— Говорят, группа Аид постоянно таких тестирует, — сказал Игнасий, снайпер группы. — Чуть ли не в каждую операцию таких отправляют. Он может пройти через любую систему охраны, а потом… Бах! — выкрикнул он.
Ребёнок вздрогнул, его взгляд стал осмысленным, но всего на мгновение.
— Беда, можно тебя на два слова? — попросил обычно молчавший аналитик Натан Элисон. Всё это время он не отводил от мальчика глаз и о чём-то раздумывал.
— Ну давай, — Виктор отошёл с ним подальше и терпеливо ждал, пока Натан соберётся с духом.
— В общем, Беда, такое дело, — аналитик замялся. — Этот парень, как бы сказать…
— Ну говори уже…
— Он мой брат! — выпалил Натан. — Да, мой брат, потерянный. Думали, он пропал, а он… ну вот.
— Какое чудесное воссоединение, — буркнул Беда и вывел досье аналитика на сетчатку глаза. — Но да, у тебя был старший брат, который умер, когда тебе было три года. Значит, сейчас ему… знаешь, он не выглядит на тридцать.
— Беда, послушай. Он же умрёт, если ты отправишь его на операцию. Он и все, кто будет рядом.
Натан прекрасный аналитик, но работа по ликвидациям явно не для него. И врать он совсем не умеет. Аналитикам не настраивали ментальный блок, более того, туда брали людей с очень высокой эмпатией. В Renascentur считали, что такие люди планируют намного аккуратнее, чем остальные. И в итоге их регулярно меняли, как расходник. Но Беда придерживал своего аналитика уже два года. Немногословный Натан, который тут же становился болтливым, когда речь заходила о деле, хорошо справлялся, когда целями были ублюдки вроде сегодняшнего Заира Бехчета. Но когда нужно убить кого-то не такого плохого… Виктор опасался, что однажды Натан сорвётся и его придётся прикончить.
— И что ты собираешься с ним делать? — спросил Беда. — Будем воспитывать ребёнка в секретном боевом отряде?
— Я сам буду это делать! — Натан выпрямился, всем своим видом пытаясь показать решительность.
— А ты сможешь с ним справиться, если у него… — Виктор открыл руководство и нашёл нужный раздел. — Если у него, как пишут… кровь закипит? Последствия непредсказуемые.
— Да, — Натан похлопал по висящему на поясе пистолету. — Я знаю, что делать. Но если мы будем держать его подальше от всего, он… этого не произойдёт, я уверен.
— Ты же понимаешь, что он не доживёт до четырнадцати? Никто из них не прожил дольше.
— Понимаю.
Виктор посмотрел в глаза своему аналитику. Что же им движет? Желание уйти и напоследок громко хлопнуть дверью? А с боевым кинетиком хлопок будет действительно громким. Или же просто хочет спасти хоть кого-то? Раньше Беда высмеял бы Натана за такое, но теперь, когда начались сны… Что тебе снится, палач? Этот вопрос задал доктор и Виктор до сих пор боялся на него отвечать.
— И как зовут твоего брата? — спросил Беда.
Натан приоткрыл рот от замешательства, но Виктор подсказал сам:
— Айзек, — шепнул он. Странно, доктор тогда сказал имя мельком, но Беда это вспомнил.
— Айзек, — повторил Натан. — Да, его зовут Айзек.
— Под твою ответственность.
— Спасибо, — одними губами ответил аналитик.
— Не благодари. Если что-то пойдёт не так, убью обоих.
Беда подошёл к остальным.
— Разберёмся без пацана. Стандартное проникновение с отвлечением, всеми силами. Лезу в жопу я, вы меня прикрываете. Это «чудо-оружие» остаётся здесь, Натан, на твою ответственность. А теперь, джентльмены, где-то там сейчас обедает некий Заир Бехчет. Не знаю с кем, но ужинать он сегодня будет с самим Сатаной. Выходим!
Вокруг особняка Бернарда ван Дина кишели дигерины, стоя группками у массивных мотоциклов. Над головой иногда пролетали управляемые беспилотные дроны, но нет ни одной Гарпии Императорской Гвардии.
— Медведь, остаёшься на периметре, обеспечишь мне эвакуацию, — приказал Виктор. — Блоха, попробую подключить тебя к системе охраны. Тебя не дёрнут с работы?
— Нет, сегодня утром ходил к доктору, он отправил меня на больничный, — Натан зевнул в передатчик.
— Что-то серьёзное? Ты не говорил раньше.
— Неприятное, но тебе помогу.
— Спасибо, старик.
Блоха ждал в нескольких километрах от них, в фургоне, спрятанном от посторонних глаз.
— Если повезёт, то останется всего одно дело, — продолжил Виктор. — А пока по местам.
— Принято! — отозвался Айзек через свой передатчик.
— А ещё, — Беда замялся, но решил сказать: — Если не вернусь… то, в общем, мне очень жаль, что у вас всё так вышло в жизни. Я бы многое поменял, на самом деле…
— Виктор, тебе это не идёт, — Блоха едва слышно фыркнул. — Ни капельки.
— Именно, ты же бесчувственное бревно, — добавил Медведь.
Задняя часть поместья охранялась. Пара человек в боевой броне внимательно следили за улицей и осматривали каждого проходящего мимо. Виктор остановился в стороне, раздумывая.
— Пойдёшь в обход? — спросил Блоха.
— Нет, нужно здесь. Натан, что это за фургон и почему он тут остановился? Можешь проверить номер? — Виктор сфокусировался на кузове.
Из белого фургончика, припарковавшегося у ворот, вышел водитель с кипой бумаг.
— Мегрелия и сыновья, модный ресторан, — сказал Натан через несколько секунд. — Привезли деликатесы, скорее всего. Я так полагаю, что им потребуются грузчики, и у нас есть доброволец.
— У меня производственная травма, — Виктор посмотрел на перевязанный палец, который всё ещё болел. — Но придётся. Смотри, там ещё.
Остановился ещё один фургон, а следом появились ещё. Очередь начинала копиться, всё больше еды везли на сегодняшнее пиршество. Но вариант попасть внутрь с помощью фургона отпал, как только Беда увидел, что охрана срывает пломбы и проверяет весь кузов, сканирует коробки и даже мясные туши.
— Дохлый номер, — сказал Блоха.
— Угу, бесполезно. Айзек, ты ещё не прошёл?
— Не-а. Всё обложено, жду возможности. Сам же учил не торопиться.
— Попробовать попасть в фургон после осмотра? — предложил Блоха.
— Нет, — Виктор задумался. — Кузов остаётся открытым, увидят сразу.
— Я могу стать водителем, — сказал Айзек. — Беда, у меня получится тебя скрыть, если будешь сидеть тихо и не шевелится.
— Справишься?
— Ерунда, без всяких проблем. Мы же так делали, помнишь?
В хвосте стоял грузовик ресторана авенирской кухни. Виктор отправил Айзека разбираться с водителем, а сам аккуратно вскрыл пломбу, чтобы можно было поставить её назад. Внутри кузова, заставленного коробками, очень холодно. Беда освободил себе место, постоянно оглядываясь, чтобы никто за ним не следил.
