Спаситель отступил и ринулся к связи.
— Повстанцы тут! — Закричал. — Где вас черт носит?! Винтовки хоть взяли?!
— Да кто ж знал, что они перехватят!
— А я говорил, что эти крысы прослушивают нас! — Рявкнул запыхавшийся мужчина.
Дверь выбили. Мужчина скрылся в смежной комнате, бросив меня на диване. Ворвавшиеся еще и не сразу меня заметили.
— О! Лежит принцесса! — Воскликнул Муркин на вид спокойный, но с запекшейся кровью на волосах. — Ах ты тварь! Думал, сбежать от нас?!
На меня набросились. Скинули с дивана, стали колотить куда ни попадя ногами. Под такую молотилку я еще не попадал. Пара ударов пришлась и в челюсть, пересчитали все ребра, досталось и конечностям.
Звезды сыпались из глаз, вскоре я половины тела уже не ощущал. Удары превратились в толчки.
— Хватит, дебилойды! — Прорвалось сквозь потасовку. — Кто теперь его потащит?!
— Сам пойдет!
— Да хрена с два! Берите под руки вдвоем. Бедилы, хреновы. Алкаши, чертовы. Жертвы аборта недоделанные! Пи'арасы с зашитыми очками!
Я узнал бранящегося. Это был тот самый продавец, что завел меня в ловушку. Кажется, он был главный.
Выволокли меня из помещения довольно бодро и потащили по тоннелю. Странно, но я был в трезвом уме и ясной памяти. Правда звездочки периодически мелькали бегущими поперек рядами, как «Парамаунт пикчерс».
— Скорее, гопники, скорее. Корпоративные на хвосте!
— Надо было того сученка по башке, чтобы не сдал нас.
— Да он в подсобке закрылся, это еще на полчаса возни.
Группу я тормозил хорошо. Муркин с главным нервничали, подгоняя. И вот пришел момент, когда один из шайки крикнул.
— Там кто — то впереди! Бежит прямо сюда!
— Аким со стрема?! — Раздался голос главного.
— Не, этот слишком дрыщавый.
Не прошло и минуты, я сумел разглядеть тоненькую фигуру. Это была Алена! И она бежала нам навстречу совершенно одна!
— Назад! — Я и не предполагал, что у меня может прорезаться голос через сломанную челюсть.
— На ловца и зверь бежит! — Рассмеялся Муркин. — Смотри, и ствола у нее нет. Совсем дурная девка.
— Да эта бешеная сука прострелила Маку колено!
— Хватай ее! Пока не сообразила что к чему.
Двое бросились ей навстречу так резво, что шансов у той вообще не осталось. Тоннель прямой, юркнуть некуда. Она сама, похоже, мчалась по нему долго. А сейчас двигалась легкой трусцой. Лицо решительное, сумел разглядеть, проморгав пелену, но та вновь надвинулась на картинку. Кажется, кровь сочилась со лба и заливала мне глаза.
Осознав опасность для девушки в полной мере, я попытался собраться. Во мне будто ожил зверь, задействовав остатки резервов, что держали меня в сознании последнее время. Но мои дерганья лишь еще больше обострили бдительность державших. Лишь в мыслях я рвал их зубами, впивался когтями и топтал ногами их мерзкие головы. Лишь в отчаянных кровавых фантазиях.
Даже мой нечеловеческий рык был воспринят с иронией и насмешкой.
Что произошло впереди, я сразу и не понял. Первый приблизившийся к Алене первым и упал, вскрикнув от боли. Второй ухватил ее и вдруг перелетел с хорошей амплитудой через тоненькую спину, выгнувшуюся дугой, и рухнул, как мешок с картошкой. Алена вскочила, как на пружинах и добила лежачего четким ударом пятки в район головы.
— Это что за каратистка такая?! — Ахнул предводитель. В руках его оказалась арматурная палка. Державшие меня отпустили и пошли вместе с главным на девку. Муркин заметался в поисках подручных средств.
Воспользовавшись отвлечением, я попытался ухватить его хотя бы за ногу, но невыносимая боль в районе грудной клетки заставило меня скрючиться в беспомощной позе на холодном бетоне.
Мне оставалось только наблюдать за ситуацией. В груди продолжала расти неистовая тревога за девушку. С этого ракурса я мог видеть немногое. Если первых двоих она уделала, используя эффект неожиданности, то на этот раз такое не проходило. Мужчины окружили Алену, один успел получить по ноге и не спешил атаковать вновь. Другие пытались зайти со спины. Но моя подруга контролировала все. Вскоре им пришлось напасть, ибо позади уже спешили люди, присланные корпорацией!
Девушка била наверняка, будто в ее теле жил киборг. Сама не нападала, действовала от обороны. Сил у нее было не много, поэтому она била по болевым точкам целенаправленно. Еще не успели подоспеть свои, а Алена уже обезвредила оставшихся и погналась за Муркиным. Тот драпанул так, будто за ним мчится сам Деворатор. Я бы посмеялся, да дышать вдруг стало тяжело. Девушка быстро оставила погоню, развернулась обратно. Почти одновременно с этим подоспели и ребята, присланные за мной.
Чувство радости могло перебить только невероятное удивление. Алена, что казалась мне хрупкой и беззащитной, вдруг превратилась в нечто загадочное и довольно опасное. Я не мог понять своих чувств. Что — то вдруг стало не давать мне покоя.
Кажется, я вспомнил, где раньше мог видеть подобную технику боя.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Кто бы мог подумать, что на промышленной планете с медициной беда. Особенно, если корпорация жадная. Охрана труда иной раз ни к черту. Медицинскую помощь мне оказали по мере возможностей, сетуя на забитый медпункт после недавней аварии. Кое — как склеили переломанные кости и развели руками, никакого стационара. Пришлось лежать на корабле.
К счастью, у меня были нано — таблетки на крайний случай. Самый неприкосновенный, я бы сказал, неприкасаемый запас. Но деваться было некуда. Скоро отправляться на рейд, а я полная развалина. Нано — роботы быстрее соберут меня изнутри, нежели сам организм. Однако собирание моих костей не было единственной проблемой. Органы тоже пострадали. Жизненно важные повреждения устранили, а по всяким другим проблемам сказали разбираться самому.
Алена пытливо смотрела на меня, присев рядом. Шестые сутки пошли, как я валялся в каюте, а она обходилась креслом пилота. От нее заботы было тепло и уютно. Никуда не хотелось лететь. Все, что было нужно, я уже имел. Или почти все. Так мне казалось до момента, пока боль не давала о себе знать.
Она озадаченно посмотрела на уродливые пальцы, кое — где выступали отростки новых ногтей. Но в целом зрелище было ужасающее.
— Ринни, ты мужик, — выдала с кривой улыбкой.
— А ты сомневалась? — Ответил с иронией.
— Да, — подколола девушка и гадко засмеялась.
В такие моменты так хотелось ее затискать, как свою родную. Но между нами оставался барьер. Иногда чувствовал в ней позитив, выраженный в тонком черном юморе. Мне казалось, что так она показывает, что счастлива со мной. Но бывало, что она становилась чересчур серьезной и задумчивой. И это настораживало.
