— Давай выпьем за то, чтобы этот мир победил пришельцев, — предложил я первый тост.
— За победу, — согласилась Аленка, вознося бокал. — По крайней мере, люди здесь добрые и отзывчивые.
— Особенно к имперцам, — усмехнулся я гадко.
— Есть люди, которые помогают, нехотя. А есть те, кому это нравится. Пока я вижу вторую категорию, — вступилась за Элану девушка.
Я выпил порцию залпом. Горло приятно обожгло. Такого виски я еще не пробовал.
Я пересел на ее сторону, чтобы чувствовать девушку поближе.
— Я завидую им, — произнесла та, приложив голову к моему плечу. — О них так заботятся, убежища, досуг. Люди жизнью живут даже в войну. Разве такое бывает? А на твоей Земле тоже так заботятся о своих гражданах?
— Не о всех, — ответил искренне. — Скорее о богатых и тех, кто наделен властью. Быть может здесь в убежище тоже только те, кто сумел купить место под землей. Остальные убрались в менее надежные убежища или сгинули в городе.
— Думаешь?
— Да, в городах тысячи людей, здесь бы было не протолкнуться. Не будь так наивна, все везде решают деньги и связи. Мы для них имперцы, что прилетели защищать. Естественно к нам будет особое отношение. Но не нужно терять голову и ослаблять бдительность. Мы — чужие.
Аленка тяжело вздохнула и отхлебнула вина.
— Быть может ты прав, — ответила, немного помолчав. — Очень вкусное вино. Настоящее… Кажется, я уже пьяна.
Столько готовились к вечеру. А прибыв в бар, загрустили. Сказывалась усталость.
— Могу предложить энергетические коктейли, — подскочил официантик, заметив вероятно, что мы совсем расплылись на диване, даже не притронувшись к еде.
Я кивнул, в противном случае мы здесь просто уснем, несмотря на нарастающую громкость музыки и усилившийся гам. А народу в заведении заметно прибавилось. Половина барной стойки вскоре была облеплена людьми в пестрых и даже вульгарных одеждах. У одной дамочки рассмотрел часть ягодицы, у другой слишком откровенное декольте до самого живота, правда грудью там и не пахло. Вскоре рассматривать людей застеснялся, ибо получал ответные взгляды. На нас смотрели, изучали, поглядывали. Мне разок даже подмигнула блондинка, я тут же пришел в замешательство и принялся хлестать энергетик.
За соседним столиком, что был отделен легкой перегородкой, активно болтали. Сперва этот треп сливался с общим гамом, но неожиданно для себя я стал улавливать некий тревожный смысл, когда услышал о том, с чем связан сам.
— … Владыка? — Расслышал я одного собеседника. Их было двое, судя по голосам, мужчины пожилых лет. Это слово и послужило сигналом, чтобы я отсеял все другие голоса да реплики и слушал этих.
— Так называют его военные, — отвечал второй. — Из Гибера я прибыл последним бортом. Это было два дня назад.
— Столица пала? — Раздалось тревожное. — Неужто все так плохо?
— Тише. Да, военные части отступили к горам. Но это конфиденциальная информация, друг мой. Я на подписке о неразглашении.
— Спасибо за доверие, друг мой. Думаете, все из — за этого огромного корабля? Владыки?
— Без сомнений. Я был в подземном комплексе управления, когда он упал. Прошло двое суток, и подземная река Ибера обмелела на метр. Грунт за сутки тоже изменился, я брал анализ, желая подтвердить гипотезу.
— Какую?
— Корабль буквально впился в планету и высасывает из нее ресурсы для производства войск. Иначе, как объяснить, что корабли и жуткие монстры продолжают выходить из его чрева.
— И что военные будут делать? Что предпримет коллегия?
— Уже предприняла, мой друг. Они готовят превентивный удар.
— Кварковое оружие? — Ахнул собеседник.
— Нет, увольте, друг мой. Никакой антиматерии, пока есть шанс вернуть планету не будет. К сожалению, в области военных действий я знаю не много. Наше дело изучать и выдвигать совету дельные предложения, подкрепленные научными…
— Ринни, — Алена отвлекла на себя. Посмотрела так по — деловому.
— Тебе здесь не нравится? — Озадачился я. — Можем уйти. Думаю, найти гостиницу не составит труда.
— Нет, напротив, — улыбнулась, словно в подтверждение и тут же посерьезнела. — Если бы ты мог вернуть родителей, чтобы ты отдал за это?
В ее глазах промелькнула грусть. Словно далекая, долгая, никуда не уходящая. Обычно заслоняемая чем — то другим.
— Почему ты спрашиваешь? — Произнес участливо.
Аленка потупила взгляд. Иногда мне кажется, что я совсем ее не понимаю.
— Ты говорил во сне, когда мы были на корабле. Ты звал маму. И… Алиса сказала… сказала, что у тебя часто такое бывает.
Ах вот оно что…
Такое чувство, что меня наизнанку вывернули. Я сам мало помню, обрывками, больше чувств, отпечатанных шрамами на сердце осталось. Быть может она даже знает больше, чем помню я, ибо мало ли что там балакал во сне, черпая из подсознания.
— Их убили имперские солдаты, — выдавил я, едва не сказав это сквозь зубы. Не хотелось выплескивать злость на Аленку, она ни в чем не виновата. — Как и отца. А что сделали со старшей сестрой могу только догадываться.
— Прости, — прошептала Алена и опрокинула бокал, осушив его до дна.
Давно я не видел такой тончайшей работы, бокал из стекла на тоненькой ножке гипнотически притягивал. И хотелось, чтобы мысли были именно об этом. Но они были о том, что я ненавижу империю и тех, кто стал виновен… А еще ненавижу себя за то, что служил этим ублюдкам, переступив через себя. Верно служил, вернее многих. Иначе как бы меня заметила принцесса Филисия.
— Ничего, я отомстил, — ответил, захотелось вдруг, чтобы она знала. — Пусть не все, но кое — кто хлебнул сполна.
— Стало легче? — Спросила будто невзначай.
Но вопрос был очень глубоким. Будто и она на перепутье: стоит мстить или нет. Быть может, ей нужен наставник?
— Нет, — ответил искренне. — Легче, когда ты об этом просто не думаешь. Но тогда ты не можешь быть честен перед собой.
— Честь, — повторила задумчиво. — Который раз ты напоминаешь мне рыцаря.
— Если только с черной душой, — брякнул и хлопнул весь стакан виски.
Официанток тут же прискакал и налил еще.
— Бутылку принеси, — скомандовал я. Стало раздражать излишнее внимание.
— Ты сказал, что отомстил, — Алена не могла уняться, эта тема ее волновала. — Поэтому за тобой охотится тот блондин? И на Эдде объявлена награда во всеуслышание?
— И они об этом пожалели, — рассмеялся я, спустив все на шутку. — В особенности хозяева станции.
Тут же принялся есть. Алена могла обидеться, что не договариваю. Быть может с набитым ртом будет легче нести всякую ерунду?
