Что ж...Обдумаю это, когда доберусь домой.
Когда понимаю, что гаджет запаролен, первым делом тянет взвыть, но спасает отпечаток пальца. Подходит...Я впадаю в лёгкий ступор именно в этот момент - до меня наконец окончательно доходит, что моё тело жило своей жизнью, пока я там с Бьорком разбиралась. И даже по ходу для именно тела неплохо устроилось. Конечно, допускало в себя по крайней мере точно один орган не самого обаятельного в моем представлении мужчины, но зато обзавелось брендовыми шмотками и дорогими телефонами.
И кто знает, чем ещё?
Одним движением высыпаю на скамейку все остальное содержимое клатча из-за мелькнувшей в голове догадки. Помада, ключи от квартиры, влажные салфетки, румяна, консилер, пробник японских духов, презервативы...
Чёрт, ключей от машины нет. А я так надеялась. Как-то даже обидно на мгновение стало. Всё-таки, если уж продаваться, так по полной...
Ах, ну да, тот мужик же предлагал подвезти. Наверно сам меня и привез сюда...
Пока на автомате вызывала такси через приложение, а потом ждала его пятнадцать минут, вяло размышляла о том, что вот оно, оказывается, как жить без души...
Сразу никаких тебе моральных принципов - тело вон как быстро сориентировалось. Или душа всё-таки была? Только не моя? И тогда значит теперь там у Бьорка...
По спине холодком ползет липкий ужас, хватает за горло, и я непроизвольно зажимаю ладонью рот. Нет, нельзя об этом думать...Страшно слишком...Я так с ума сойду! Нельзя! Да и старая Вейла рядом...Она ведь не даст ведьме лишить Бьорка воли? Она ведь успеет понять, что это не я, а та ведьма с костра?
Впрыск адреналина в кровь такой мощный, что я подскакиваю с лавки, не в силах больше усидеть на месте, и начинаю мерить нетвердыми шагами мощеную площадку перед входом в отель.
Нет, не могла Вейла Йоко вернуть её. Она же понимает, что истинная ведьма и одновременно жена могущественного ярла - это угроза не только Унсгарду, но и всем Семи островам. Йоко просто не могла...
Или могла?
Шорох тормозящих шин такси совсем рядом заставляет меня ненадолго отвлечься от своих жутких предположений. Но пока мы едем до города, они неотвратимо возвращаются и пожирают изнутри. Я еложу по креслу заднего сидения, кусаю губы, тру лицо, пытаюсь и всё не могу перестать об этом думать. Мне так страшно за Бьорка, что живот поджимается и к горлу подкатывает тошнота. Ведь трэлл ведьмы — это навсегда. Господи, пусть тебя нет в его мире, но сделай что-нибудь. Защити...Пожалуйста!
Наконец машина сворачивает в знакомый двор, тормозит у моей парадной. Таксист оборачивается ко мне, положив левый локоть на руль, и с явным беспокойством оглядывает моё мертвенно бледное наверно сейчас лицо.
- Девушка, у вас всё хорошо? - спрашивает мужчина.
- Да, спасибо, - я толкаю пассажирскую дверь и вылезаю наружу.
- Может помочь чем? - не сдаётся он, сказав громче мне вслед.
- Нет, спасибо, удачного вам дня! - я захлопываю за собой дверь, пресекая любые его попытки продолжить разговор.
Меня трясет так сильно, что ключи удаётся выудить из клатча не сразу. А когда удаётся, они выпадают из моих слабых пальцев прямо в лужу под ногами. Чёрт...
Пока достаю их оттуда, железная дверь парадной открывается и в проёме вырисовывается Зоя Николаевна с третьего этажа.
-Здравствуйте! - я вдруг так рада видеть знакомое лицо из моего прошлого, что впервые за это горе- возращение расплываюсь в робкой искренней улыбке, - Ой, придержите дверь, теть Зой...
А вот она меня видеть рада явно не очень... Я растерянно наблюдаю, как сдвигаются её тонкие брови на переносице и поджимаются аккуратно накрашенные губы.
- Ну здравствуй, - цедит женщина сквозь зубы, но дверь все-таки придерживает.
Я тушуюсь и, непроизвольно чуть сгорбившись, просачиваюсь мимо неё внутрь. Мда...
Наверно, тело моё смену политики партии по мужикам не скрывало...Становится стыдно и немного страшно...Не скрывало насколько? Только от соседей или…?
Боже, а моя семья? Вдоль позвоночника очередной волной прокатывается подкашивающая слабость, пока забредаю в приехавший лифт.
Это всё какой-то кошмар...
Ладно, я уже почти дома. Чуть- чуть осталось, и я буду наконец в обнимку с диваном, сериалом и службой доставки. И все обдумаю, и смогу хоть что-то решить...Чуть-чуть...
Да что такое, а?
Я хмурюсь в попытке всунуть ключ в замочную скважину, но он совершенно не идет. Выматерившись сквозь зубы, зло пытаюсь ещё раз, скрежет стоит на всю лестничную клетку. И вдруг ошарашенно замираю от сразу двух вещей. Во-первых, я только сейчас замечаю, что это какие-то другие ключи, а во-вторых за дверью в квартире слышатся чьи-то шаги...
Щелчок собачки, толчок, и дверь распахивается, а я нос к носу оказываюсь напротив щуплого парня в очках, растянутых трениках и в футболке с Бартом Симпсоном, демонстрирующим мне свою желтую голую попу.
У меня отвисает челюсть, ключи выпадают из рук и гулко ударяются о бетон. Так, а это ещё кто? Я что же? Не только сплю с папиками за деньги, но и развращаю у себя дома их детей? Парнишке на вид лет пятнадцать...И прыщи эти характерные...Боже…
- Ольга Васильевна? - удивленно бормочет малыш в голозадой футболке, - Вы же говорили, что не заедете? Я вам за этот месяц ночью уже перевёл. Или вы показания счетчика проверить? Заходите...Извините...
Парнишка краснеет до корней волос, смущается и пятится вглубь коридора, давая мне пройти. А я так и застываю на пороге, ошалело моргая. За месяц перевёл...Показания счетчика...Это что ж? Квартиросъемщик мой что ли?
Ла-а-адно...
- Да не, я так...- мысли разбегаются окончательно. Я делаю шаг от двери, - Я пойду. Перепутала что-то...
У парня от удивления вытягивается лицо, но он никак не комментирует мое странное поведение - просто кивает. А я резко разворачиваюсь и бью со всей дури по кнопке вызова лифта.
Всё. Не могу. Хочу к маме!
Глава 17.
Бьорк наклонился к дрожащим то ли от утреннего мороза, то ли от волнения, полураскрытым для него губам Хель. К лицу прилил жар. Шум взорвавшейся ликованием толпы оглушил. Собственное сердце почему-то болезненно забилось о ребра, пытаясь их выломать. Он не думал, что будет так...
Всего лишь ритуал, тем более уже не первый для него. Необходимая условность, но пробирало в этот раз до самой кости почище соленого ветра, дующего с фьорда.
Её губы были холодными и мягкими, рот горячим и влажным, язык неуверенным и робким. Словно первый поцелуй.
Бьорк на мгновение прижал к себе Хельгу крепче под одобрительный вой своих воинов и смущенное хихиканье женщин, грубее поцеловал и тут же отпустил.
Хель широко распахнула зеленые, как спокойное море летом, глаза. Приложила покрасневшие от холода пальцы к губам и так посмотрела на него, будто поверить не могла, что Бьорк вообще посмел до неё дотронуться.
