– Каков он?
Доктор Грэнби изменил тактику.
– Я не знаю, – сказал он.
– Раз вы не знаете, мы можем допустить, что, скажем, это
происходит в десяти процентах случаев?
– Не думаю. Я почти уверен, что это не так.
– Но вы не знаете?
– Нет, я не знаю.
– Но вы знаете, что в определенном количестве случаев
паталогоанатом не способен установить причину смерти в процессе вскрытия тела?
– Да.
– Тогда, быть может, во всех таких случаях смерть наступила
от отравления цианистым калием?
– Нет, конечно.
– Но в данном случае вы пришли к заключению, что смерть
Мошера Хигли была вызвана цианидом, только потому, что не смогли установить ее
причину во время вскрытия. Верно?
– Ну… вряд ли это можно считать правильной формулировкой.
– А как бы вы это сформулировали? – спросил Мейсон.
– Я предположил, что должна существовать причина смерти, и
ввиду того, что я не смог ее обнаружить во время вскрытия, так как тело было
забальзамировано, я предположил, что следы, которые могут указать на причину
смерти, были уничтожены при бальзамировании.
– Другими словами, поскольку вы не смогли установить причину
смерти, вы предположили, что картина была смазана бальзамированием?
– Да.
– Но вы знаете, что, когда бальзамирование тела не имело
места, все равно в определенном проценте случаев невозможно установить причину
смерти?
– Но не в десяти процентах случаев, как вы предположили.
– Откуда вы это знаете?
– Ну, я… я предполагаю, что это так. Я думаю, этот процент
гораздо меньше. Мне кажется, он колеблется в рамках от трех до пяти.
– Вы сейчас ссылаетесь на собственный опыт?
– Да. В случаях, когда проводится вскрытие, процент смертей
от неустановленных причин ничтожно мал.
– Из вашего опыта следует, что количество таких случаев
составляет три-пять процентов?
– Можно считать и так. Вообще-то, называя эти цифры, я
подыграл вам.
– Итак, в данном конкретном случае только потому, что вы не
смогли установить причину смерти и тело было забальзамировано, вы предположили,
что причиной смерти могло быть некое вещество, все следы присутствия которого
были уничтожены бальзамирующей жидкостью. Вы предположили, что это был
цианистый калий.
– Э-э, хотя я и не считаю вашу формулировку честной, я все
же вынужден ответить утвердительно.
– У вас были случаи, когда вы оказались не в состоянии
определить причину смерти до бальзамирования?
– Да.
– И они составляли три-пять процентов от общего числа?
– Ну, пожалуй, да.
– Определяли ли вы в этих случаях причину смерти как
отравление цианистым калием?
– Это абсурд! Конечно же, нет!
– Подписывали ли вы заключение относительно любого из этих
случаев, где бы указывалось отравление цианидом как причина смерти?
– Нет.
– То есть вы просто писали в тех заключениях, что причина
смерти не установлена?
– Ну… нет.
– Вы не знали причины смерти, – гнул свое Мейсон, – потому
что вы не смогли ее установить?
– Верно.
– Но в заключении вы этого не писали?
– В заключении, мистер Мейсон, должна быть указана какая-то
причина смерти. В наших кругах, когда не представляется возможным абсолютно
достоверно установить причину смерти, практикуется указание причины из
определенного списка, известного всем врачам.
– Другими словами, когда вы не можете установить причину
смерти, вы просто призываете на помощь свое воображение. Так?
– Ну, я уже сказал, что в заключении должна быть указана
какая-то причина смерти.
– Именно, – сказал Мейсон. – А это значит, что в тех случаях,
когда вы не можете установить причину, вы ее выдумываете. Верно?
– В таких случаях – да.
– То есть по крайней мере в трех процентах случаев вы
сознательно фальсифицируете медицинские заключения?
– Я не фальсифицирую заключения.
– Я сказал что-то не так?
– Не знаю.
– Но в своих заключениях вы делаете вид, что знаете причину
смерти, хотя на самом деле не знаете. Не так ли?
– Все врачи так делают.
– И вы тоже?
– Да. Понимайте это как хотите.
– Этот случай был похож на все остальные случаи, когда
причина осталась неустановленной, но на этот раз вы в качестве причины указали
отравление цианистым калием?
– Этот случай не был похож на все остальные.
– Почему?
– Потому что в данном случае было свидетельство о
возможности отравления цианидом.
– Какое свидетельство?
– Ну, хотя бы цвет кожи.
– Но цвет кожи вы отметили еще тогда, когда, подписывая
медицинское заключение, указали в качестве причины смерти коронарный тромбоз.
Правильно?
– Да.
– Хорошо, что еще заставило вас переменить мнение?
– Да то, – выпалил доктор Грэнби, – что обвиняемая
призналась, что она…
– Вот именно, – перебил Мейсон. – Так как в газетах
написали, что подзащитная призналась в отравлении с помощью цианистого калия,
вы и заключили, что смерть наступила в результате отравления цианистым калием.
– Это была одна из причин.
– Но сейчас это единственная существенная причина, не так
ли, доктор?
– Еще и тот факт, что никакой другой видимой причины смерти
не было.
– Но вы же говорили, что в определенном проценте случаев вы
не в состоянии определить причину смерти.
– Ну да.
– Но в заключении вы этого не пишете?
– Я указываю причину в заключении.
– Невзирая на то, что вы не в состоянии ее установить, вы
указываете причину смерти в заключении?
– Это распространенная медицинская практика.
– У меня все, – заявил Мейсон таким тоном, словно произнес:
«Что и требовалось доказать».
