибо Звездному племени, что у нас есть такой воин. Если бы не ты, Иглолапка была бы сейчас мертва.
Львиносвет посмотрел на Иглолапку, лежавшую на мокрой земле. Листвичка массировала ей грудку, и впервые за очень долгое время в ее глазах появилось выражение сосредоточенной уверенности.
Иглолапка открыла глаза и посмотрела на своих родителей.
— Где мои задние лапы? — прошептала она. — Они здесь? Их не оторвало?
Милли сдавленно застонала, шерсть на спине Крутобока встала дыбом. Задние лапы Иглолапки лежали на земле и выглядели такими же здоровыми и пушистыми, как всегда. Но она их больше не чувствовала — и если это не пройдет, то молодая кошка больше никогда не сможет ни ходить, ни бегать…
Мучительная жалость охватила Львиносвета, и на какой-то безумный миг он подумал о том, будет ли Иглолапка благодарна ему за то, что он спас ей жизнь…
Глава XII
Подняв голову, Воробей втянул ноздрями сырой рассветный холодок. Утренняя свежесть терпко пахла древесным соком поваленного дерева и прелью мокрой листвы. Воробей почувствовал теплый бок Милли. Серая кошка лежала рядом со своей дочерью.
