Нордер вытер лицо полотенцем и с размаху прыгнул на свободную койку. Та жалобно скрипнула.
— Всегда бы так, — сказал он в подушку. — Крыша над головой и горячая вода. А то приходится спать в развалинах и мыться ледяной водой. Брр! На столе сковородка. Жри. Жрать эти дни тебе надо до отвала.
— А откуда тут яйца? — Людвиг заглянул под крышку и отодвинул топор нордера, лежащий рядом.
— Были в хранилище.
— Им что, больше пятисот лет?
— Да я шучу, — Эйнар отвернулся к стене и продолжил говорить засыпающим голосом: — Берна иногда выходит на поверхность и лечит окрестных крестьян. Столько раз предупреждал, что это опасно, но упрямая баба не слушает, — нордер зевнул. — Крестьяне платят едой.
— Можно я возьму твою бритву?
— Тебе-то зачем?
— Сбрить бороду. Все три волоска.
Эйнар усмехнулся.
— Отмой потом.
Он засопел. Людвиг взглянул в зеркало и отвёл глаза. Что-то не так. Лицо всё-то же, разве что подбородок покрылся редкой щетиной, щёки чуть впали, да скулы выпирают отчётливее. От питания на сухарях и солонине худеют и посильнее. Но лицо всё равно кажется чужим, будто из зеркала смотрит другой человек. Он отвернулся. Какая-то чушь, как можно бояться своего отражения? Но брился наощупь, порезавшись всего три раза.
Он приступил к еде. Это поздний ужин или ранний завтрак? Без окон непонятно, сколько времени. Ещё неделю назад он бы не смог представить, что попадёт в древнее убежище в компании нордера и повидает множество чудес Старого мира. Вот только эти чудеса не совсем такие, как он мечтал…
Людвиг лёг на заскрипевшую кровать. Нужно спать на левом боку, чтобы не беспокоить правое плечо. Лампа на столе погасла сама. Но сон не шёл, зря он поспал раньше. Как же объясняться с отцом? Что его непутёвый сын, никогда не отличающийся ни умом, ни мужеством, сбежал из боя? Сколько же пройдёт времени, когда удастся вернуться? Конечно, его считают покойником. Хоть кто-нибудь обрадуется, что он жив? Братья да. Отец? Неизвестно.
— Людвиг, — раздался шёпот прямо в ухо.
Он дёрнулся, кровать скрипнула. Никого, Эйнар спит, да и голос не его. Сердце сильно стучит. Значит, успел уснуть.
Он лёг и лежал, не закрывая глаз. Если их закрыть, тут же появляется ощущение, что кто-то стоит совсем рядом. Только он засыпал, как тут же просыпался, потея и тяжело дыша. Так жутко ещё не было, в походе он выматывался и проваливался в сон быстро. Он понимал, что тут безопасно, но закрывать глаза всё равно страшно и Людвиг не мог понять, почему. Неужели из-за кошмаров, которых он боится увидеть?
— Рыцарь-предвестник хочет твоей смерти! — объявил глашатай.
Эммерик ухмыльнулся, показывая изломанные зубы, и закрыл забрало. Яркий зелёный глаз светит через щель шлема. Пепельник стоит у кровати и наклоняется всё ниже, продолжая свою жуткую неразборчивую речь, но слова всё равно понятны.
— Не думал, что придётся платить Цену Огня самому?
Он проснулся от стона. Пот бежал градом, плечо и грудь нестерпимо чесались. Неужели эти сны навсегда? Лучше спать днём, днём не так страшно. Людвиг вытер лицо и перевернулся, стараясь смотреть в стену.
Он скачет через лес, не видя ничего вокруг. Преследователи совсем рядом. Он пытается оторваться, но его хватают за правую руку и вырывают из плеча.
Людвиг вскрикнул.
— Тебе заняться нечем? — раздался недовольный голос Эйнара
— Нет. Извини, я не хотел.
Он сделал несколько глубоких вдохов. Страх сна проходил, но не страх уснуть снова. Одеяло и простыня вымокли от пота.
— Кошмары.
— Угу, — буркнул нордер и заворочался. — Опять.
— А для чего эта комната? — спросил Людвиг, пока северянин не уснул. — Что тут делали в Старом мире?
Эйнар зарычал и повернулся.
— Сам-то как думаешь? Спали, что ещё тут делать. Отдыхали, иногда выпивали. Нашёл здесь как-то раз древнюю бутылку, но та штука внутри загустела и я её выбросил. А знаешь?
Глаза привыкли к темноте и стало видно, как он приподнялся на кровати.
— Была ещё одна вещь, — продолжил Эйнар тоном заговорщика. — Но парень, если не дашь мне после этого поспать…
Нордер задумался.
— Ты когда-нибудь видел представления? Ну, в театре, например?
— Спрашиваешь! — Людвиг тут же сел на кровати. — Когда в Ривердасте начинались ярмарки, я…
— Да помолчи, — беззлобно сказал Эйнар и опустил ноги на пол. Лампа засветилась сама.
— Они устраивали тут представления?
— Да нет же, — он подошёл к столу и куда-то нажал.
Стена начала светиться, будто это большой монитор. Появились письмена, которые сменяли друг друга.
— Вспомнить бы ещё, как включать. Они не устраивали представления. Они их смотрели. А ты видел театр теней?
— Да! Это он?
— Не совсем
Стена погасла, потом из неё раздались ужасные звуки каких-то искажённых духовых инструментов, и начал тараторить громкий голос на старом наречии:
— Последние новости к этому часу… ошибка обновления. Срочная новость! Наш корреспондент взял интервью у лидера секты неоязычников-террористов, которые вот уже две недели удерживают заложников на военно-морской базе в… Карл Риттер до сих пор не найден. Акции Риттер Инкорпорейтед упали до рекордно низких значений, инвесторы в панике… Это не единственное исчезновение руководителя такого ранга за последний месяц. Высший совет интеркорпораций до сих пор не выступил с заявлением…
На стене появились картинки, которые быстро менялись одна на другую. Голова закружилась и Людвиг почувствовал тошноту.
— Совет Безопасности Организации Объединённых Наций осудил действия Арес Милитари Сервис в центрально-африканском регионе, — продолжал громкий голос. — Руководитель пресс-службы Эй-Эм-Эс в ответ заявил, цитируем, что внутренние дела компании не ваше собачье дело. Рекламная интеграция. Си-Ю-Эн-Ти модель пять, автомобиль, который соответствует требованиям высоких стандартов корпорации Сирайя Электроникс в области защиты окружающей среды. Только с этим автомобилем вы…
Изображение исказилось, моргнуло и исчезло. Странная мешанина из громкого голоса и бьющей по ушам музыки прекратился.
— Опять не то включил, — пробормотал Эйнар. — Я другое хотел.
— А что это было? Меня чуть не вырвало.
— Крепись, парень. Привыкнешь. Одень-ка вот это.
Нордер взял со стола что-то круглое, размером с ноготь, похожее на большую твёрдую капельку.
— Вставь в ухо. Да не так, другой стороной! Теперь молчи.
— А что это?
Стена погасла и в комнате стало темно. Из вставленной в ухо капли полилась музыка, тревожная, но очень красивая. Женский голос что-то рассказывал на Старом языке, но Людвига поглотило то, что он увидел на стене. Это не просто картинка, она двигалась, так же быстро, но больше так не тошнило. Там были люди.
