Я описал и принцип действия этого оружия, со слов Ведит. И даже про неудачный нихельский опыт метания горшков без баллист, используя только силу огненной тяги. Посол слушал очень внимательно, без небрежения: похоже, магия моего имени заставила его принимать мои слова всерьёз. Он только изредка постукивал кончиками пальцев, унизанных перстнями, по непокрытой столешнице простого столика в «особой» комнате, в такт своим мыслям. Драгоценные камни его перстней под ровным светом ярких, некоптящих свечей бросали разноцветные блики по стенам.
— Да, да, это всё очень интересно, — подвёл он итог моего рассказа. — Но в политике, друг мой, зачастую очень важно бывает правильно поставить на победу той или иной стороны. Это звучит цинично, но такова уж правда нашей жизни. Кто же заготовил «адских смесей» больше: Божегория или Нихелия? Чьё оружие будет разить более эффективно? Знай я ответы на эти вопросы — цена вашего открытия значительно возросла бы.
— Ваша светлость, я прекрасно знаю расценки за подобную информацию и желал бы получить свои деньги прямо сейчас, — сколько есть — пусть столько и будет. Я не жадный.
— Прямо сейчас — не получится, — возразил собеседник. — Мы будем перепроверять Ваши сведения: и про Нихелию, и про Божегорию. Вы должны оставить мне свои письменные показания: рано или поздно, они лягут на стол нашего Казначейства с резолюцией об оплате — если там достаточно достоверная информация. Большие деньги, друг мой, требуют большой бюрократии, знаете ли.
Я, вообще-то, послу в друзья не набивался, но затевать свару по такому пустяку не стал:
— Хорошо, давайте бумагу и чернила…
В этой же комнате я изложил на принесённых листах всё то, о чём недавно рассказывал.
— И всё же, — продолжил хозяин, укладывая исписанные мною бумажки стопочкой, — моё предложение остаётся в силе. Если вы за пару недель сможете сообщить мне о том, сколько нового оружия заимела Божегория, то ваша награда от этого непременно увеличится. Причём, может вполне статься, ЗНАЧИТЕЛЬНО увеличится.
Посол склонил голову набок, терпеливо ожидая моего ответа.
— Это нереальный срок, — возразил я. — За это время можно успеть только завербовать несколько помощников, но и то без уверенности, что они будут знать хоть что-то про химию, не говоря уже об «огненной». Даже не будет гарантии, что они не полные ослы и способны дать хоть что-то полезное. Если Ваш опыт — совсем другой, то тогда приведите мне примеры. У меня вот такие представления о жизни.
Посол опять стал наигрывать что-то костяшками пальцев. Наконец он сделал решительный аккорд по стопке бумаг (пумп!) и сказал:
— Хорошо, я дам вам в помощь своего старого проверенного агента — исключительно из уважения к вашей славе. Вы не ребёнок и должны прекрасно понимать, что его провал по Вашей вине перечеркнёт Ваш возможный заработок навсегда, — если Вам повезёт ускользнуть из Божегории. Вы согласны на такое условие?
И опять этот мягкий, дружелюбный взгляд — хоть к чаю его подавай вместо десерта. Который у понимающего читается так: «Если ты провалишь моего человека, то и на родину тебе возврат навсегда заказан.»
Наверное, в глубине души я всё же искал повод тут задержаться …
— Согласен, господин посол.
«Проводник»
Нужно ли говорить, что к загадочному агенту я шёл, как прыщавый подросток на первое свидание, — со страшным волнением?
Вот и искомая лечебная лавка; уже в пяти шагах от солидных дверей каменного дома ощущается пряный запах лекарств. Хм, заведение явно уважаемого человека — мой же боевой опыт навязывал мне образ эдакого ханыги с бегающими глазками, семенящего перед тобой на полусогнутых.
Я вошёл в светлое помещение под звон дверного бронзового колокольчика.
К прилавку вышел парнишка с обычным «чем можем Вам помочь, сударь?»
— Хозяина позови.
Мой властный тон не давал возможности для дискуссий: паренёк кинулся назад. Через некоторое время появился аптекарь-агент. Я, конечно, невольно сравнивал и его самого, и его заведение с тем, что видел в Верстеке, где знахарка пользовала Ведит, и понимал, что никакое сравнение невозможно.
В той деревеньке покосился убогий домишко с не менее убогой банькой — тут же в каменном здании располагалась солидная лавка. Там девчонку лечила старая карга, скрюченная жизнью — а тут за прилавком стоял стройный мужчина с лёгкой благородной сединой на висках, с уверенным взором светлых глаз. Бородка клинышком, усики: классический портрет «доброго доктора». Бабка хранила свои снадобья в немыслимых крынках и банках — тут в шкафах со стеклянными дверцами чинно стояли прозрачные стеклянные сосуды. И кругом безупречная чистота.
Но запах, запах! Определённое сходство, безусловно, имелось. Т. е., конфетки практически одни и те же, только фантики — разные. Как говорится: кому как повезло устроиться, тот так и живёт…
Мда, такой агент стоит явно не пару медяков… Не удивительно, что наш посол так переживает за его драгоценную шкуру.
— Я к вам от Лебедя, прихворнул он чуток. Всё то же самое.
Даже бровью не повёл, и взгляд ничуть не изменился. Как будто бы ничем и никому не обязан. Такого фрукта мне, пожалуй, никогда не завербовать. Мой предел — алкаши непросыхающие и гниды всякие.
— Прошу Вас, проходите за мной.
Я опять пошёл по незнакомым комнатам, как недавно в посольстве. Только никто аптекарю не услуживал, и все двери он открывал своей рукой.
Мы закрылись с ним в его рабочем кабинете.
— Слушаю Вас, молодой человек.
— У меня к Вам есть вопрос, который, возможно, покажется Вам немного странным… Мне бы очень хотелось знать, где в Божегории можно построить большую лабораторию, которая бы выпускала изделия «огненной химии» в огромных (подчеркну: ОГРОМНЫХ!) количествах. Речь идёт, собственно, о создании химической мануфактуры. И построить её так скрытно, чтобы как можно меньше людей знали, что такая вообще существует.
Аптекарь округлил глаза и потеребил пальцем бородку:
— Боюсь, молодой человек, что в ТАКОМ вопросе никак не смогу быть Вам полезным. Лебедь, похоже, несколько неверно оценивает мои возможности. Я ведь не столько химик, сколько лекарь, хотя, признаюсь (Вы же и так наверняка в курсе!), что в далёкой молодости имел честь окончить химический факультет Божегорского университета… Но по «химии земли», а не по «огненной».
Я молчал, но демонстративно оставался сидеть на месте.
— Моя специальность — болячки «больших людей», женские болезни их жён и подруг. Такие… м-м-м… деликатные знания в нужный момент известному Вам Лебедю бывали очень даже полезны. Но, голубчик, я же никогда не думал о том, где у нас в стране можно химические предприятия строить! Насколько мне известно, их всего-то несколько штук, и выпускают они известь, краски, лекарства для армии, т. е. продукцию «земляной» химии, но уж никак не «огненной».
