В конце 1908 года, с разрешения военного министра Редигера, подтвержденного в 1909 году новым военным министром генералом Сухомлиновым, генерал В.И. Гурко на своей частной квартире собирал представителей различных отделов Военного министерства с целью знакомить лидеров различных партий Государственной думы и желающих членов комиссии обороны Государственной думы с различными вопросами, их интересовавшими, и более детально и подробно разъяснять причины необходимости проведения тех или иных законопроектов. Члены Государственной думы на эти собеседования приглашались персонально председателем комиссии обороны Государственной думы.
На этих собеседованиях сообщались такие секретные данные, которые считалось невозможным оглашать не только в общем собрании Государственной думы, но даже и на заседаниях комиссии обороны. Это общение и даваемые разъяснения в значительной степени облегчали проведение различных законопроектов.
Я должен констатировать, что за все время работы 3-й и 4-й Государственных дум ни одно из представлений Военного министерства, касавшихся улучшения боеспособности армии или обороны страны, не было отклонено.
Государственная дума на вопросы, касавшиеся обороны страны, обращала самое серьезное внимание и неоднократно, по соглашению с комиссией обороны, нами вносились в Думу такие представления, о проведении которых в жизнь, без участия Государственной думы, нельзя было и думать, так как они вызывали очень значительные расходы, на которые Министерство финансов затруднилось бы дать согласие.
Одной из наиболее срочных и ответственных работ было пополнение неприкосновенных запасов, израсходованных во время Русско-японской войны, и заготовка новых, в связи с вновь проводимой организацией армии и изменением норм этих запасов.
Данные, представляющиеся по главным управлениям военному министру за 1909 и 1910 год, указывали, что пополнение запасов идет правильно. Между тем из военных округов в течение 1910 года стали поступать сведения, которые показывали, что дело обстоит не так благополучно и что командующие войсками высказывают опасение, что если пополнение запасов будет продолжаться неудовлетворительно, то к 1915 году очень многого не будет хватать. Особенно тревожные сведения поступали по артиллерийскому довольствию.
Вследствие расхождения этих данных с имевшимися в главных управлениях, осенью 1910 года мобилизационным отделом Главного управления Генерального штаба было потребовано непосредственно от штабов военных округов представление подробных и точных данных о состоянии всех запасов и о действительном их пополнении за период с 1908 года. К марту 1911 года были получены все сведения и по ним был составлен отчет для доклада военному министру.
Выяснилось, что при выработанном порядке образования запасов очень многое не будет пополнено к 1915 году. Наиболее грустная картина открылась по артиллерийскому снабжению. Оказалось, что, несмотря на ежегодные очень крупные денежные ассигнования, запас огнестрельных припасов в 1911 году остается почти на том же уровне – как был в 1908 году.
Были запрошены объяснения у Главного артиллерийского управления. Ответ последовал в том смысле, что это не верно, что цифры, даваемые Главным артиллерийским управлением, верны, а что штабы военных округов, вероятно, напутали.
Так как в мобилизационном отделе, наоборот, была полная уверенность в справедливости данных, представленных штабами военных округов, данных по годам и по каждому складу отдельно, то был составлен подробный доклад военному министру, в заключении которого указывалось на то, что, в сущности, нет никакого плана пополнения армии запасами, что средства, ассигнуемые из государственного казначейства, просто пропорционально распределяются между довольствующими главными управлениями, без распределения на нужды главные и второстепенные, без соображения, без чего мы воевать не можем и недостаток чего не может иметь существенного значения; было указано на то, что общей суммы, отпускаемой из государственного казначейства на пополнение всего недостающего, не хватит, а потому необходимо немедленно составить действительный план пополнения запасов и срочно приступить к заготовке того, без чего боевая готовность армии не может быть признана удовлетворительной.
На случай если военный министр согласился бы с докладом, приложены были для его подписи предписания начальникам главных управлений с требованием представить в самый кратчайший срок объяснения по целому ряду вопросов и составить план дальнейшего пополнения запасов, который и представить военному министру через начальника Генерального штаба. Начальник Генерального штаба представил этот доклад военному министру, который, согласившись с его содержанием, подписал приложенные к докладу предписания на имя начальников главных управлений.
На другой день вечером меня вызывает к телефону помощник военного министра генерал Поливанов.
– Вы составляли доклад военному министру о неприкосновенных запасах, представленный ему начальником Генерального штаба?
– Да, я.
– Как же вы могли представить подобный доклад помимо меня?
– Я, Ваше Высокопревосходительство, действовал на основании закона. По положению начальник мобилизационного отдела обязан ежегодно весной представлять доклад военному министру о состоянии неприкосновенных запасов армии. Представил же этот доклад я не через вас, а через начальника Генерального штаба, потому что я подчинен ему, а не вам. Если меня и можно в чем-либо обвинять, то не в том, что я представил доклад военному министру через начальника Генерального штаба, а в том, что я, будучи начальником мобилизационного отдела с января 1909 года, только теперь разобрался в этом вопросе, а до сих пор я верил данным, получавшимся из главных управлений.
– Прежде всего, ваш доклад составлен недопустимо резко. Вы совершенно незаслуженно обидели главного интенданта генерала Шуваева. Бедный старик чуть не плачет. Он был сейчас у меня. Пришел прямо от военного министра. Он доложил военному министру, что просит или взять назад присланное ему предписание, или освободить его от должности главного интенданта. Военный министр очень смущен всем тем, что произошло, взял свое предписание от генерала Шуваева обратно и сейчас говорил со мной по телефону и приказал мне разобрать все дело.
– Я буду очень рад, если вы разберете вопрос о пополнении неприкосновенных запасов. Я, как составитель доклада, конечно, за него ответственен, но ручаюсь, что он составлен правильно.
– Это я разберу, но пока все же считаю необходимым высказать свое удивление по поводу вашего утверждения, что не существует никакого плана пополнения запасов. Вам, как начальнику мобилизационного отдела, должно быть известно, что под моим председательством проверяется план пополнения неприкосновенных запасов, на основании которого и испрашивается отпуск экстраординарных кредитов.
– Я все это знаю и продолжаю настаивать, что плана пополнения неприкосновенных запасов такого, каков он должен быть, не существует. Ни разу не было определено, без чего именно армия воевать не может и что надо заготовить в первую голову. То, что делается теперь, – это просто почти механическое распределение кредитов между главными управлениями, без должного отделения главного от второстепенного.
