— Она вчера ушла с ним! — другая показала на Эйнара. — Это он убил её!
— Убийца!
— Тихо! — прикрикнул Ингвар. — Значит, она была с тобой?
— Но, — Эйнар побледнел. — Это не я… Я вчера… как мы… потом заснул, она была рядом. Просыпался ночью, её уже не было.
— Потому что ты убил её! — кричали из собирающейся толпы. — Нордер убил её.
Ингвар внимательно посмотрел на кричащих, и те заткнулись.
— Но я не мог…
— Капитан, это невозможно, — Людвиг наконец пришёл в себя. — Он вчера так упился, что даже стоять не мог. Я готов поручиться за него.
Окружающие недовольно загудели.
— Многие видели, как он убивал, — сказал Ингвар и повернулся к одному из стражников. — Обойди всех, чтобы приходили на суд.
— Хорошо, капитан.
— Если рыцарь за него поручится, то дело развалится, — он вздохнул. — А ведь всё же ясно. Появился новый человек и той же ночью происходит убийство, в городе, где убийств не бывает. Подумай, парень, стоит ли за него поручаться? Мне тяжело это признавать, но мораль людей из моих краёв отличается от местной. Он мог убить девицу из-за одного косого взгляда или смешка. Или из-за денег, которые пожалел.
Эйнар вчера отдал ей золотой и, может быть, наутро решил… да что за чушь лезет в голову?
— Это не он, — уверенно сказал Людвиг. — Я готов поручиться.
— Сам не знаешь, во что ввязывается, — капитан вздохнул, но сейчас не время считать вздохи. — Вечный бы побрал эти суды. Мы уводим твоего приятеля в тюрьму, вечером будем судить. Но если у нас появятся твёрдые доказательства, даже твоё слово не поможет.
— Я пойду, — сказал Эйнар и повернулся к Людвигу. — Убери меч. Хотя бы отлежусь.
Он подошёл ближе и зашептал:
— В комнате сумка, жилет. И кантар. Забери всё, это важно.
— Хорошо.
— Я готов, капитан, — Эйнар вытащил оружие и протянул Людвигу. — Пусть полежит у тебя.
— Постойте! Он вчера так напился, что забыл топор в купальне. Я его захватил, только утром вернул.
— Ты его выгораживаешь, — сказал Ингвар. — Я видел тело, там…
— Но это правда, — Ани вышла из-за спин собравшихся у входа зевак. — Я сама напомнила милорду об этом.
Капитан наморщил лоб и почесал усы.
— Он необязательно воспользовался своим. Это Фоллерволт, тут полгорода лесорубы и плотники.
Ингвар потёр лоб и вздохнул.
— В этом деле что-то не так…
— Да куда ты лезешь, шлюха? — крикнул один из зевак. — Понятно же, кто убил, и без…
— Кто это вякнул? — капитан обернулся на голос. — Милош, я тебе ноги из жопы выдерну, если ещё раз такое услышу!
Кричавший тут же сбежал. Ингвар вздохнул.
— Штефан!
— Да? — один стражник дёрнулся, как от удара.
— Возьми пару человек и обойди всех в том районе, поспрашивай. Нам нужно твёрдо знать, что случилось. Бегом! Убийца не уйдёт безнаказанным, это я обещаю всем. Пошли!
Эйнар ушёл вслед за Ингваром. Хоть не связали. Окружающие долго и пристально всматривались в спины нордеров. Похоже, уже решили, кто виновен. Когда стражники вышли, ледяные взгляды уставились на самого Людвига.
Он опустился на скамью и покрутил колечко на пальце. Надо было уходить из этого города ещё вчера. Не надо было вообще сюда заходить. Но нужно думать, что делать дальше. Даже странствующий рыцарь остаётся рыцарем, у него есть герб и привилегии, а отвечает только перед фюрстами и другими рыцарями. Но для этого надо назваться, а если он скажет, кто такой, то будет наблюдать с костра, как вешают Эйнара. Как же поступить? Смотри своими глазами, старина, говорил Рейм. Смотри и думай.
В соседнем зале тихо разговаривали работающие здесь девицы. Людвиг прислушался.
— Бедная Габи. Всё мечтала уехать отсюда.
— А ты слышала, что когда она была маленькая, на её деревню напали нордеры? Всех родных убили, а она чудом выжила.
— И вот нордеры её достали. Это судьба, как говорит святой отец.
Страшное дело, но Эйнар здесь ни при чём. Может устроить северянину побег? Нет, побег из тюрьмы не то же самое, что сбегать из боя, будет недостаточно скакать, скрючившись от страха. Нужно придумать, что говорить на суде.
— Не нордеры, а красные плащи. И это с Ани случилось. Габи-то всегда тут жила.
Надо поблагодарить девушку, что не побоялась сказать правду. Капитан мрачный мужик, но вчера он так просиял, когда её увидел. Он ей поверил, значит, попытается разобраться. Может, найдёт настоящего убийцу? Тогда не придётся выступать на суде. Если же не найдёт, то будет совсем плохо, от Людвига потребуют, чтобы он назвался. А ведь если бы он не был таким кретином и прилежно учился, то знал бы имена влиятельных фюрстов, их гербы, девизы, кто кому служит. Смог бы придумать убедительную легенду и требовал бы на суде, чтобы Эйнара выпустили. Ведь слово рыцаря знатного происхождения важнее любых свидетелей.
Ани стояла в зале, а все остальные сверлили её ледяными глазами. Неужели все так разозлились на неё? Она заметила взгляд Людвига и подошла сама.
— Бедная Габи, — она всхлипнула и вытерла слезу платком. — Простите.
— Ани, я хочу тебя поблагодарить, — Людвиг взял её за руку. — Ты очень помогла.
Она всхлипнула ещё раз.
— Лучше бы молчала. Меня ненавидят. Сказала, как было, а теперь мне угрожают. Говорят, что выгораживаю убийцу.
— Кто?
— Неважно, люди.
— Если кто-нибудь тронет тебя хоть пальцем, я его убью.
Он содрогнулся от своих слов. И оттого, что и вправду мог это сделать. Те храмовники узнали это на собственной шкуре.
Девушка уткнулась в платок. Она испугана, а Людвиг не знал, как её успокоить. А ведь она ему понравилась. Понравилось находиться рядом с ней вчера, понравились её прикосновения. Понравилось с ней говорить и даже тот парень, что прерывал их беседу…
Он вскочил со скамьи.
— Ани, пожалуйста, мне нужна твоя помощь. Тот человек, который вчера устроил скандал. Кто он?
— Мики? — Ани посмотрела с удивлением.
— Да. Ты говорила, что он её жених.
— Вы думаете…
— Помоги мне найти его. Если он имеет к этому отношение… нужно выяснить.
Ани утёрла слёзы.
— Он, наверное, дома или в мастерской. Йона с ним дружит, можем спросить у него.
— Ты мне покажешь дорогу? — Людвиг засунул топор Эйнара за пояс. — Всё равно надо забирать доспех.
Глава 4.8
Мики не было дома. Никто не открывал, а Людвиг побоялся выбивать дверь у всех на глазах. В мастерской же плотник бывает регулярно, но не похоже, что для работы. Инструменты покрылись пылью, в углу лежали сломанные табуретки и ножки стола, а посередине комнаты стоял шкаф с оторванными дверцами. Изнутри воняло чем-то кислым и Людвиг решил не проверять.
