— Так не по правилам, — ошарашенно сказал Кудрявый, стоявший надо мной и не знавший, что теперь делать своим мечом: его удар запоздал, а «без ноги» и сделать-то его невозможно. Оправдание прозвучало по-идиотски, так как в битве прав тот, кто остался живой, и Кудрявый прекрасно это понимал.
— Хмммм, — прокряхтел их командир, враз потерявший былую спесь. — Давай-ка ещё раз…
Во второй раз Кудрявый явно опасался, что я снова проверну эту хитрую штуку, поэтому невольно наклонял корпус вперёд, а свой меч пониже, чтобы иметь возможность поразить присевшего. И, конечно, доигрался: остриё моего клинка упёрлось ему в горло. Мы оба так и застыли: он не хотел умирать, а я — убивать «волка».
— Вот скажи, парень, — начал командир «волков», прочистив горло, — на кой хрен тебе это нужно? Тебе и так платят, — не то, что в армии: там солдаты воюют вообще бесплатно, по приказу. Зачем тебе насильно искать себе смерти? Мы идём в бой совсем за другие деньги, — это да, но у тебя нет контракта с «отрядом волков», и никто тебе ни гроша не даст, если ты сейчас пойдешь с нами. Ты это понимаешь или как?
Я кивнул:
— Я хочу сражаться с вами. А контракт на следующий год обязательно заключу.
— Ты ещё доживи до этого года! Нас бросают сюда на убой, и никто из нас не знает, доживёт ли до рассвета. И ты ещё к нам лезешь…
Я вдруг стал упрямым, как баран:
— Я хочу сражаться с вами! И я знаю, что проживу ещё не один год!
— Ну, как знаешь, — смирился воин. — Потом не обижайся, что не предупредили…
Я кинулся отпрашиваться к своему десятнику. Так как «волки» имели право использовать всё, что считают нужным, в том числе и любых солдат, он не стал возражать. Пожелал счастливого пути, покрутив пальцем у виска.
Дело им тогда поручили и впрямь гиблое. В этом замке оказался в почётном плену его хозяин, числившийся, к слову, в списке лучших друзей (или родственников?) самого короля. От «волков» потребовали сделать всё, чтобы хозяин замка и члены его семьи остались живыми, — любой ценой. Вот командир отряда и сидел теперь, размышлял: как бы получше провернуть порученное дело?
Потом, не скоро, я и сам пойму, каково это: сидеть на пеньке и ломать голову над выполнением приказа высокого начальства. Но это будет потом, через много лет… А тогда я бесшабашно, с головой окунулся в новые острые ощущения, не боясь смерти и не понимая её близости. Даже сам удивляюсь, какой я был тогда молодой и глупый.
Командир «отряда волков» составил простой, как правда, план налёта. Его люди ночью пробираются в замок, освобождают хозяина и домочадцев, баррикадируются, подают сигнал: зажгут какую-нибудь тряпку и помашут ею в окно. Армия по этому знаку должна броситься в атаку на стены, не давая возможности осаждённым применить против «волков» все свои силы. Силы осаждавших — немалые, мы вправе были надеяться на успешный штурм в первый же день, тем более, что внутри замка воевали бы «волки». У «волков» оказалась на руках схема замка, нарисованная со слов тех, кто его посещал в мирное время, благо хозяин оного числился не последним человеком в стране, и посетителей всегда хватало. Как я понял позднее, получить на руки такую схему удавалось не всегда, — очень даже нечасто. В тот раз речь шла о близком для Его Величества человеке, вот начальники и постарались помочь по максимуму, а ежели просто для чего другого… Эх, да ладно, чего уж говорить-то об этом.
Наступила теплая, душная летняя ночь. Стрекотали неугомонные сверчки, пахло цветущими травами, ленивая речушка несла свои чёрные воды, на берегу залегли молчаливые мужики. В том числе и я, у которого от остроты ощущений тестикулы поджались по самое некуда — словно у мальчишки на первом свидании.
Пора было начинать…
Самым первым пошёл боец по кличке Кошка. Низкорослый, черноволосый и одетый во всё чёрное, обвешанный стилетами от плеч до колен. Улыбался во весь рот, сверкая глазами, вроде бы и не похожий на отчаянного сорвиголову. На спину ему повесили тяжеленный моток тонкой верёвки с узлами и кошачьей лапой.
Кошка подплыл к крепостной стене по течению реки, держась за обрубок сучка спиленного дерева. Река даёт крепостям воду, спасительную при длительных осадах, она же и защищает их от штурма со своей стороны. Вот только от разных «волков» и «сов» никакая река никогда не спасёт. Тем более, что стену, выходящую на реку, делают гораздо ниже остальных — из экономии: ведь полноценный штурм тут не сделаешь.
Мы наблюдали за Кошкой, расположившись на другой стороне реки, как раз напротив замка. Но в предрассветной темноте даже бревно оказалось не различимо, не то, что его голова. Потом, когда он начал своё восхождение, мы кое-как разглядели смутное пятно на фоне стены, но и только. Лез он медленно, очень тяжело и медленно, прощупывая пальцами каждый камень в поисках щели достаточного размера. Находил, вставлял туда очередной стилет, загоняя до упора, подтягивался, а эти ножи становились потом для него ступеньками.
Кошка оказался, наконец-то, между зубцами стены и скрылся из виду. Пару минут томительного ожидания, показавшихся нам вечностью (или только мне одному?), — и вот мы видим, как в этом проёме мелькает белое пятно: он машет нам платком.
Мы, выбежав из кустов к реке, аккуратно ставим на воду лёгкие лодочки, которые тайно перенесли по суше на руках, усаживаемся в них по четверо и усиленно гребём к стене. Каждый садится в ту, которую тащил. Речушка неширокая: минута — и мы тоже у стены.
А в крепости, между тем, нарастал шум. Кошка действовал по общим правилам: затаившись у вершины стены, выждал, пока мимо пройдёт один часовой, другой, и сразу же полез за ним. Закрепив «лапку», сбросил бухту верёвки вниз, подал нам сигнал.
Дожидаться, пока его обнаружат между зубцами, он не стал, а осторожно прокрался вослед часовому и тихо его зарезал. Потом отправился за другой жертвой. Таиться смысла уже не имело: несколько лодок не останутся незамеченными, а вот верёвку-то защитить требовалось. Поэтому Кошка убивал всех, кого видел.
Вы думаете, что насадить на копьё человека, не имеющего ни щита, ни меча — сущее удовольствие? Часовые тоже так думали и кидались к нему, сломя голову, получая в лицо бросок гранёного стилета. Кошка был невероятно изворотлив: если часовой шёл на него, прикрываясь щитом, то он ухитрялся ухватить за его копьё, дёрнуть к себе и потом ударить ножом в лицо или горло. Уклонялся от ударов остриём, действительно, мастерски. Я этого в том бою, конечно, не видел, но Кошка показывал потом как-то раз новичкам свои умения, так что вполне можно было представить, что он в том замке вытворял.
«Волки» молча, один за другим, выскакивали на каменный парапет. Оставшиеся часовые их уже не остановили бы. Я забрался последним, как мне было велено. Огляделся: невдалеке слева раскинулся труп защитника замка, а все «волки» устремились вправо. Я поспешил за ними, подгоняемый заполошными криками нихельцев, угадываемых по мелькавшим тут и там факелам, ступая по мокрым следам босого Кошки, с которого ручьями стекала речная вода.
