— Пожалуй, выбрались мы благодаря тебе, — Эйнар завязал повязку потуже. — Так и не сказал спасибо.
— Не стоит, я…
— Нет, стоит. Если бы мы остались там… Она… она сделала всё, чтобы я выбрался живым. Кажется, что это не равноценно. Она многого добилась и многого достойна. А я? — Эйнар вздохнул. — А я только просрал свою и чужую жизнь. Опять.
Он отломил ещё кусочек солонины.
— Так что спасибо, Людвиг. По правде, когда тот храмовник едва меня не прирезал… я думал, что мне конец. Я даже оцепенел от ужаса. Скажешь, что странно слышать такое от нордера.
— Не скажу. Я боюсь постоянно, любого движения. А иногда вообще без причины.
— Да ну, не верю.
— Я боюсь засыпать, Эйнар. Даже страшно закрывать глаза. Это началось после боя, когда я сбежал, а сейчас становится только хуже. И снятся одни кошмары. Я боюсь, что сегодня ночью увижу их во сне.
Северянин задумался.
— А мне казалось, что рыцарю убить человека это раз плюнуть.
— Я то же самое думал о нордерах, — признался Людвиг.
— Значит, мы с тобой та ещё парочка убийц, которыми пугают детей, — Эйнар криво улыбнулся. — Хотя сами боимся всех остальных. Но всё же ты нас вытащил оттуда. Ты хороший человек, островитянин.
— Как и ты, нордер.
— То ещё дерьмо.
Людвиг поднял кулак и Эйнар слегка по нему стукнул.
— Мне мало кто приходил на помощь после изгнания, — сказал он. — Знай, что я обязательно отплачу когда-нибудь, будь уверен.
— Ты и так здорово помог.
— Мог и лучше.
Нордер лёг на землю и положил куртку под голову.
— Знаешь, — сказал он. — Если бы не ты, мы бы не нашли ключи от Сети. И Берна так бы и не увидела это. За всё время, что я её знал, она впервые выглядела такой счастливой. Так что спасибо и за это.
Людвиг улёгся с другой стороны костра.
— А что ты будешь делать с той капсулой?
— Я не знаю, — Эйнар ответил не сразу.
Он достал кантар. Красные письмена, появившиеся в воздухе, осветили лицо. Он что-то читал, а Людвиг смотрел в огонь, пока не уснул.
Проснулся оттого, что кто-то его душил. Маленький человек, состоящий из одной пыли, сдавил горло и упёрся коленями в грудь, а над ним стояли две тёмные тени. Людвиг даже не мог пошевелиться, только тихо стонать.
Получилось вскрикнуть и наваждение ушло. Здесь никого нет. Уже ночь, Эйнар спит, костёр догорает, освещая силуэты двух ближайших деревьев.
Такие кошмары снятся редко, но этот страшнее всего того, что было раньше. Людвиг сел у костра и просидел до самого утра, обхватив себя руками и вздрагивая при любом шуме.
Глава 4.2
— А для чего столько дужек на эфесе? — спросил Эйнар, разглядывая меч Людвига. — Для красоты?
— Не, с такой защитой не разрубят кисть и можно не носить латную перчатку. Рейм увидел такие кольца в старинной книге и показал кузнецу, как это сделать, когда мне меч заказывали.
Ветер поднял пыль с дороги. Людвиг сплюнул песок.
— Вот же дерьмо. Далеко до города?
— Уже рядом, — Эйнар вернул оружие. — Ну и сколько надо учиться, чтобы фехтовать, как ты?
— Будто я хорошо фехтую. Начал лет с пяти, но настоящее обучение настало, когда пришёл Рейм. Чем больше я учусь, тем больше понимаю, как мало умею на самом деле. Мастер говорил, что мы знаем только каплю, а того, чего не знаем, — целое море.
— А что ты вообще так возишься с этим фехтованием?
— В смысле? Я же дворянин, — Людвиг покрутил меч и убрал в ножны. Как же легко с его помощью оборвать чужую жизнь. — Все дворяне должны уметь сражаться. Дедушка говорил, что без умелого владения мечом оружием не возьмут в Огненную, вот я и старался. Он их очень уважал и полагался во всех битвах.
— Это о нём вы говорили с Берной? — Эйнар немного смутился. То ли от упоминания Берны, то ли от того, как она называла дедушку.
— Да. Он никогда не проигрывал, ни одного сражения. Она рассказывала о последней битве, но всё было совсем не так. Дедушка пришёл на помощь Левиафану, когда Дракона сбили. Ангварен и Стурмкурст собрали большую армию и поначалу побеждали, но дедушка во главе Огненной прорубился к королю Пепла и отрубил ему голову. Тогда враги бежали.
Величайший триумф старого герцога. Одноглазого Демона, как его прозвала Берна. Людвиг отогнал эту мысль подальше.
— А ещё, когда Левиафан только пробудился, он послал Бешеного Быка на захват нашего острова. Но дедушка выманил Быка в старинное место, где машины не могли работать, и взял его в плен. Левиафан был впечатлён и предложил союз. Ты не слышал об этом?
— Нет.
— Нет? А ты слышал про Эйрика Убийцу Машин? Про него-то ты должен знать.
— Конечно, — Эйнар ухмыльнулся. — Он, кстати, мой прадед. Его тоже убил твой дед?
— Твой прадед? Ничего себе! Нет, его убил кто-то другой, но то было первое сражение дедушки. Атака Огненной тогда изменила ход боя. Нас боятся, поэтому ходят такие нелепые слухи. На самом деле всё не так…
— Да передо мной-то не оправдывайся, — сказал Эйнар и задумался. — Погоди-ка, я понял. Твой дед — король Эндлерейна, да?
— Герцог. Эндлерейном правит герцог, он вассал короля Энгаланда, но только формально. Сейчас герцог — мой отец.
— Погоди? — нордер остановился. — Ты сын правителя Эндлерейна?
— Ну да. Я же сразу сказал, что я Людвиг Лидси. Я думал, ты понял.
— Будто я в этом разбираюсь, — Эйнар засмеялся. — То есть я хожу с наследником целой, мать его, страны и даже не знаю об этом. И ты молчишь! Вот почему Губерт заломил за тебя такой выкуп.
— Не путай, — Людвиг засмеялся сам. — Губерт ошибался и ты тоже. Я не наследник и никогда им не буду. Я не первенец. У первого сына уже есть три своих, они наследуют всё.
— И сколько детей у твоего отца?
— Так, сразу не скажешь… законных семь сыновей и шесть дочерей.
— Тринадцать? — вскрикнул Эйнар.
— Не считая бастардов.
— И какой ты по счёту?
— Шестой сын.
— Шестой? Он хоть по имени тебя помнит?
— Конечно, — Людвиг усмехнулся. — Хотя обычно он зовёт меня парень.
Они засмеялись.
— А ты не ведёшь себя, как сын герцога, — сказал Эйнар. — Имею в виду не только то, что ты руки после еды об штаны вытираешь.
— Не ври!
— Я к тому, что благородные всегда смотрят на других, как на дерьмо, а стоят так прямо, будто у них в жопе палка от копья.
