Прокурор многозначительно прокашлялся и продолжил
доказательство:
– В данном деле, как станет ясно суду, после того как он
услышит сделанную на ленте запись, обвиняемая утверждает, что она зашла в
оружейную комнату Мошера Хигли, там вскрыла два охотничьих патрона и высыпала
дробь из этих патронов в бутылку с ядом, которую позже бросила в озеро. Мы
намерены показать, что эти утверждения соответствуют истине. Бутылка была
найдена на дне озера, а пустые патроны без дроби были обнаружены в охотничьей
комнате покойного именно там, куда их, согласно признанию, бросила обвиняемая.
И все это, – продолжал Гамильтон Бергер, – невзирая на то,
что кто-то, – Бергер повернулся и саркастически поклонился Перри Мейсону, –
попытался исказить картину, подбросив в озеро еще одну бутылку с безвредным
заменителем сахара. И, с позволения суда, мы намерены показать еще до окончания
этого дела, что Перри Мейсона видели на берегу этого озера бросающим в воду
некий объект незадолго до того, как он нанял купающихся в озере подростков,
чтобы те отыскали на дне подложную улику.
Судья Ашерст нахмурился.
– Ситуация складывается весьма серьезная, – сказал он. –
Думаю, суд позволит вам представить свидетельства, касающиеся патронов и
бутылки с ядом, мистер окружной прокурор. И если свидетельства, о которых вы
говорили, окажутся убедительными, суд поднимет вопрос о прослушивании записи
присяжными. Кроме того, все рассуждения о бутылке и дроби снова должны будут
представлены. На этот раз – перед присяжными.
– Отлично, – сказал Гамильтон Бергер. – Я приведу свои
доказательства прямо сейчас. Я представлю суду охотничьи патроны и покажу, что
они были найдены именно в том месте, которое упоминалось в признании
подзащитной.
Гамильтон Бергер сделал жест в сторону ассистента, и тот
извлек два охотничьих патрона, которые передал суду. Мейсон внимательно
осмотрел патроны.
– Это патроны от охотничьего карабина шестнадцатого калибра
со штампом MC № 16, – сказал судья Ашерст. – Пыжи извлечены. Из одного патрона
высыпана вся дробь, из другого только часть.
– Совершенно верно, – сказал Гамильтон Бергер. – Дробь
высыпали в склянку, в которой находились таблетки цианистого калия.
– А что с другой бутылкой? – спросил судья Ашерст.
– В другой бутылке тоже содержится дробь, но таблетки там
представляют собой безобидный заменитель сахара.
– Эти бутылки у вас?
– Да, они обе здесь, – ответил Гамильтон Бергер. – Одна из
них помечена надписью «Вещественное доказательство А», вторая – надписью
«Вещественное доказательство Б».
Бергер продемонстрировал обе склянки.
Судья Ашерст с укоризной посмотрел на Мейсона.
– Это, конечно, очень многозначительный факт, что две
бутылки были найдены на месте, куда, согласно признанию подзащитной, она
бросила склянку с ядом. Одна из бутылочек содержит, как и говорила подзащитная,
яд, в другой – безобидный эрзац-сахар. Верно, мистер окружной прокурор?
– Совершенно верно, – заверил Гамильтон Бергер, торжествующе
поглядывая в сторону Мейсона.
Мейсон сказал:
– С позволения суда, я думаю, что могу пролить свет насчет
второй бутылки, содержащей безвредный заменитель сахара, и поскольку
выдвигаются инсинуации о моей причастности к созданию этой фальшивой улики, то
я бы хотел прямо сейчас вызвать свидетеля, который может поведать кое-какие
факты, касающиеся текущей фазы нашего расследования.
– Суд дает разрешение, – сказал судья Ашерст. – Этот
свидетель, разумеется, вызывается в связи с вопросом о рассмотрении
свидетельства, относительно которого был выдвинут протест защиты.
– Совершенно верно, – согласился Мейсон. – Я попрошу мистера
Джексона Ньюберна выйти к стойке и присягнуть.
Джексон Ньюберн сделал то, что ему предлагалось.
Мейсон сказал:
– Ваше имя – Джексон Ньюберн. Вы женаты на Сью Ньюберн,
являющейся пережившей дядю племянницей покойного Мошера Хигли. Верно?
– Да, это так.
– Вследствие этого родства вы посещали дом Мошера Хигли, не
так ли?
– Да, сэр.
– Вы бывали время от времени в гостях у Мошера Хигли?
– Да, сэр.
– Вы были там в тот день, когда умер Мошер Хигли?
– Да, сэр.
– А после его смерти вы узнали – ведь верно? – что
подзащитная сделала признание, будто она взяла таблетки, относительно которых
она думала, что это эрзац-сахар, из бутылки, стоящей на кухне, и положила их в
шоколад, приготовленный для Мошера Хигли, и что, отпив этого шоколада, Хигли
обвинил подзащитную, что она отравила его, после чего стал задыхаться, биться в
конвульсиях и вскоре умер?
– Да, сэр.
– Вы были в дружеских отношениях с подзащитной?
– Не то чтобы в дружеских. Просто в то время я ей сочувствовал.
– Вы говорите – в то время?
– Да. В то время я полагал, что Мошер Хигли относится к ней
грубо и несправедливо. Я был незнаком в то время с некоторыми фактами, о
которых я узнал позже и которые ясно указывали, что подзащитная шантажировала
дядю моей жены.
– Ваша жена – довольно молодая женщина?
– Ей немного за тридцать, – ответил Ньюберн.
– У нее хорошая фигура?
– Я считаю ее очень хорошей.
– Она пытается сохранить свою фигуру, придерживаясь строгой
диеты?
– Да.
– И в своем доме она держит определенный заменитель сахара,
который употребляет вместо настоящего сахара?
– Да, сэр.
– Фактически по ее подсказке Мошер Хигли тоже начал
использовать эти таблетки заменителя сахара?
– Да, сэр.
– И после того, как вы узнали, что подзащитная призналась в
том, что выбросила бутылку с таблетками, относительно которых она опасалась,
что это цианистый калий, в воды озера Твомби, вы, пытаясь как-то помочь ей,
отправились к себе домой, отыскали аналогичную бутылку, частично заполненную
таблетками эрзац-сахара, начинили ее дробью и бросили в воды того же озера в
том же месте?
– Я этого не делал.
– Что? – воскликнул Мейсон с выражением крайнего удивления
на лице. – Вы этого не делали?
– Нет, сэр.
– Но вы же мне сами сказали, что вы это сделали! Вы
признались мне!
– Я этого не делал.
– Вы хотите сказать, – настаивал Мейсон, – что, когда мы
разговаривали с вами на крыльце клуба, расположенного на Уэст-Адамс-стрит,
известного под названием «Уайлдкэт Эксплорейшн энд Девелопмент клаб», вы мне не
говорили, что проделали все то, о чем я только что сказал?
