Обстановка, которую я застал, вступив в должность представителя главнокомандующего при союзном командовании в Константинополе, была следующая.
Беженский вопрос. При эвакуации Одессы в январе и Новороссийска в феврале и марте 1920 года гражданское население, опасавшееся остаться во власти большевиков, семейства служащих Вооруженных сил Юга России, а также больные и раненые были эвакуированы частью в Крым, а частью в Болгарию, Сербию, Константинополь, Грецию, на острова Лемнос и Кипр и в Египет. Часть гражданского населения Крыма, в период эвакуации Новороссийска, также была вывезена англичанами в Константинополь и размещена частью на Принцевых островах на Мраморном море, а частью размещена в лагерях в Египте.
В Болгарии первоначально осело около 4000 беженцев, в Сербии около 10 000, в Греции около 2000, в Константинополе и на Принцевых островах около 10 000, на островах Лемнос и Кипр и в Египте около 1000 (считая в этих цифрах раненых и больных).
В Болгарии первоначальное отношение к эвакуированным русским как со стороны правительства, так и со стороны населения было хорошее, но помощь была оказана крайне незначительная: было отведено несколько помещений для их размещения, но почти не оборудованных, было оказано содействие для получения на льготных условиях некоторого количества продовольствия и выдано незначительное количество обмундирования. Большая часть эвакуированных оказалась в Болгарии в очень тяжелом материальном положении. Только отдельная группа эвакуированных из Одессы была, до некоторой степени, обеспечена заботой штаба Новороссийского края.
В Сербии, благодаря исключительно сердечному и братскому отношению к русским со стороны Королевича, сербского правительства и народа, было сделано все, что только было возможно, для лучшего их размещения, и был установлен льготный размен денег Вооруженных сил Юга России на сербские динары.
В Греции русским оказывалась небольшая благотворительная помощь и поддерживалось содержание больных и раненых в лазаретах в Пирее и Салониках.
Беженцы, осевшие в самом Константинополе, никакой помощи от союзников не получали; неимущие просили кров и пищу у представителей командования Вооруженных сил Юга России.
На Принцевых островах беженцы были приняты на полное содержание союзников, предоставивших им кров и пищу: на острове Принкипо заведовали англичане, на Халке – французы, на Антигоне – итальянцы и на Проти – американцы.
Эвакуированные, направленные на острова Лемнос и Кипр и в Египет, находились на иждивении у англичан.
Для заведования беженскими вопросами, еще при генерале Деникине, в Сербию и в Константинополь были назначены особые уполномоченные. Уполномоченный, назначенный в Белград, должен был ведать беженскими вопросами в Сербии и Болгарии и организовать прием беженцев, направлявшихся через Салоники. Константинопольский уполномоченный должен был ведать беженскими вопросами, возникавшими в Константинополе, на Принцевых островах, в Греции, на Лемносе, Кипре и в Египте. Средства как тому, так и другому были отпущены очень незначительные, а расходы требовались большие.
В Болгарии из размещенных там беженцев многие оказались совершенно без всяких средств. В Сербии хотя и был установлен для беженцев льготный размен, но требовались значительные расходы на содержание лазаретов, кадетского корпуса и двух девичьих институтов. В Константинополе нужно было устроить для беженцев общежития и столовые.
Многие из беженцев, находившихся на Принцевых островах и на Лемносе, не имея никаких средств, просили выдавать им хоть самые незначительные пособия, чтобы иметь возможность приводить в порядок платье и обувь, а семейные умоляли им помочь для улучшения питания детей.
С Лемноса доходили письма, в которых беженцы рисовали в самых мрачных красках свое существование: лагерь оказался совершенно не устроенным, пресной воды чувствовался недостаток, спали в палатках на земле из-за отсутствия кроватей, и среди детей стали развиваться эпидемические заболевания, вызвавшие большую смертность. Беженцы жаловались на бессердечное и грубое отношение английской администрации. Относительно условий размещения беженцев на Кипре и в Египте никто ничего определенного не знал, но слухи доходили самые ужасные.
В Крыму были определенно недовольны деятельностью уполномоченного по беженской части в Константинополе, которого обвиняли в том, что он не сумел добиться хорошего устройства беженцев союзниками на Принцевых островах и англичанами на островах Лемнос и Кипр и в Египте и что он сам не устроил сносно тех беженцев, которые осели в Константинополе.
В действительности константинопольский уполномоченный ничего серьезного и сделать не мог; в его распоряжение, если не ошибаюсь, было отпущено всего 20 000 турецких лир, а союзное командование совершенно не допускало его вмешательства в устройство беженцев, принятых ими на свое попечение.
Что касается уполномоченного по беженской части в Сербии, то поступало много жалоб и на него. Указывалось, что он совершенно не заботится о беженцах, находящихся в Болгарии, а беженское управление, устроенное им в Сербии, слишком громоздко, составлено из людей, заботящихся лишь о своем благополучии, а не о беженцах; его управление, действовавшее в Белграде, иначе не называли, как «чрезвычайка».
Серьезной заботы о беженцах, попавших в Болгарию, он не мог проявить опять-таки вследствие недостатка средств, а нападки на деятельность беженской организации в Сербии имели под собой основания, вследствие неудачного назначения некоторых лиц и нескольких случаев злоупотреблений со стороны исполнителей, причастных к выдаче пособий (льготного размена). Но после эвакуации у всех было такое повышенное настроение, что отдельные случаи злоупотреблений и невнимания обобщались.
Заготовки для надобностей Крыма. Еще в январе 1920 года, после потери Донецкого угольного бассейна, командование Вооруженных сил Юга России командировало в Константинополь одного морского офицера и одного инженера с поручением закупить уголь и направить его в Новороссийск и в Крым. На эту операцию было ассигновано 200 000 турецких лир. Этот уголь требовался в дополнение к 12 000 тонн, обещанных англичанами. Командированные лица, совместно с представителем от русской морской базы, образовали в Константинополе закупочную комиссию.
К началу апреля в распоряжении этой комиссии не было средств, а потребность в угле предвиделась большая. Надо было достать необходимые денежные средства и работу комиссии поставить на более прочные начала, так как, до моего вступления в должность ее работа протекала без участия представителя государственного контроля.
После эвакуации Новороссийска и переброски войск в Крым возникал ряд существенных вопросов по заготовкам всего необходимого для армии. На первое время хлеба в Крыму должно было хватить, но с первых же дней выяснилась необходимость купить за границей и направить в Крым жиры и консервы, так как мяса и жиров в Крыму почти не было.
Я застал в Константинополе помощника начальника управления продовольствия князя Трубецкого, которому еще правительством генерала Деникина были ассигнованы крупные суммы и было дано поручение заготовить жиры и мясные консервы.
