Но обязанности их в отношении к умершему другу этим еще не исчерпывались. Они замуровывали статую умершего в узком покое рядом с молельней, которую местные жители называют «сердабом», причем иногда оставляли между обоими помещениями несколько узких сквозных каналов. Благодаря тому что статуя представляла собою точную копию с тела умершего, его Ка могло соединяться с нею и пользоваться через сквозные каналы едой и питьем, которые ставились для умершего в молельне. Приношения умершему, первоначально состоявшие только из небольшого хлебца в чашке, которая ставилась его сыном, женой или братом на тростниковой циновке у гробницы, стали настолько же обильными, как и ежедневная пища, потреблявшаяся владельцем гробницы до того, какой покинул свой земной дом. Это дело любви, а иногда и страха было передано в руки большого персонала, заботившегося о поддержании гробницы и включавшего жрецов, совершавших в ней постоянно должные обряды. С этими лицами заключались очень своеобразные контракты, посредством которых их служба обеспечивалась строго определенными доходами с угодий, юридически установленными и закрепленными самим вельможей в предвидении смерти. Гробница Некура, сына царя IV династии – Хефрена (Хафра), была обеспечена доходами с двенадцати городов. Дворцовый управитель эпохи Усеркафа назначил восемь жрецов для обслуживания своей гробницы, а номарх Верхнего Египта пожертвовал своей усыпальнице доходы с одиннадцати деревень и селений. Доход жреца при одной такой гробнице был настолько велик, что он мог одарить подобным же образом гробницу своей дочери. Обеспечение гробницы и служба при ней должны были иметь постоянный характер, но уже спустя несколько поколений становилось непосильным нести бремя накопившихся обязательств, и предками, жившими сто лет назад, стали неизбежно пренебрегать ради поддержания гробниц тех лиц, чьи притязания были новее и сильнее. Или же, как в храмах, жертвы предлагались сначала богам, а затем шли на поддержание храмового персонала, так и тут любимый вельможа царя мог быть награжден тем, что на его гробницу переносилась часть богатых доходов, уже приписанных к усыпальнице какого-либо царского предка или другого родственника царского дома. Для царя стало настолько обычным помогать таким способом своим любимым князьям и вельможам, что мы часто находим заупокойную молитву с таким началом: «Приношение, даруемое царем», и, пока число лиц, гробницы которых поддерживались таким образом, ограничивалось знатью и чиновниками, окружавшими царя, подобные щедроты к умершему были вполне возможны. Но когда в позднейшие времена заупокойные обряды знати распространились среди простолюдинов, эти последние стали повторять ту же молитву, хотя царская щедрость, естественно, не могла простираться так далеко. Как бы то ни было, эта молитва есть самая распространенная формула, какая только встречается на египетских памятниках; она высекалась тысячи тысяч раз на надгробных плитах тех людей, которые не могли рассчитывать на такое царское отличие, и в одной и той же гробнице она повторяется всегда снова и снова. Также помогал царь своим фаворитам и при постройке их гробниц, и вельможа часто заявляет с гордостью, что царь подарил ему глухую дверь или саркофаг или же отрядил партию дворцовых мастеров помогать при постройке его гробницы.
Таким образом, в это время поддержание гробниц знатных людей стало обеспечиваться фиксированным доходом с определенных угодий; что же касается царских гробниц, то, как мы видели, подобное же явление наблюдается уже в эпоху I династии. В эпоху III династии фараон не довольствовался одной гробницей, но, в соответствии со своим двойным достоинством как царя Обеих Стран, воздвигал их две, точно так же как и дворцов было, по той же причине, два. Мы находим, что гробница монарха теперь далеко превосходит гробницу вельможи по величине и великолепию. Заупокойная служба в память вельмож фараона могла совершаться в молельне, в восточной части мастабы, что же касается службы в память самого фараона, то для нее требовалось отдельное здание, великолепный заупокойный храм, расположенный с восточной стороны пирамиды. Щедро обеспеченный штат жрецов должен был совершать должные обряды и снабжать умершего правителя едой, питьем и одеждой. Этот штат нуждался в многочисленных зданиях.
Вся совокупность пирамиды, храма и служб была окружена стеной. Все это находилось на краю плоскогорья, возвышающегося над долиной, где внизу от пирамиды возникал обнесенный стенами город. От этого города наверх к пирамиде вел проход, построенный из массивных камней, который в нижнем и обращенном к городу конце замыкался большим и величественным строением из гранита или известняка, пол которого был сделан из алебастра; в целом это был великолепный портал, достойный вход к такой внушительной гробнице. Через этот портал проходила в праздничные дни процессия в белых одеждах, направляясь из города вверх по длинному белому проходу к храму, над которым возвышалась колоссальная громада пирамиды. Простой народ из города внизу, вероятно, никогда не имел доступа внутрь ограды пирамиды. Над городской стеной сквозь колышущуюся листву пальм видел он сверкающую белую пирамиду, где покоился бог, некогда правивший им, а рядом с ней медленно вырастала из года в год другая каменная гора, принимавшая постепенно форму пирамиды; в ней должен был однажды найти упокоение его божественный сын, великолепие которого ему удавалось иной раз уловить одним глазом в дни празднеств. Хотя подобающее погребение фараона и его вельмож было таково, что оно серьезно подрывало экономические условия государства, все же сложное погребальное оборудование ограничивалось пока немногочисленным классом. Простой народ продолжал опускать своих мертвецов без малейшего поползновения на бальзамирование в могилу своих доисторических предков на границе западной пустыни.
Реставрация пирамид и смежных зданий в Абусире
Глава 5
Правительство и общество, ремесла и искусство
Начало царской власти и обычаев, сообщивших ей столь своеобразный характер в Древнем Египте, как уже заметил читатель, коренится в столь отдаленной древности, что мы можем различить лишь слабые следы эволюции этого установления. В эпоху образования сплоченной нации при Менесе институт царской власти был уже весьма древним, и последующее более чем четырехсотлетнее развитие его сделало то, что в конце Древнего царства сан фараона был облечен престижем и чрезвычайным могуществом, требовавшими глубочайшего почитания от подданного, будь то знатного или худородного. Более того, царь считался теперь официально богом, и одним из наиболее употребительных титулов его был «Благой Бог»; настолько велико было почитание, которое подобало воздавать ему, что, говоря о нем, избегали называть его имя. Придворный предпочитал обозначать его безличным «Они», и «довести до Их сведения» становится официальной формулой взамен фразы «доложить царю». Царское правительство и лично сам монарх обозначались словом «Большой Дом», по-египетски «Пер-о», – выражение, дошедшее до нас через евреев в виде «Фараона». Был также ряд других выражений, которыми щепетильный придворный мог пользоваться, говоря о своем божественном владыке. Когда царь умирал, он причислялся к сонму богов и подобно им получал вечное поклонение в храме перед огромной пирамидой, в которой он почивал.
