– Замечание защиты признано обоснованным. Часть показаний
свидетеля, касающаяся того, что покойный, по всей видимости, пил перед смертью
шоколад, должна быть вычеркнута из протокола, – принял решение судья Ашерст.
– Прекрасно, – с плохо скрытым сарказмом сказал Гамильтон
Бергер. – Так что вы видели, доктор? Вы теперь понимаете суть возражений
защиты. Расскажите, что вы видели своими глазами.
– Я видел Мошера Хигли. Это был мой пациент. Он был мертв. Я
отметил определенную красноту его кожи. Я увидел осколки разбитой чашки на
полу. Я увидел пролитый шоколад, вернее, жидкость, относительно которой я
предположил, что это шоколад, ибо она обладала запахом шоколада. Пятна этой
жидкости были на полу и на ночной рубашке, в которую был одет покойный Мошер Хигли.
– А теперь, – продолжил прокурор Бергер, – скажите нам,
присутствовали ли вы, когда, согласно постановлению суда, производилась
эксгумация тела Мошера Хигли?
– Да, я был там.
– Ассистировали ли вы при посмертном вскрытии тела?
– Да.
– Пришли ли вы в результате аутопсии к какому-нибудь
заключению относительно причин смерти?
– Да.
– И каково оно было?
– Я решил, что Мошер Хигли умер от отравления.
– Смогли ли вы определить тип яда?
– Да.
– Что это был за яд?
– Цианистый калий.
– Защита может приступить к перекрестному допросу, –
триумфально проговорил Гамильтон Бергер.
Мейсон спросил:
– Доктор, когда вы в первый раз увидели мертвого Мошера
Хигли, вы заметили все симптомы, которые имел в виду окружной прокурор?
– Да.
– Вы изучили их тщательно и со всем вниманием?
– Ну… нет. Я их увидел и отметил. Вот все, что я могу
сказать.
– Вы не изучали их тщательно и со всем вниманием?
– В тот момент нет.
– Почему?
– Потому что я еще не осознавал значение этих признаков.
– Вас вызвали в качестве врача?
– Да.
– Вы поняли, что человек, к которому вас вызвали, мертв?
– Да.
– Вы знали, что вам придется делать заключение о причине
смерти?
– Да.
– Следовательно, вы осмотрели тело и его ближайшее окружение
с целью установления причины смерти?
– Ну… и да и нет.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что провел то, что можно назвать
поверхностным осмотром.
– И в результате этого осмотра вы пришли к заключению о
причине смерти?
– Да, я подписал заключение о причине смерти.
– Доктор, не уклоняйтесь от вопроса. Я спрашиваю вас: в тот
момент вы пришли к определенному заключению о причине смерти?
– Да.
– И заключение ваше было таково, что этот человек умер
вследствие коронарного тромбоза, не так ли?
– Да.
– И вы подписали официальное заключение, где именно это
определялось как причина смерти?
– Да, сэр.
– А сейчас вы думаете, что ошибались, подписывая это
заключение?
– Да.
– Сейчас вы считаете, что Мошер Хигли умер не от коронарного
тромбоза?
– Я знаю, что он умер не от тромбоза.
– Следовательно, вы сознаете, что ошиблись, когда в первый
раз указывали именно эту причину смерти?
– Да, сэр, и я могу объяснить, почему это произошло.
– В настоящее время меня это не интересует, – ответил
Мейсон. – Я только прошу вас констатировать факт, а именно то, что вы ошиблись,
сделали ложное заключение. Вы можете ответить «да» или «нет», «сделал» или «не
сделал». Итак, сделали ли вы ложное заключение или нет?
– Сделал, – ответил доктор Грэнби. Губы его дергались от ярости.
– Может ли коронарный тромбоз наступить в результате
потребления шоколада?
– Конечно, нет. Коронарный тромбоз – это закупорка
коронарной артерии сгустком крови, который перекрывает циркуляцию и вызывает
смерть.
– Как только вы обнаружили, что Мошер Хигли мертв, вы знали,
что вам придется составлять заключение о смерти?
– Конечно.
– Следовательно, вы произвели осмотр с целью установления
причины смерти, не так ли?
– Да, как я обычно и делаю.
– Вы имеете в виду, как обычно – поверхностно и
невнимательно?
– Нет, конечно!
– Тогда, может быть, вы имеете в виду, что обычно вы даете
неправильный анализ причин смерти?
– Конечно, нет!
– Вы хотите заверить присяжных и суд, что вы подошли к делу
со всей серьезностью, используя весь ваш опыт, все свое профессиональное
мастерство и компетентность, чтобы определить причину смерти?
– Я должен признать, что недооценил значение красноватого
оттенка его кожи.
– То есть хотите сказать, что в тот момент, при исполнении
вашего скорбного профессионального долга, вы не в полной мере использовали ваше
мастерство, знания и опыт?
– Я пришел к неверному заключению, и это говорит само за
себя.
– Другими словами, вы были не на высоте? Малость схалтурили?
– Я никогда не халтурю!
– Вы приняли во внимание все факты и обстоятельства?
– Конечно.
– Тогда что вы имели в виду, утверждая, что недооценили
покраснение кожи пациента?
– В тот момент я не считал, что это имеет какое-то отношение
к причине смерти.
– Но вы заметили его?
– Да, я его заметил.
– Вы рассматривали это покраснение вкупе с другими фактами в
целях определения причины смерти?
– Да, рассматривал.
– И пришли к выводу, что это покраснение указывает на смерть
от коронарного тромбоза?
– Да нет же! Покраснение кожи не является симптомом смерти
от коронарного тромбоза, но является симптомом, вернее, одним из симптомов
отравления цианистым калием.
– И вы это покраснение заметили?
