Около 640 г. до н. э. Псамметих почувствовал себя достаточно сильным, чтобы возобновить свои планы относительно завоеваний в Азии и, вновь заявив о традиционных притязаниях Египта на Сирию и Палестину, оспаривать у Ассирии ее владения. Он вторгся в страну филистимлян и много лет осаждал Ащдод, но его тщеславным замыслам был неожиданно положен конец вторжением с севера скифских племен, прошедших через всю Ассирию и проникших на юг вплоть до границы Египта. Согласно Геродоту, Псамметих посредством богатых даров спас свое царство. Но более вероятно, что его собственная сильная рука освободила от них страну. Он уже поднял ее из многовекового состояния слабости и упадка, и, когда он умер после 54-летнего царствования, он оставил Египет в состоянии такого мирного процветания, которого страна не знала со смерти Рамсеса III, то есть в течение 500 лет.
Глава 28
Заключительная борьба. Вавилон и Персия
При вступлении на египетский престол в 609 г. до н. э. Нехао, сына Псамметиха I, ничто, по-видимому, не препятствовало ему восстановить Египетскую империю в Азии. В то время как царство Псамметиха возвышалось, царство некогда могущественных ниневийских царей быстро клонилось к упадку. Оно никогда уже больше не смогло оправиться после страшного посещения скифских полчищ в царствование Псамметиха I, и, когда Вавилон заключил союз с царем возвышавшегося Мидийского царства Киаксаром, Ниневия не могла противостоять их совместному нападению. Ее неминуемое падение предвидели западные народы, и еврей Наум, ясно предугадавший его, вдохновенно предрек ее разрушение. При вступлении на престол Нехао Ассирия находилась в таком упадке, что он немедленно приступил к осуществлению замыслов своего отца относительно восстановления империи в Азии. Он построил военный флот как на Средиземном море, так и на Красном и в первый год своего царствования вторгся в землю филистимлян. Газа и Аскалон, оказавшие сопротивление, были взяты и наказаны (Иер., 47: 1, 5), затем с огромной армией Нехао двинулся на север. В Иудее, освободившейся от ига ассирийцев, возобладала пророческая партия. Памятуя о своем чудесном избавлении от Синахериба около столетия назад, они и теперь вполне верили, что могут встретить египетскую армию с той же надеждой на избавление. На исторической равнине Мегиддо, где Египет около 900 лет назад впервые утвердил оружием свое владычество в Азии, юный Иосия опрометчиво напал на огромную армию Нехао. Его ничтожные силы были быстро рассеяны, и он сам, смертельно раненный, вернулся в Иерусалим, чтобы там умереть. Рассчитывая встретить со стороны Ассирии хотя бы некоторую попытку спасти свои западные владения, Нехао направился без потерь к Евфрату. Но конец Ассирии был слишком близок, чтобы у нее могло возникнуть хотя бы слабое поползновение остановить его наступление; фараон не встретил там никакой армии, однако, не чувствуя себя достаточно сильным, чтобы идти против Ниневии, он вернулся на юг, завоевав всю Сирию. Итак, за один раз он вернул Египту все древние завоевания эпохи империи. Прибыв к Рибле, на Оронт, через три месяца после битвы под Мегиддо, он послал за сыном Иосии, Иоахазом, которого иудеи возвели на престол его отца, и заключил его в оковы. Затем он поставил Елиакима, другого сына Иосии, царем над Иудеей под именем Иоакима и наложил на него дань в 100 талантов серебра и 1 – золота. Несчастный Иоахаз был отвезен фараоном в Египет, и там он умер. Характерно для нового духа времени, что Нехао посвятил панцирь, который он носил в течение этой победоносной кампании, милетским Бранхидам, несомненно, в знак благодарности греческим наемникам, которым он был обязан своими успехами. Как не похоже все это на дни владычества Амона, когда победа исходила от него одного! Обломки плиты от времени владычества Нехао в Сирии с его именем, написанным иероглифами, были найдены в Сидоне.
Новая азиатская империя Нехао существовала недолго. Менее чем в два года объединенным силам Набопаласара, царя Вавилонии, и мидян, под начальством Киаксара, удалось разгромить Ниневию. Город был разрушен, и ассирийская нация как политическая единица совершенно перестала существовать. Оба завоевателя поделили между собой покоренную территорию, причем мидийский царь взял ее северную и северо-восточную часть, а вавилонский царь – южную и юго-западную. Таким образом, Сирия перешла к Набопаласару. Но он был стар и был не в силах лично предпринять ее обратное завоевание, поэтому он, не теряя времени, отправил против Нехао своего сына Навуходоносора. Услышав о его приближении, Нехао оказался достаточно предусмотрителен: он собрал свои силы и в 605 г. до н. э. поспешил к нему навстречу, к северной границе на Евфрате. В Каркемише сборная армия фараона была совершенно разбита вавилонянами. Поражение было настолько полным, что Нехао не пытался дать еще битву и спасти Палестину, но поспешно отступил в Дельту, преследуемый Навуходоносором. Постыдное бегство гордой армии Нехао, поспешно проходившей через Палестину, произвело глубокое впечатление на иудеев, и Иеремия, бывший в Иерусалиме выразителем народных чувств, изливал весь свой сарказм и всю свою насмешку вслед разбитым египтянам (Иер., 46: 1–12). Если бы смерть Набопаласара не заставила его сына вернуться в Вавилон, то неминуемо последовало бы покорение Египта или, по меньшей мере, дальнейшее уничтожение его от руки молодого халдейского принца. Не желая оставаться вдали от столицы при таких условиях, Навуходоносор заключил соглашение с Нехао и вернулся домой для принятия вавилонского венца. Так стала Сирия-Палестина вавилонской провинцией.
Соглашение Нехао с царем Вавилонии ознаменовало собой его отказ от тщеславных замыслов относительно Азии. Он остался ему верен и не делал дальнейших попыток установить там египетское владычество, как об этом гласят еврейские книги: «И царь египетский более не выступал из своей страны, ибо царь вавилонский взял себе от потока Египетского до реки Евфрата все, принадлежавшее царю египетскому» (4 Цар., 24: 7). Он даже не сделал попытки вмешаться, когда Навуходоносор осадил и взял Иерусалим, после чего переселил важнейшие иудейские фамилии (596 г. до н. э.). Энергия фараона была теперь устремлена на продолжение коммерческих предприятий его отца. Он сделал попытку восстановить древний канал, соединявший восточный рукав Нила с Красным морем. Геродот утверждает, что 120 000 человек погибли при этих работах, от которых фараон по повелению оракула наконец отказался, тогда как Диодор говорит, что инженеры царя предупреждали его об опасности затопления Египта, доказывая ему, что Красное море выше Дельты. Это, вероятно, и было действительной причиной прекращения важного предприятия Нехао. Соединение Красного и Средиземного моря посредством Нила и каналов представило бы в это время для Египта неисчислимые коммерческие выгоды, а также и важные стратегические преимущества в случае войны. Интерес Нехао к развитию мореходства доказывается его знаменитой разведывательной экспедицией. Он отправил финикийских моряков с приказанием объехать вокруг Африки, или, как ее называет Геродот, Ливии. Ввиду того что египтяне с древнейших времен предполагали, что их страна окружена морем, Океаном греков, с которым Нил, по их представлениям, соединялся на юге, подвиг финикийцев, действительно совершенный ими в три года, не вызвал удивления.
Псамметих II, наследовавший своему отцу Нехао около 593 г. до н. э., или считал притязания Египта в Азии безнадежными, или продолжал соблюдать договор своего отца с вавилонским царем. Не будучи в состоянии сделать что-либо на севере, он обратил внимание на юг и попытался вернуть Нубию, потерянную для Египта со времени основания Эфиопского царства. Он вторгся в Нижнюю Нубию, и передовой отряд его войск дошел почти до вторых порогов и оставил в Абу-Симбеле отчет о своем посещении греческими письменами на одном из колоссов Рамсеса II, высеченных перед его храмом. Хотя, как мы уже ранее замечали, это вторжение, без сомнения, дало эфиопам новый толчок к перенесению своей столицы в Мероэ, выше порогов, тем не менее результаты экспедиции были, вероятно, непрочны, и Нижняя Нубия никогда не стала частью Саисского царства. Сношения с греками продолжались на прежних дружеских основаниях, и Геродот рассказывает, как элейцы отправили к Псамметиху II посольство, желая узнать его мнение о степени совершенства организации их олимпийских игр. У себя дома Псамметих продолжал управлять Фивами из Саиса, для чего добился для своей дочери, Энехнес-Неферибра, удочерения ее пожилой теткой Нитокридой, дочерью Псамметиха I, все еще бывшей «Божественной Взывающей», или фиванской принцессой-жрицей. Псамметих II пожаловал своей дочери титул «Верховного Жреца Амона», и она получила имущество Нитокриды, умершей через девять лет. Она продолжала управлять Фивами до персов, явившихся спустя приблизительно 70 лет.
