Так и летели дальше, совершали промежуточные прыжки, и снова на предельную дальность. Судном я управлял, сломал мозги искину, и он думал, что у меня есть метка пилота среднего корабля, но я имею бзик на ручное управление, так что проблем тот не видел. Закончив все восстановительные работы, я всё больше писал программы, мне их много написать нужно, да кормил врача и ту девушку. Она вроде начала приходить в себя, заговорила наконец. Описал что было и что сделали, показав на планшете выбранную актрису. Она в выданное ей зеркальце долго рассматривала себя, потом расплакалась. Но свою историю отказывалась рассказывать наотрез.
И чем дальше, тем я больше замечал, что девушка приходила в себя. Её больше не запирали, принимала пищу с нами в кают-компании. Кстати, изменённые питались тем же, чем и мы. Это им не меняли, хотя вкусовых рецепторов не было, на это больше всего жаловались. Даже солдатский безвкусный паёк теперь им кажется деликатесом. Это я у них с помощью планшета узнал. Девушка сначала вздрагивала от вида других мутантов, но постепенно привыкла. А чуть позже уговорила меня поставить ей сетку. Специализированную врача и имплантат пилота. Поставили, сеток хватало в запасе.
Время шло, пока наконец Потапыч вышел из капсулы. Уже мог говорить, хотя сильно хрипел при разговоре, нужно еще привыкнуть. На его место сразу следующего положили, и началось лечение. Медкартриджей вроде хватало на всех, хотя те со свистом улетали, по две штуки в сутки. Потапыч двое суток после обратного изменения отходил, раньше в операционную нельзя, нужно выждать. Сообщил всем любопытным, что вкусовые рецепторы вернулись, с удовольствием заглотив пару обедов, смог принять у меня судно. А потом и сетку ему поставили, восьмого поколения, модель офицерская, «Тактика», а также полный комплект имплантатов. Через три дня, когда он всех боевиков у меня принял и взял их под контроль, я решил поговорить у того в каюте.
– Потапыч, пока ты в капсуле лежал, другие изменённые дали мне ясно понять, что живьём я судно не покину. Не понравилось им, что той девчонке сетку поставил. Я вот что скажу, ты в порядке уже, командуешь. Давай, выпускай меня, держи слово. Скоро промежуточный прыжок, и в семи часах лёта от него как раз какая-то станция вольных. Оставь меня там.
– Как ты себе это представляешь? Ты единственный на борту пилот и техник, мы без тебя не улетим, а задерживаться на станции не стоит.
– Согласен, не стоит. Однако я об этом подумал. Пилот среди изменённых есть, малого корабля, разница между пилотированием невелика, тем более всё искин делает. Он подстрахует. Так что он сможет и прыжок рассчитать, и увести в него судно. А пока летим к той станции, подучу.
– Я сам пилот малого корабля, знания есть. Меня обучишь, да и с сетью будет проще.
– Хорошо.
– Что с девушкой решим делать?
– Какой?
– Хм, обеими.
– Хочешь совместить ответственность за решение? Ну первая восстановленная, скорее всего, со мной сойдёт. Надо будет с ней поговорить. Также я обещал оставить врача в живых. Ты слышал, присутствовал тогда. Оставь. Высади на какой-нибудь станции, дальше пусть сама. Перед этим удали её сеть, мало ли что записала. Комп капсулы сожги, там все данные по вам. О нас и так знают, она не сильно прояснит ситуацию. Разве что о побеге и о том, что вы вернули себе человеческий облик. Насчёт этого судна, советую избавиться от него поскорее.
– Это бывший военный транспорт, хорошо вооружён и быстроходен. Не хочешь с нами остаться?
– Пиратствовать будете?
– Мстить!
– Без меня, пожалуй. Я своим недругам сам отомщу.
В общем, мы договорились. Прошёл тот промежуточный прыжок, и мы ушли к станции. Потапыч слово сдержал. Он так настоящего имени своего и не сказал, на то, что я дал, откликался. Да и моего не спрашивал. Думал, не дадут уйти, но нет, вышли штатно в системе. Товарищ мой, сидя в рубке, явно привычно отозвался, запросив парковку. Сам оплатил заправку, подойдя к заправочному терминалу, а меня забрал пассажирский челнок.
А когда мы с той девушкой на лётной палубе оказались, пришлось ругаться из-за боевика, его не пускали. Тогда и узнал, что судно уже ушло в прыжок. У диспетчера местного выяснил. Не задержался Потапыч. Жаль было расставаться, но я уже со всеми простился, извинился перед всеми, если что не так, и вот был отпущен. Уф-ф, гора с плеч. А дивчина, что со мной была, быстро попрощалась и скрылась в переходах. Похоже, я её больше не увижу.
Как мне стало понятно, эта банда изменённых, которые пройдут обратную метаморфозу, собралась и дальше быть вместе да пиратствовать. Искать хозяев той станции. Я трезво смотрю на вещи и считаю, что тут перспектив минимум. По крайней мере, мне с моим новым возрастом точно. Пока же забьюсь в щель и буду расти. Ну а что остаётся делать? Пока же вернёмся к настоящему. Старший техник на палубе прицепился к моему штурмовику, заявив, что «боевым дроидам делать в общественных коридорах нечего. Или в контейнер и на склад, или вали куда подальше».
– Где ты тут боевика видишь? – тыкал я пальцем в своего дроида. – Это носильщик. Носильщик!
– Ты, юморист, схохми ещё. Что я не отличу штурмовика от стюарда? А то, что ты на один из манипуляторов с пушкой нацепил лямки двух баулов, носильщиком его не делает.
– Не пустишь?
– Нет.
– Ладно, я тут пока, в сторонке постою, решу вопросы.
Этот техник, продав мне абонемент связи на три дня, поспешил к вновь прибывшим, получать оплату за парковку да продавать услуги, если понадобятся. Я же отошёл к стене и, сев на поднятую опору дроида, как на скамейку, стал через планшет администратора искать в сети нужные магазины. Через минуту заказал сюда доставку планшетника пятого поколения со встроенным банковским терминалом, оплата на месте. А то за абонемент платил через терминал местного техника, не стоит этого больше делать, могут снять всё, а я пока средства терять не хотел. Без пока, вообще не хотел. После доставки прописал терминал в местной связи, активировав его, после чего оплатил доставку.
Курьер отбыл, а работа с сетью продолжилась. Мне нужно судно, и я собирался его приобрести. Желательно малый буксир, самое то. Проверил списки выставленных на продажу кораблей, и ни одного нужного, только один средний, ещё и за полтора миллиона. Зато новый почти, цене соответствовал. Потратить же мне можно не больше двухсот тысяч, остальное на оснащение… Чёрт, это у меня сработала инерция мышления. Пофиг, какое судно, я его новеньким сделаю, на маленьком ютиться не хочу, развернуться будет сложно. Вон, «Жук» мне быстро стал тесным, так что стоит брать побольше, по деньгам только битое, но мне-то что с того? С другой стороны, судно временное, доберусь до следующей станции, всё продам, купив билет на корабль, что идёт к другой станции вольников, и вот там, может быть, уже куплю постоянное судно.
А причина таких вывертов в самих деньгах. Они электронные, имеют номера, можно отследить. Как спецслужбы того государства Центральных миров узнают, что мы взяли их резидента, то все средства пробьют, что были на борту, уверен, они у них на учёте. На окраинах страны быстро бы выяснили, кто и где платил, на вольных станциях это не такое быстрое дело. Но информацию нужную они получат, пусть и не сразу, так что нужно путать следы. Поменять деньги. Если проще, желательно растратить всю сумму, да и от чипа избавиться, отмыть средства. И получить то, что желаю. Своё судно – дом, имеющий мобильность. И, желательно, зубастый, если учесть, что тут небезопасные системы. Сейчас же пока требовалось средство передвижения. Взять хлам по минимальной цене, потом продать уже неплохой буксир куда дороже, почему и нет?
