Похоже, здесь и правда сегодня зажигает сам император. Помимо обычных шкафоподобных охранников мелькали и другие. Огромные, метра под два и выше, бритоголовые люди с неестественно толстыми шеями и руками настолько большими и мускулистыми, будто это гориллы со Старой Земли. Даже без брони императорские гвардейцы впечатляли. Присутствие мутахавиров серьёзно осложняло дело. Нужно как-то вывести Пацини с их глаз, где и свернуть ему шею. Любая потасовка тут же привлечёт внимание здоровяков. Будет сложно справиться хотя бы с одним, а Беда насчитал троих, а сколько их остаётся скрытыми от посторонних глаз?
Виктор осторожно протискивался, всё время оглядываясь в поисках дигерина. Нужно заметить его первым. На худой конец, прикончить в толпе и быстро уйти, пока охрана не поняла, в чём дело, а громкая музыка поможет утаить случившееся хотя бы на несколько минут. Ещё бы не забыть про обещание Блохи. Беда оттолкнул пару человек и протёрся мимо какой-то девицы. Стоящий рядом парень тут же начал что-то кричать, и Виктор сделал вид, что извиняется. Не хватало ещё драки, но извинения не срабатывали. Парень точно хотел показать себя крутым мужиком. Но что-то изменилось и он бросился в толпу, расталкивая всех и забыв про девушку. Девица заорала от ужаса и побежала следом. В шею сзади упёрлось что-то металлическое и очень холодное.
— Повернись, — сказал кто-то прямо в ухо, и Беда повиновался.
Франко Пацини направил очень старый карманный револьвер в живот Виктора. Курок взведённый, а вид дигерина, в отличие от плаксивого Коринеса, достаточно решительный.
— Я знал, что ты придёшь за мной! — выкрикнул он, но Беда скорее прочитал по губам, чем услышал. — Я не виноват в случившемся.
Мутные глаза немного блестели в свете неона. Парень не пьян и не под наркотой, он испуган. Если выстрелит, Виктору и его мести конец. Если сбить пистолет в сторону, то пуля заденет кого-нибудь из танцующих, и Натан будет очень недоволен. Кроме того, Беда обещал, что никто посторонний не пострадает.
— Господь сказал, что ты придёшь! — кричал Пацини. — Он сказал, что надо делать… нет, хватит, я больше не буду ему подчиняться! От этого всё становится хуже. На этот раз умрёшь ты, а не я!
День 5. Глава 3
— Он никакой не Господь, он чудовище, — продолжал Пацини. — Он хуже, чем…
Будет всего один шанс.
Виктор схватился левой рукой за револьвер, пытаясь большим пальцем задержать курок и не дать выстрелить. Курок, вместо того, чтобы ударить по капсюлю, стукнул по ногтю. Это было очень больно.
— Сука! — Беда приложил Пацини правой рукой, разбив дигерину губы, и тот выпустил оружие. Виктор перехватил револьвер, высвободил пострадавший ноготь и залепил Пацини рукоятью. — Пойдёшь со мной!
Но Франко Пацини не намеревался сдаваться. Он двинул Виктора коленом, метя в пах, но попал в бедро, и кинулся бежать к лестнице на второй этаж, где находились столики. Беда прицелился, но на линии огня появилась пара человек, которые, вместо того, чтобы прижиматься к полу, стояли и смотрели на револьвер выпученными глазами.
— Да чтоб тебя, Блоха! — выпалил он про себя и побежал следом, стараясь не думать о боли в разбитом ногте. Наверняка и палец сломан.
Стоящий у лестницы охранник даже не успел отреагировать не только на убегающего Пацини, но и на бегущего с пистолетом Виктора, но следующий оказался шустрее. Он перегородил путь Беде, но тут же сложился пополам, получив в пах. Находящиеся здесь вип-персоны с удивлением глядели на стычку.
— Ну-ка стоять, — на Виктора бросился следующий охранник, вооружённый дубинкой, а за ним мчались пара его друзей.
Беда спрятал револьвер в карман, чтобы не провоцировать стрельбу, и схватил увесистую бутылку шампанского с ближайшего столика.
— Это моё! — возмутился посетитель, но передумал и сел поудобнее. — Хотя мочи их!
Виктор нырнул под дубинку и саданул охранника в живот локтем так сильно, что опять заныл разбитый палец. Следующий здоровяк получил по лбу бутылкой и сел на задницу. А третий замахивался пускающим искры электрошокером, но выпустил устройство, стоило взять его руку в болевой захват.
— Так вам! — лишённый выпивки гость захлопал в ладоши. Кто-то из его соседей начал делать ставки.
Первый охранник оправился и опять кинулся в бой. Пацини мелькнул на другом конце зала, забираясь по лестнице со стальными ступеньками. Беда уклонился от удара первого охранника, швырнул бутылку в пришедшего в себя третьего, и ещё раз ударил второго.
— Сдавайся уже! — ревел от злости первый охранник, не понимая, что сейчас он остался один. — Ты окружён!
Виктор, матерясь про себя от боли в сломанном пальце, схватил охранника за шею и нажал на сонную артерию. Главное не пережать, а то сдохнет. Дурацкий Блоха с его совестью.
— Вон он!
Мутахавир, высокий как шкаф и такой же широкий, в пиджаке, способном вместить в себя двух обычных человек, продирался через толпу, совсем не встречая сопротивления. А вот с этими можно драться, только если есть крупнокалиберный автоматический дробовик и бронебойная пушка с ускорителем. Ещё пара гвардейцев вышли из вип-зала. Виктор побежал следом за Пацини, в несколько прыжков преодолел лестницу и успел заблокировать дверь наверху за собой. От нагрузки перед глазами плясами огоньки, но отдыхать нельзя. Остановить мутахавиров может только толстая дверь бомбоубежища, и то ненадолго, а про эту фанеру и говорить нечего.
Это помещения для администрации клуба, но вечером тут пусто. Пацини должен быть где-то здесь, но как его искать?
— Я могу сделать анализ следов, — сказал Натан, наблюдая за всем через глазной имплантат Виктора.
— Некогда, — ответил Беда. Да и какой анализ, если на хвосте три мутахавира, ровно на три больше, чем нужно.
В коридоре стояла тележка уборщика, но не очень ровно, под углом. Виктор быстрым шагом подошёл ближе. Пацини мог задеть её, когда бежал. Швабра висит криво, какая-то тряпка упала на пол, ещё одна лежит чуть дальше. Дигерин мог пнуть её при беге.
Беда помчался в ту сторону, слыша, как гвардейцы вышибли дверь. Времени нет. Вдоль коридора висят стенды с бумагами, какие-то планы, приказы, памятки. Пара листков сорваны, Пацини задел их при беге. Виктор бежал дальше, слыша громкий топот за спиной. Вдруг листки, лежащие на полу, начали подлетать. Сквозняк, где-то открыли окно. В коридоре много дверей, но передатчик в ухе и глаз помогли определить, откуда идёт больше шума с улицы.
Виктор вошёл в кабинет управляющего и захлопнул за собой дверь. Франко Пацини стоял у открытого окна. Угрожать трофейным револьвером бессмысленно — на шее дигерина накинута самодельная петля из нескольких ремней, привязанная к массивной ножке деревянного стола.
— Я больше не буду играть по его правилам! — воскликнул Пацини. — Это всегда заканчивается одинаково. Я не убивал вашего сына, но я знал, что это случится. И я знал, что вы придёте за мной. Вы всегда приходите, чтобы убить меня.
