Тот вздрогнул, как будто адвокат ударил его под ребра. На
лице у него отразилась тревога. Делла Стрит, заметив это, поспешила произнести
с максимумом предупредительности:
– Позвольте нам, если вы не возражаете, поговорить с вами
относительно Надин Фарр.
– Кто вы? – спросил Локк, переводя взор с Деллы на Мейсона и
обратно. Но под воздействием ослепительной улыбки Деллы лицо его смягчилось.
– Друзья, – ответил Мейсон.
– Чьи друзья?
– Ваши и Надин.
– Докажите.
– Давайте продолжим путь, – предложила Делла и быстро
добавила все с той же предупредительностью в голосе, которая, по всей
видимости, повлияла на решение Локка: – Если вы, разумеется, не против.
К этому времени, однако, молодой человек оказался между
Деллой и Мейсоном, взявших его в клещи.
– О чем идет речь? – спросил Джон Локк.
– Я Перри Мейсон, адвокат, – представился Мейсон, – и
представляю интересы Надин.
– Она к вам обращалась?
– Не напрямую. Ко мне обратился доктор Денэйр.
– Доктор Денэйр! – злобно проговорил Локк. – Если бы он не
совал нос в чужие дела, то у нас не было бы никаких проблем.
– Боюсь, сейчас это представляет чисто академический
интерес, – заявил Мейсон. – Вопрос теперь стоит так: как нам помочь Надин,
независимо от того, как и по чьей вине она оказалась в нынешнем положении?
– Ей не нужна помощь. Все, что ей нужно, это успокоиться и
сидеть тихо. Чем больше пытаешься все разъяснить, тем больше запутываешься, и
рано или поздно…
– Боюсь, вы незнакомы с последними событиями, – прервал
Мейсон.
– Это с какими же? – спросил Локк.
– Полиция совершила нынешним утром налет на офис доктора
Денэйра. У них был ордер на обыск. Они потребовали выдачи магнитофонной ленты с
записью признания Надин.
– Боже мой! И что же доктор Денэйр? Отдал им ленту?
– У него не было никаких шансов противостоять им, поскольку
его там не было. В противном случае он мог отказаться выдать им запись,
сославшись на то, что это конфиденциальная информация. Но, как я уже сказал,
его там не было. Оказавшаяся на месте медсестра проявила почтение перед ордером
и выдала пленку полиции. Вы об этом не слышали?
– Нет.
– Что ж, – сказал Мейсон. – Дальше – больше. Но здесь не
место и не время это обсуждать. Может, сядем ко мне в машину и я отвезу вас,
куда вам надо?
– Я, собственно, возвращаюсь домой.
– С учетом всех обстоятельств, – сказал Мейсон, – может
оказаться неразумным возвращаться домой прямо сейчас. Полагаю, вам лучше
подождать, пока вы не ознакомитесь с некоторыми фактами.
– Почему это я не должен идти домой?
– Потому что с вами хочет побеседовать полиция.
– А зачем им разговаривать со мной?
– Это хороший вопрос, – ответил Мейсон.
Джон Локк несколько мгновений шагал, сохраняя раздраженное
молчание.
– Если бы мы смогли рассказать вам о некоторых вещах, о
которых вам, несомненно, следует знать, – сказала Делла Стрит, – то это помогло
бы вам защитить Надин.
– Давайте, говорите.
Мейсон внезапно остановился.
– Я возвращаюсь к машине, – сказал он. – Делла, побеседуй с
Локком. Расскажи ему обо всем происшедшем за последнее время. Ничего не
скрывай. Я последую за вами на машине и подберу вас.
Локк тоже остановился, окинул Деллу Стрит взглядом и
спросил:
– Кто она вам?
– Мой доверенный секретарь, – пояснил Мейсон. – Уже многие
годы. Она знакома со всеми деталями моего бизнеса, знает все и о нынешнем деле.
Локк сказал:
– Ладно, идем вместе. Можем поговорить на ходу.
Мейсон кивнул Делле Стрит. Она заняла такую позицию, что
Джон Локк снова оказался между ними.
Мейсон быстро проговорил:
– Зачем вы сказали капитану Хьюго про признание Надин,
записанное на пленку?
– Откуда вы знаете, что я это сделал?
– Потому что капитан Хьюго, очевидно, сказал об этом миссис
Джексон Ньюберн, и каким-то образом об этом узнала полиция.
– Если капитан Хьюго проболтался, то я ему…
– Спокойнее, – перебил Мейсон. – Хьюго тот еще тип. Болтлив
и независим. Вам следует принимать его таким, какой он есть. В этом деле он
может оказаться очень важным свидетелем. Поэтому лучше не делать его своим
врагом.
– Хорошо, валяйте. Расскажите мне, что случилось.
Мейсон сказал:
– После того как полиция заполучила ленту, я решил, что
самое главное – это убедиться, стояла ли за признанием мисс Фарр какая-то
реальность или же это просто галлюцинация, порождение накачанного наркотиками
мозга.
– Именно так оно и есть.
– Не спешите делать выводы, пока у вас не будет полной
картины, – сказал Мейсон. – Я отправился на озеро Твомби, в воды которого
Надин, согласно ее признанию, выбросила бутылку с ядом. Я заплатил плавающим
там ребятам, чтобы они поныряли и осмотрели дно. Они отыскали бутылку, в
которой была дробь и какие-то таблетки.
– Этого быть не может!
– Я переправил эту склянку Герману Корбелю,
химику-консультанту, – продолжал Мейсон. – Полиция меня выследила и изъяла
улику у Корбеля до того, как он успел закончить анализ. Но у него оставалось
еще достаточно материала, чтобы установить состав таблеток. Это был не цианид.
Это…
– Не цианид?
– Нет, это были совершенно безвредные таблетки.
– И что же это?
– Как и обозначено на бутылке – заменитель сахара.
– Что ж, прекрасно. Тогда зачем весь этот тарарам? Можно
поставить на всем этом точку, – заявил Локк. – Она ведь не была твердо уверена
в том, что отравила его. Знала лишь, что положила ему в шоколад таблетки,
извлеченные из определенной бутылочки, а после начала сомневаться – та ли эта
была бутылка. И если бутылку извлекли со дна озера и…
– Именно так я и думал, – перебил Мейсон. – И именно это я
говорил доктору Денэйру. И Надин тоже. И полиции. Я говорил им всем, что в
данном деле нет состава преступления, нет никакого убийства. Я смеялся над
ними.
– Так в чем же тогда дело?
– В том, что полиция тоже отправилась на озеро. И они тоже
наняли мальчишек понырять, и те нашли им еще одну бутылку. В ней тоже были
таблетки и дробь. Но на этот раз таблетки оказались цианистым калием.
