Снабжение армии. Снабжение армии производилось, главным образом, двумя способами: через союзников и заготовлением через органы снабжения. Был еще третий способ – это захват «военной добычи» от большевиков.
Союзники (привозили англичане, а французы принимали на себя половину стоимости предметов, доставляемых англичанами) доставляли предметы вооружения, снаряжения, боевые припасы, авиационное имущество, предметы инженерного снабжения и обмундирование.
По численности армии, на первое время доставляемых предметов снабжения было достаточно, но обмундирования было совершенно недостаточно; при постоянной перемене личного состава (убитые, раненые, больные, пленные, дезертиры (во время гражданской войны, в период неудач, особенно велик процент убыли сдающимися в плен и дезертирами) армия не могла быть одета даже сносно.
Заготовление предметов снабжения на своей территории средствами органов снабжения мы наладить как следует не могли. Отчасти, конечно, это происходило вследствие неналаженности работы управления снабжения, но главная причина заключалась в недостатке денежных средств и невозможности приобретать за границей то, чего нельзя было достать на месте.
С денежным довольствием также происходили постоянные задержки, и части войск по два, по три месяца не получали денег для выдачи жалованья чинам и на текущее довольствие.
Что касается так называемой «военной добычи», то с ней дело обстояло совсем плохо. Хотя в тылу армий имелись особые комиссии, которые должны были принимать все захваченное имущество и его сортировать (для выдачи на довольствие войск; для возвращения владельцам, у которых оно было отобрано большевиками; для продажи), но фактически в эти комиссии попадали жалкие остатки.
Части войск, захватившие то или иное имущество, прежде всего старались устроить свои собственные запасы, а часть посылали в тыл для продажи или обмена на что-нибудь другое, нужное для них. При этом, конечно, были злоупотребления, и многие чины, занимавшиеся «товарообменом» продажей имущества, старались обогатиться сами. Все это являлось как следствие плохо организованного снабжения и попустительства со стороны командного состава.
А если к этому добавить, что командование армии совершенно не считалось с общим органом снабжения, а считало, что все захваченное на фронте принадлежит по праву «военной добычи» данной армии (донское командование перевозило к себе на Дон даже станки с заводов недонской территории), то ясна будет та картина безобразия, которая происходила при продвижении армии вперед, вызывая со стороны населения и владельцев различного имущества жалобы и нарекания.
Вследствие неналаженности снабжения и несвоевременного получения всего необходимого командный состав армий и войсковые части прибегали к реквизициям у населения.
Платные реквизиции в этих случаях были вполне законными, но так как были часто случаи, что войсковые части не получали своевременно причитавшихся им денежных средств, то реквизиции производились и бесплатные. Сначала случаи бесплатных реквизиций были редкие и при производстве их выдавались населению квитанции на забранные продукты, но впоследствии, к концу лета 1919 года, они не только участились, но стали обыденным явлением. Войска называли это «самоснабжением», а фактически эти реквизиции превратились просто в грабеж, возбуждавший население против армии.
Финансовый вопрос. Между главным командованием и казачеством состоялось соглашение о необходимости образовать единый государственный банк и перейти к единому денежному знаку, но фактически это не было проведено в жизнь.
Ростовская экспедиция заготовления денежных знаков осталась в ведении Донского правительства, которое согласилось часть выпускаемых денежных знаков передавать в распоряжение управления финансов Добровольческой армии, а также Кубанскому и Терскому правительствам. Но количество получаемых денежных знаков совершенно не удовлетворяло потребности в них.
Управление финансов Добровольческой армии хотя и оказало помощь донскому правительству по лучшему оборудованию Ростовской экспедиции, но параллельно с этим принуждено было оборудовать в Киеве, Одессе и Новороссийске (впоследствии и в Феодосии) свои экспедиции. Кроме того, в Англии были заказаны по особому образцу денежные знаки различных достоинств. Заграничный заказ стал выполняться незадолго до катастрофы 1919 года, и эти денежные знаки не были пущены в обращение.
Киевская и Одесская экспедиции, вскоре после их оборудования, должны были быть эвакуированы; Новороссийская и Феодосийская экспедиции были окончательно оборудованы к концу 1919 года.
В результате мы почти все время ощущали острую нужду в денежных знаках, и из-за этого генерал Деникин не мог своевременно увеличить содержание служащим (плохо были обеспечены не только младшие, но и старшие чины) в соответствии с вздорожанием жизни.
При первоначальном формировании Добровольческой армии в 1917 году, когда жизнь уже сильно вздорожала, оклады были приняты минимальные. Генерал Корнилов получал 1000 рублей в месяц, а ближайшие его сотрудники, генерал Деникин и я, по 700 рублей в месяц.
Разбирая документы, я нашел следующего содержания записку генерала Алексеева на имя заведующего контрольно-финансовым отделом Добровольческой армии, которая мне объяснила причину, почему семья генерала Алексеева, бывшая на донской территории во время первого кубанского похода, очень бедствовала: «Лично мне за время деятельности в организации определено вознаграждение от Московского центра по 1500 рублей в месяц. Вследствие потери связи я не получаю этого вознаграждения за январь, февраль, март и апрель 1918 г. Прошу, позаимствовав эту сумму из общих запасов организации и проведя ее по отчетам, выдать мне впредь до расчета с Московским центром. Генерал Алексеев. 22 апреля 1918 г. Егорлыкская».
Значительное повышение окладов содержания последовало только осенью 1919 года. Летом же 1919 года моя, например, семья, хотя я тогда получал уже 1800 рублей в месяц, едва сводила концы с концами и то только благодаря тому, что жена и дочь сами готовили обед и стирали белье.
Один из губернаторов жаловался мне на то, что он не только не может пригласить к своему столу кого-либо из вызванных к нему из уездов по делам службы, но и сам с семьей буквально голодает.
Недостаточное же содержание и жизнь впроголодь толкали очень многих на преступные поступки; поборы и взяточничество развивались. Конечно, нельзя говорить, что это единственная причина, развившая взяточничество и поборы, но при вообще значительно понизившемся моральном уровне за период войны и революции это было одной из главных причин.
Недостаток денежных знаков влиял на скупку зерна, на широкие угольные заготовки и на развитие работ по заготовкам всего необходимого для армии. Несвоевременные переводы денег на довольствие войск, как я уже отметил, вызывали производство бесплатных реквизиций.
Управление финансов доказывало, что делало все, что только было возможно, для получения большого числа денежных знаков, но обстановка не позволяла как следует наладить дело. Судить не берусь, можно ли было сделать больше, но все обвиняли управление финансов в неумении наладить печатание достаточного количества денежных знаков, в то время когда большевики налаживали печатание чуть ли не в вагонах.
