Затем П.А. Столыпин очень подробно рассказал мне о мероприятиях правительства по расширению хлопководства. Сказал, что, кроме развития хлопководства в Средней Азии, оказались очень удачными опыты по развитию хлопководства в Закавказье, но что совершенно неожиданно возникли препятствия со стороны наместника на Кавказе – генерал-адъютанта графа Воронцова216. Что он, Столыпин, основываясь на блестящих результатах орошения степей (Муганской и еще какой-то) в Закавказье, считает необходимым теперь же приступить в широком масштабе к орошению там новых участников и разведению на них хлопка, в связи с чем нужно произвести переселение в край значительного числа будущих фермеров-хуторян.
Воронцов же считает, что еще рано вести это дело в широком масштабе и что требуется еще ряд лет для производства опытов; что только по прошествии этого ряда лет можно окончательно решить вопрос об орошении крупных пространств и о переселении из Европейской России. Что возражения Воронцова совершенно не удовлетворяют его, Столыпина; что получить исчерпывающие данные ему от Воронцова не удается и что Воронцов категорически возражает против командирования на Кавказ специалистов из Петербурга.
Затем Столыпин сказал, что Государь совершенно согласен с ним, Столыпиным, что Государь два раза писал по этому вопросу личные письма Воронцову, но что последний уперся на своем и ставит вопрос так: если Государь согласен со Столыпиным, то он, Воронцов, просит его уволить с должности наместника на Кавказе и тогда делать так, как хочет Столыпин. Если же Государь хочет сохранить его, Воронцова, на Кавказе, он просит верить его знаниям края и не проводить скоропалительно мероприятия, которые могут оказаться для края вредными. Что Государь не хочет обижать Воронцова и этим тормозится проведение в жизнь чрезвычайно важного мероприятия, имеющего громадное государственное значение.
Столыпин закончил так: «Вот я и прошу вас, генерал, мне помочь…» – «??..»
Увидев, что я ничего не понимаю, Столыпин сказал: «Я вам сейчас разъясню, как вы можете мне помочь. Скажите военному министру, В.А. Сухомлинову, что вам как начальнику Мобилизационного отдела необходимо проверить на всем Кавказе мобилизационную подготовку не только военных, но и гражданских учреждений, начиная от волостей до губернских управлений включительно. Попросите у военного министра разрешение составить по этому вопросу всеподданнейший доклад. Государь, конечно, согласится, а граф Воронцов не будет возражать, ибо это является поверкой работ по государственной обороне. Когда же все нужные согласия будут получены, вы сговоритесь с Куколь-Яснопольским (начальник управления по делам воинской повинности Министерства внутренних дел) и будут образованы две комиссии для проверочных работ; в одной председателем будете вы, а в другой Куколь-Яснопольский. В эти комиссии мы включим специалистов по хлопководству, и они под сурдинку соберут на месте все интересующие меня данные».
Я, конечно, согласился, и все было проделано так, как указал Столыпин.
В моей работе по Мобилизационному отделу, как в вопросах отбывания воинской повинности в мирное время, так и относительно призывов при мобилизации, успешному ходу способствовало тесное и дружное сотрудничество с Управлением по делам воинской повинности Министерства внутренних дел. Во главе этого управления стоял Иван Степанович Куколь-Яснопольский, человек очень умный и не «ведомственный». Он понимал, что конечная цель в работах по воинской повинности и мобилизации должна над всем доминировать и ради правильного ее разрешения нельзя скрывать от военного ведомства недочетов и ошибок чинов и учреждений МВД, от успешной работы которых зависит конечный успех.
Помощниками у него были Корвин-Круковский и Федоров. Хотя оба они были типичными бюрократами, но благодаря влиянию Куколь-Яснопольского и с ними работа шла хорошо. Вообще надо сказать, что в период с 1908 по 1912 год, когда налаживалась работа по мобилизации, военное ведомство встречало полную поддержку со стороны МВД, и работа шла в высшей степени успешно.
Параллельно с руководством мобилизационной работой из Петербурга необходимо было постоянно проверять работу на местах. Для этой проверки существовало два вида мобилизаций: поверочные и опытные.
Поверочные мобилизации производились распоряжением штабов округов в пределах своих округов. При этих поверочных мобилизациях люди, лошади и повозки назначались в мобилизуемые войсковые части и учреждения из других войсковых частей. Кроме того, производились поверки всех мобилизационных соображений и укладки обозов.
Опытные мобилизации производились ежегодно по Высочайшему повелению с действительным призывом запасных и поставкою в мобилизуемые части и учреждения лошадей и повозок от населения. Расходы, вызываемые этими опытными мобилизациями, были значительны, но польза их была громадная.
Мне удалось добиться, что кредиты на эти опытные мобилизации отпускались ежегодно вполне достаточные, и как Министерство финансов, так и законодательные учреждения шли в этом отношении широко навстречу военному ведомству. Путем этих опытных мобилизаций к 1912 году создалась полная уверенность, что и действительно мобилизация пройдет хорошо.
Мы не только производили опытные мобилизации войсковых частей, штабов и учреждений, но была произведена опытная мобилизация Осовецкой крепости, что принесло большую пользу – как для подготовки к действительной мобилизации этой крепости, так и вообще крепостей. Для производства опытных мобилизаций я обыкновенно всегда выезжал на места их производства.
Вследствие этих поездок я имел возможность побывать почти во всех районах Российской империи. Особенно сильное впечатление оставили во мне поездки на Кавказ, в Сибирь и на Дальний Восток, где я прежде никогда не был. Во время этих поездок я воочию убедился в колоссальном богатстве наших окраин. Убедился и в том, что центральная правительственная власть очень мало давала этим окраинам, не способствуя развитию ими их беспредельных богатств. Получался полный нонсенс: центр стремился получать доход с окраин, но не давал достаточных средств на развитие производительных сил и богатств этих окраин. В результате и центр получал сравнительно мало, и окраины не развивались в достаточной степени. Кроме того, центр стремился всем управлять сам, не способствуя развитию местной инициативы и боясь давать права местному самоуправлению и расширению и развитию местных потребностей. В результате окраины ненавидели центр, сами не процветали и мало давали центру. Между тем если бы дело было поставлено правильно, то такие районы, как Закавказье, Туркестан, Семипалатинская и Барнаульская область, Алтай, Забайкалье, Якутская область, Дальний Восток и Камчатка, давали бы колоссальные средства центру и сами процветали бы.
К 1912 году все намеченные мною работы по усовершенствованию мобилизации русской армии были проведены в жизнь. Было введено новое мобилизационное расписание, предусматривавшее как общую мобилизацию на случай войны с Германией и Австро-Венгрией, так и ряд частных мобилизаций на случай столкновения с соседями на южных и восточных окраинах. Были проведены через законодательные учреждения законопроекты по изменениям в уставе о воинской повинности и проведены мероприятия по доведению до полных норм всех запасов военного времени. Оставался еще громадный пробел по вопросу о подготовке мобилизации всей страны, а в частности, по мобилизации промышленности. Но эти вопросы носили уже характер государственного масштаба и выходили из рамок Мобилизационного отдела.
