— Виг, мне вот сегодня хотели отрезать яйца только за то, что у меня акцент другой, — сказал Эйнар. — Это я просто не стал тебе говорить, ты и так едва всех не изрубил. Нас с тобой ненавидят не за то, что мы совершили. Меня за то, что я нордер. А тебя… за то, что ты оттуда.
Он замолчал, когда подошла Ани с пивом.
— Так и есть, — Людвиг поднял кружку и они чокнулись. — Но ты не выбирал, где родится. А я… не знаю. Честно говоря, я никогда не верил, что меня туда возьмут.
— Да уж, при первой встрече на грозного рыцаря ты не тянул, — Эйнар усмехнулся.
— А чего ты тогда решил мне помочь? Всё хотел спросить.
Нордер пожал плечами и поковырял в зубах.
— Не знаю. Из-за денег, наверное. А уж сколько раз я об этом пожалел, ты не представляешь.
Они засмеялись и стукнулись кружками.
— Но сейчас об этом пожалеешь ты, — объявил Эйнар.
— Ты не посмеешь! Нет! Я лучше сбегу ещё раз!
Нордер ухмыльнулся и достал бумагу.
— Слишком ты расслабился, — он расправил листок, на котором нарисованы древние буквы. — Ну давай, как учили, весь алфавит, рассказывай. Тебе надо развеяться.
— Ну дерьмо Вечного, Эйн, в чём смысл?
— Какая буква? — Эйнар ткнул пальцем.
Людвиг ответил.
— А эта? Будешь выделываться, я буду показывать этим!
Нордер оттопырил мизинец на левой руке.
— Нет, всё сделаю, только спрячь эту штуку под ногтём!
— Давай-ка сначала.
Людвиг повиновался и прочитал всё — от первой до последней буквы.
— Ну вот знаешь же весь алфавит, милорд, — Эйнар засмеялся. — Самое сложное позади.
— Но отец…
— Я вместо него, — нордер отхлебнул пиво. — Это какая?
Людвиг сдался и начал называть буквы. Наконец, Эйнар стукнул пустой кружкой по столу.
— Надо отметить! Ещё по одной, да? Но это последняя. Точно последняя, потом идти тяжело будет.
— Да, по одной и хватит, — Людвиг расстегнул куртку и достал монетки.
Эйнар убрал дурацкий лист с буквами и покрутил в руках серебряный нобель.
— Ани! Нам ещё… — он осёкся.
Девушка тоже обомлела, увидев вошедшего, но через пару мгновений нацепила на себя улыбку.
— Добро пожаловать, святой отец.
— Благослови тебя Спаситель, дитя, — священник, которого они видели в городе, нарисовал круг в воздухе. — Рад, что ты жива и здорова, красавица. Молишься ли на ночь?
Он сбросил тяжёлый плащ, оставшись в чёрной рубахе с белым воротником и плотных ангваренских штанах. В чехле на поясе висел пистолет, но совсем небольшой. На груди скрещивались два ремня, покрытые кармашками с торчащими из них жёлтыми цилиндрами размером с палец.
— Да, молюсь, — ответила Ани.
Старик протянул руку, девушка коснулась её губами, с таким видом, будто поцеловала паука.
— У него опасная пушка, — шепнул Эйнар. — Револьвер.
— Да это же друзья капитана Ингвара, — священник прошёл к ним. Окованные сапоги громко топали.
Он выглядит очень крепким, несмотря на свои годы. От него несёт потом и луком, но ещё сильнее чувствуется угроза. Это из-за незнакомого оружия. Или хватит пить, раз начал пугаться священников.
— Рад вас видеть, святой отец, — Людвиг улыбнулся.
— Я отец-конгрегатор Отто Мецгер, — старик протянул руку с кольцами и Людвиг прижался к ней губами. Пальцы холодные. — А вы?
Отец Мецгер посмотрел на Эйнара и нордер отодвинулся на дальний край. Священник уселся.
— Я Людвиг, странствующий рыцарь.
Как же неприятно врать святому отцу.
— А это мой друг…
— Уже по топору на столе понятно, что он нордер, — отец Мецгер постучал пальцем по древку. — Странные у тебя друзья, сынок. Когда-то Церковь создала рыцарей, чтобы защищать людей от набегов северян. А теперь рыцари сидят с нордерами за одним столом. Времена меняются.
Ани принесла три кружки и подхватила лежащую монетку. Только Людвиг не помнил, лежала она гербом вверх или вниз? Отец Мецгер припал к кружке и сделал несколько жадных глотков, пролив немного на грудь.
— Я не знал, что священники ходят в трактиры, — Людвиг прикусил губу. Конечно же, ходят, они же тоже едят.
— Священник может нести слово Спасителя и карать врагов Его везде, куда придёт, — сказал отец Мецгер улыбаясь. — Наша Церковь не догматична и славить Спасителя можно разными способами. Кто-то даже скажет, что любыми.
— Вам что-нибудь ещё принести, святой отец? — спросила Ани.
— Я обыскался твоего брата. Куда он запропастился? Приведи его, пожалуйста, и приготовьте мне купальню. Да пожарче. И чтобы мне прислуживали там… сегодня месса, мне нужно отдохнуть перед ней.
Ани умчалась не дослушав.
— Вот молодёжь, — Мецгер покачал головой. — Я слышал, что к вам отнеслись не очень гостеприимно. Но вы должны простить тех людей. Они напуганы. Они боятся, что враги рядом, в одном городе с ними. Хорошо, что всё закончилось без…
Он не успел продолжить. В трактир влетел, запыхаясь, кузнец Йона.
— Рад вас видеть, отче, — сказал он, чуть отдышавшись.
— И я рад тебя видеть, мальчик мой, — Мецгер протянул руку для поцелуя. — Сегодня я за тобой побегал. Знаешь, в моём возрасте это тяжело. Да сядь отдохни. Ты бежал?
— Простите меня, отче, — кузнец вытер лицо и плюхнулся на скамью. — К-как узнал, что вы в городе, так со всех ног бросился вас искать.
Людвиг почувствовал укол совести, что не сказал Йоне о священнике. Он же слышал, что отец Мецгер его искал.
— А у входа Ани увидел, ск-к-казала, что вы меня зовёте… Ой, извините, милорд! Я сел без разрешения.
— Ничего страшного, — сказал Людвиг и отпил пива. — Сиди.
Священник положил сумку на стол, случайно задев локтем кружку Эйнара. Нордер её подхватил и негодующе поднял брови. Судя по его виду, он решил, что Мецгер сделал это специально. Людвиг сдержал смешок.
— Ты знаешь, что мне от тебя нужно, мальчик мой. Тут хороший порох, — священник передал Йоне мешочек. — Тут старые гильзы и заготовки для капсюлей, — Мецгер показал свёрток, в которых что-то звенело. — А тут…
Он осторожно достал чёрную баночку.
— Гремучая ртуть? — спросил Йона.
— Да. Свинец у тебя ещё должен остаться. Мне нужно четыре дюжины, запомни, не меньше. Столько я потратил.
— Д-да, отче, — кузнец прижал чёрную баночку к себе.
— Теперь ступай.
— Всё будет, отче
