Дрожащий палец нащупал гладкую поверхность кнопки и надавил на нее. Кибер почти мгновенно опустил на обшивку Хозяина Тьмы маленький острый манипулятор – диагностический щуп. В этом простом устройстве, кроме сканеров, был установлен и тонкий, не толще иголки, контакт для подключения к кабелям и оптоволокну, чтобы считывать и отправлять служебные сообщения.
Возможности применить оптические сигналы в известковой структуре инопланетного процессора Захар не видел. Поэтому он отдал команду киберу отправить электрический тест-импульс. Короткий писк и появившаяся на голоэкране красная точка возвестили, что сигнал ушел. Хоть какой-то результат – корабль молчит, но обшивка в принципе способна проводить электричество: поблескивающий металлом зонтик детектора принял тест-сигнал.
Никаких изменений. Сигнал не пытались обработать, странная древовидная структура внутри каменной обшивки инопланетного корабля только проводила его.
Все-таки эта глыба мертва. Потерявшийся в пространстве булыжник! Нет там никого. Если внутри Хозяина Тьмы и жил кто-то, то было это давно. Не исключено, так давно, что в те времена людей не было не только рядом с этим кораблем, но не было вообще.
– Дайте-ка мне! – сказал Лившиц, отталкивая от пульта управления кибертехника.
Руки зависли над кнопками и джойстиками, внеземелец не очень хорошо знал устройство. Захар не мешал – пусть развлекается.
Кибертехник заметил, что Грац отвернулся от изображения на экране. Доктор тоже разуверился в возможности связаться с инопланетянами и получить от них помощь. Иначе давно бы уже убрал Лившица от управления кибером.
– Ага, – удовлетворенно произнес внеземелец.
Из недр кибера выдвинулась многопалая лапа программатора, ощетинившаяся нескольким десятком активных выводов. Это устройство редко использовали в ремонте, с его помощью можно было перепрошить схемы – в случае, если элемент не отвечал на запросы «Зодиака», мощный электромагнитный импульс стирал остатки испорченной программы из памяти провинившейся техники, а затем туда заливались новые данные.
– Может, не стоит? – спросил Захар.
Пусть корабль чужих мертв, пусть от его хозяев остались лишь воспоминания, возможно, и те уже исчезли во тьме веков. Но все-таки боязно – мало ли на что способна эта махина. Сам же Лившиц постоянно твердил, что разум чужаков может быть устроен принципиально иначе, чем человеческий.
– Хватит с ними цацкаться! – неожиданно резко заявил внеземелец и запустил передачу подготовленного им пакета данных.
На картинке голоэкрана было отчетливо видно, как под лапой программатора возникли и тут же исчезли маленькие синеватые червячки электрических разрядов. Потом острия контактов с размаха вонзились в шкуру Хозяина Тьмы, так что хвост многотонной «креветки», не успевшей компенсировать инерцию удара, едва заметно занесло.
Дальше… Захар не мог объяснить, что же произошло после этого.
Кибера, присосавшегося программатором к обшивке, тряхнуло, его тело извивалось, отчаянно пытаясь выровнять положение. Но неведомая сила тянула робота куда-то вбок, одновременно переворачивая его. Создавалось впечатление, будто Хозяин Тьмы пытается засосать его внутрь прямо сквозь непроницаемую каменную обшивку.
Изображение на голоэкране металось из стороны в сторону, показывая то спину кибера, то его хвост, то вновь возвращалось к намертво прилипшему к камню щупу программатора.
– Отстыкуй его! – закричал Захар, бросаясь к пульту. – Отведи робота от корабля.
Лившиц был в панике. Руки его порхали по клавишам, он, похоже, совершенно не понимал, что делает, чем только усугублял положение: неверные команды, поступавшие с пульта управления, запутывали попавшего и так в нелегкое положение кибера. Роботу приходилось бороться и с Хозяином Тьмы, и с неумелыми действиями Лившица.
Захар грубо оттолкнул внеземельца. Тот с шумом рухнул на пол, стукнувшись обо что-то твердое, скорее всего, об основание эргокресла пилота. Кибертехник, не обращая внимания на орущего Лившица, быстрыми точными движениями отдал команду на прекращение эксперимента. Но ничего не изменилось: захват лапы программатора не ослаб, и робот не оторвался от корабля чужих. Они словно бы склеились в страстном поцелуе. Только, похоже, страсть не была взаимной – киберу явно не нравилась интимная близость инопланетного корабля.
Что же делать?! Захар глазами метался по пульту, не зная, какую команду выбрать. Как оторвать кибера от обшивки Хозяина Тьмы? Что-то не давало ремонтнику действовать самостоятельно. Будто кремниевое дерево ожило и своими микроскопическими ветвями, словно осьминог щупальцами, вцепилось в иглы контактов программатора. Более того, кибера явно не просто держали. Какая-то неведомая сила трепала и выкручивала его тело. Телекинез? Вряд ли, это из области ненаучной фантастики. Скорее через программатор шли импульсы, заставляющие хаотически сокращаться псевдомышцы робота. Оттуда, изнутри, кто-то пытался прощупать все нутро кибера, разобрать его информационную составляющую на куски, подчинить себе. Да что значит «кто-то» – ясно же кто. Те самые инопланетяне. Вот вам и мертвый корабль!
– Подключайтесь к нему! – заорал Грац.
– Что? – не понял его кибертехник.
– Подключайтесь к нему. По вирт-связи. Вы же не чувствуете его через эти кнопки.
Захар повернулся к эргокреслу, спеша занять безопасную для себя позицию, и обмер. Подключиться к киберу по вирт-связи? К киберу, попавшему в плен таинственных инопланетян? Да что, Грац совсем с ума сошел, что ли?
– Н-нет, – заикаясь, тихо пробормотал Захар.
– Что с вами, Орешкин?! Нам нужен этот кибер, нужна информация, полученная им!
– Нет! – более твердым голосом ответил кибертехник.
Он вернулся к пульту, зная, что нужно делать.
– Я запущу самоуничтожение кибера, – сказал он. – Чужим не достанутся наши технологии.
– Какие технологии?! – заорал Грац. – Все, что им было нужно, они давно уже высосали из него. Теперь нам нужно понять, что и как они взяли. Подключайтесь!
Захар глянул на голоэкран – кибера бросало из стороны в сторону. Его корежило, будто в эпилептическом припадке. Внешнее оборудование, все его хелицеры и педипальпы то простирались в черноту бездонного космоса, будто моля о пощаде, то снова, сведенные спазмом, прижимались к покрытому пластинами обшивки телу. Робот агонизировал.
Клюгштайн безучастно стоял у дальней стены, потирая травмированную конечность. Захар машинально отметил, что это движение вошло у него в привычку. А у Гертруды лицо напряжено, глаза сощурены, губы плотно сжаты, ноздри то и дело раздуваются. Но самое странное было то, что женщина смотрела не на голоэкран. Ее глаза были устремлены совсем в другую сторону, она пристально наблюдала за происходящим в темном углу, образованном покатой стеной, сходящейся с немного изгибающимся дугой полом. Захар бросил мимолетный взгляд туда, но ничего не увидел. Но Герти явно что-то там видела, готовая броситься в любой момент не то в темноту угла, не то прочь.
