Берна взглянула на него с таким выражением, будто увидела впервые.
— Я уже и забыла про тебя, — она хмыкнула. — О чём я рассказывала?
— Что Старцы открыли убежища и начали войну с древними королями.
— А больше и нечего рассказывать. Хоть и самый могущественный член Терциума не пробудился, Старцы всё равно оказались сильнее древних королей. Но война была страшной.
Людвиг задумался, а как тогда сражались? Использовалась ли тяжёлая кавалерия, или воевали только машины? Надо спросить. Скорее всего, война была другая, не такая, которую видел он… когда скакал на коне, а пепельники, сидя за укреплениями, расстреливали всадников в упор. В этот раз воспоминание не такое явное и он не чувствует веса доспеха, запах дыма и крови, но не менее страшное. По спине потёк холодный пот.
— Ты живой? — спросила Берна. — Выглядишь как покойник.
Людвиг кивнул и вытер лицо, а она продолжила рассказ. Война Старцев, это же интересно, всегда же хотелось узнать об этом. Только беспричинный страх не проходил.
— Тогда и появилась Церковь. Откуда она взялась, никто толком и не знает. Во время той войны погибли многие, и люди боялись. А Церковь стала обещать, что больше не будет войн, что она поможет построить новый мир. Главное — не допускать ошибок прошлого. Так она и набрала влияние.
— И что случилось дальше? — спросил Людвиг. Приступ страха немного ослабел, но пот ещё бежал по лицу.
— Ты точно в порядке? — Берна нахмурилась. — Ну ладно. Древние короли проиграли и забились в свои норы. Некоторые живы до сих пор, но их никто не помнит.
— Призраки, — подсказал Эйнар.
— Да, так их называют. Но Терциум недолго праздновал победу, Церковь почувствовала силу и бросила вызов Старцам, а людям сказала, что они продали свой мир, продадут и этот. И люди поверили Церкви, а не тем, кто их спас.
— И Церковь победила?
Страх почти прошёл, и получилось погрузиться в рассказ.
— Да. Все Старцы были уничтожены, а Церковь начала строить новый мир, без ошибок Старого. А знаешь, что считалось за ошибки? Все технологии прошлого! Их запрещали, но не сразу, Церковь сделала хитрее. Сначала запретили оружие, ведь оно уничтожило Старый мир. Затем запретили разумные машины, потом что-то ещё. Вот так, понемногу, всего за несколько лет, они запретили все теки. Кто-то возмущался, но их была горстка по сравнению с морем фанатиков. Уже скоро за использование технологий сжигали на кострах, а людям стали говорить, что надо жить, как предки. Но никогда не уточняли, какие именно предки имеются в виду.
Берна засмеялась.
— Люди пахали землю, лепили горшки из глины и строили домики из дерьма. А ещё рвали зубы без анестезии и умирали лет в сорок глубокими стариками. А верхушка Церкви жила в роскоши и удобствах, которую давали оставшиеся теки. Но эту идиллию прервали нордеры.
— Юты, — поправил Эйнар.
— Первый набег? — предположил Людвиг.
— Именно! Северянам было плевать на запреты, они управляли самоходными кораблями, пользовались уцелевшим оружием Старого мира и ковали из стали новое.
— И тогда Церковь начала придумывать технологии, чтобы остановить их? — сказал Людвиг, вспоминая один из немногих уроков, которые он успел посетить.
Берна захохотала. Даже Эйнар фыркнул.
— Придумали? Да ничего они не могли придумать. Никто не был готов к этой войне и всё шло к тому, что нордеры победят. Но Церковь состояла не только из фанатиков. В одном монастыре вместо бездумного уничтожения сохраняли технологии. Те монахи предложили воспользоваться знаниями предков. Но понемногу, чтобы случайно не погубить мир ещё раз, — она усмехнулась. — Начали с малого. Обработка стали и ковка оружия, верховые породы лошадей, порох, пушки, много чего ещё. Это помогло, но не переломило ситуацию. Нордеров было мало, у них не было пороха, но они всё равно побеждали.
Что-то ударилось в ноги и Людвиг вздрогнул. Но это всего лишь Страж-уборщик, подметающий крошки с недовольным писком.
— Помимо оружия нужны люди, которые умеют им пользоваться. Но кто-то должен обрабатывать поля и собирать урожай, иначе начнётся голод. Тогда самым сильным и способным воинам выдали земли и привилегии в обмен на защиту побережья. Их назвали старым словом рыцари. Самые влиятельные из них становились новыми королями, а полученное оружие использовали друг против друга. Нордеры стали самой меньшей проблемой Церкви, ведь кто-то из правителей мог заполучить древние теки. Чтобы это не допустить, создали Орден Храмовников, которые следили за технологиями и укрывали лишнее. Тогда мир успокоился и люди решили, что ничего не изменится. Так и было до недавнего времени, пока не пробудился последний из Терциума.
— Левиафан? Он что, Старец?
— Да, самый могущественный среди них. Вы оба были сопляками, когда его убили, но в тот день многие выдохнули с облегчением. Левиафан едва не захватил мир и не уничтожил Церковь. Но ты сам должен знать о его Походе, нечего тут рассказывать.
— А вы видели его?
— Нет, но я видела Великого Дракона Запада, когда его сбили.
— Расскажите!
Людвиг сел поудобнее. Страх прошёл полностью. И чего он боялся? Трус. Но тревога оттого, что этот приступ не последний, засела в голове.
— А вот об этом я бы хотела забыть, — Берна помрачнела.
— Почему?
Она достала трубку и начала дымить.
— Левиафан отправил Бешеного Быка на юг продолжать завоевания, но после того, как армия машин ушла, взбунтовался Ангварен. Левиафан сам отправился его проучить, но король Пепла сумел восстановить древнее оружие и сбил Дракона. Он рухнула в Стурмкурсте.
— Я знаю об этом.
— Ещё бы ты не знал. Левиафан лишился своего главного козыря, а король Ангварена спешил добить врага, пока не вернулся Бешеный Бык. Тогда Левиафан призвал на помощь Одноглазого Демона из Эндлерейна…
— О ком это вы? — спросил Людвиг. Неужели она говорит о нём?
— О ком же ещё, как не о старом герцоге Сэджине Лидси, — Берна скривилась. — Он прибыл и разгромил союзную армию Ангварена и Стурмкурста. А то, что устроил потом, запомнят здесь надолго. В этих местах Одноглазым Демоном до сих пор пугают детей, если они не слушаются.
Это неправда. Она лжёт. Выдумывает, как и все остальные. От столь чудовищной лжи Людвиг даже не мог вдохнуть. Огонь выжигал грудь изнутри.
— Да что он тебе сделал? — спросил он, изо всех сил пытаясь не кричать.
— Мне ничего. Но я видела, что оставалось в тех местах, где прошли красные плащи. Уничтоженные деревни и заживо сожжённые люди! Не щадили никого. Жестокость всегда сопровождала войны, но после такого… даже ветераны приходили в ужас от увиденного. И это всё по приказу старого Демона.
— Ты лжёшь, — прошептал Людвиг.
