Удаление Тануатамона в Напату означало конец эфиопского владычества в Египте. Последнее носило на себе характерные черты слабого и бесславного источника, из которого оно возникло. Явившись из отдаленнейших пределов Верхнего Нила, эфиопы пытались сыграть царственную роль и желали вмешаться в международную политику Западной Азии. В то время как Ассирия главенствовала на Востоке и не было нигде соперника, достойного противостоять ей, можно было ожидать, что исторический народ Нильской долины на равных примет вызов и воспротивится ее дальнейшему возвышению. Такая задача стояла перед эфиопами. Но никогда не существовало царей, так мало ей отвечавших, как они. Бессильные спаять нацию в одно целое, они сражались как попало против ассирийцев, и каждая их попытка остановить движение грозной армии свидетельствует об их слабости и бездарности. Только один раз, по-видимому, справился Тахарка с внутренними затруднениями и на краткое время остановил победоносное наступление Эсархаддона. Но непобедимый ассирийский царь быстро сломил сопротивление царя эфиопов, и Тахарка нашел бесславную безопасность на Верхнем Ниле. Одним словом, Ассирия, покоряя Египет, ни разу не встретила в нем великой державы, ибо несчастные обитатели Нильской долины не имели над собой сильного правителя, которого они напрасно ожидали в продолжение бесславного владычества эфиопов.
Удалившись в Напату, эфиопские цари уже больше не делали ни одной попытки подчинить царство в нижнем течении реки и посвятили свое внимание развитию Нубии. Со смертью живших в ней египтян, на место которых уже не являлось других, занесенный в страну египетский язык начал быстро исчезать, и Нубия впала в полуварварское состояние. Теократический характер управления становился все более и более заметным, пока наконец царь не стал простой игрушкой в руках жрецов, по приказанию которых он должен был даже лишать себя жизни и уступать свое место другому эфемерному правителю, на котором останавливался выбор жрецов. Несмотря на то что прежние цари обстроили и украсили Напату, их преемникам пришлось перенести царскую резиденцию выше по течению реки. Первый толчок в этом направлении, без сомнения, был дан кампанией Псамтика (Псамметиха) II против Нижней Нубии в начале VI столетия. Во всяком случае, в это время царство начало расширяться в южном направлении. Богатые земли по Голубому Нилу, из числа которых важнейший участок был известен арабским географам под названием Алоа, были присоединены к Нубийскому царству. От Напаты их отделяли верхние пороги. С возникновением торговых сношений с югом и развитием новых приобретений царская резиденция была перенесена выше порогов, и около 560 г. до н. э. нубийские цари водворились в новой столице, известной грекам под названием Мероэ. Оставляя в стороне другие факты, уже одно поражение в 525 г. до н. э. армии Камбиса, шедшей на Нубию, которое нанес эфиопский царь Настесен, показало всю целесообразность использования труднопроходимой области порогов в качестве заграждения столицы от врагов с севера. После того как нация углубилась на юг, она была совершенно отрезана от соприкосновения с северным миром. Далекую Эфиопию окутало марево легенд, благодаря чему в греческой истории она прославилась как страна чудес и как родина египетской цивилизации. Египетский язык и иероглифы, которыми цари пользовались до тех пор для своих записей, постепенно исчезли, и в начале нашей эры местный язык стал наконец записываться письменами, до сих пор еще не разобранными. Когда спустя одно или два столетия после римского завоевания Эфиопское царство пришло в упадок и распалось, северные его части были захвачены дикими полчищами блеммиев, проникших с севера, тогда как на юге его сменило христианское царство Абиссиния, возникшее в IV в. н. э. у истоков Голубого Нила и сохранившее наименование своего древнего предшественника.
Книга восьмая
Реставрация и конец
Глава 27
Реставрация
После смерти Нехао, правителя Саиса, последовавшей, вероятно, от руки Тануатамона, его сын Псамтик (Псамметих), как мы видели, бежал к ассирийцам. За этот знак верности Ашшурбанипал поставил его над царством Саиса и Мемфиса, принадлежавшим его отцу. Египет теперь, по-видимому, еще безнадежнее находился в руках ассирийцев. Переселения чужеземцев увеличились, и вассальная организация укоренилась еще сильнее. Дельта находилась под властью корыстных владык с некоторыми перерывами начиная с XXI династии. Положение в Верхнем Египте недостоверно, но Монтуемхет продолжал оставаться там князем. С внешней стороны немногое говорило о блестящем дне, закатывавшемся в это время над исстрадавшимся народом. По мере того как проходили годы, Псамметих овладевал теми факторами, которые должны были дать ему возможность реализовать тщеславные замыслы, всегда прельщавшие членов его фамилии. Он был потомком энергичного Тефнахта, главы саисской фамилии в дни Пианхи, и весь его род, насколько мы знаем, состоял из людей, отмеченных силой и политической проницательностью. Он вскоре освободился от пут и надзора ассирийских резидентов. Ему едва ли было неизвестно, что Ашшурбанипал уже давно был занят борьбой не на жизнь, а на смерть со своим братом, царем Вавилона, которую сопровождали опасные осложнения с Эламом. Когда началась эта война (652 г. до н. э.), ассирийскому царю пришлось отправить экспедицию против аравийских племен, сделавших попытку послать помощь Вавилону; с другой стороны, беспорядки среди народов у северной границы Ниневии и появление киммерийцев в Киликии заставили Ашшурбанипала отправить в эти области значительное количество военных сил, которыми он располагал. Прошло более двенадцати лет, прежде чем эти затруднения были устранены, и, когда в 640 г. до н. э. в Ассирийской империи наконец водворился мир, Псамметих достиг уже очень многого, и Ашшурбанипал, по-видимому, не решился идти на него войной.
Начиная с Псамметиха эллинские предания о Египте становятся вполне достоверными, если надлежащим образом просеивать те народные сказки, которым греки так охотно верили. Геродот приводит общеизвестный рассказ о том, как Псамметих был одним из двенадцати царей, дружески поделивших между собою Египет и правивших каждый своей частью в величайшем согласии с остальными. Но вот оракул возвестил, что тот из них, кто сделает возлияние в храме Вулкана из бронзовой чаши, станет царем над всем Египтом. Спустя некоторое время, когда все они совершали возлияние в храме, жрец забыл дать им достаточное количество золотых чаш, и Псамметих, сняв с головы бронзовый шлем, употребил его вместо чаши. После этого он был изгнан своими товарищами в болота Дельты, и, получив предсказание другого оракула, гласившее, что он отомстит им, когда явятся с моря бронзовые люди, он ожидал своей судьбы. И вот внезапно сделал набег на богатые равнины Дельты отряд карийских и ионийских наемников, прибитых бурей к ее берегам, – в бронзовом вооружении. Псамметих заручился их поддержкой и, покорив соперников, стал царем всего Египта. Освобожденная от искажающих суть дела фольклорных добавлений сказка содержит в себе существенные факты ранней деятельности Псамметиха. Двенадцать царей – разумеется, хорошо нам известные вожди наемников, правившие Дельтой, тогда как ионийцы и карийцы, как заметил Мейер, суть отряды наемников, отправленных из Малой Азии Гигом, царем Лидии, который после тщетных попыток склонить ассирийцев спасти его от киммерийских полчищ хотел в это время соединиться с Египтом для совместных действий против нападения ниневийцев. Ассирийские анналы утверждают, что он послал подкрепление Египту. Нельзя сомневаться в том, что Псамметих использовал благоприятные обстоятельства, появлению которых он сам, разумеется, способствовал; с их помощью он вполне восторжествовал над местными царьками.
