В административном отношении страна была разделена на неравные округа, из которых некоторые состояли из старых укрепленных городов феодальной эпохи с прилегавшими к ним деревнями, тогда как другие были лишены такого центрального города и были, очевидно, произвольными подразделениями, сделанными исключительно из административных соображений. Существовало по крайней мере 27 административных округов между Сиутом и порогами, а вся страна в целом имела их приблизительно вдвое больше. Глава управления в древних городах все еще носил титул «сиятельного вельможи», но последний означал теперь лишь административные обязанности и соответствовал нашему наместнику или губернатору. Каждый из нынешних городов имел «градоначальника»; в иных же округах были только заседатели и писцы, с одним из своего числа во главе. Как мы увидим, эти лица были в одно и то же время администраторами, преимущественно по фискальной части, и судейскими чиновниками в границах своей юрисдикции.
Главной заботой правительства было сделать страну экономически сильной и производительной. Для этого земли, принадлежавшие в значительной мере короне, обрабатывались царскими крепостными под надзором чиновников или жаловались в виде наследственных и нераздельных майоратов любимым вельможам фараона, его сторонникам и родственникам. Дробимые частицы могли также находиться во владении держателей из непривилегированных классов. Обе категории имущества могли передаваться путем завещания или продажи, приблизительно так же, как если бы держатели владели землей фактически. Прочая царская собственность, как, например, скот и ослы, находилась в пользовании того и другого класса, обязанного, как и в случае земельного держания, вносить за это ежегодные подати. В интересах обложения все земли и иная собственность короны, исключая то, что находилось в пользовании храмов, были занесены в податные списки «Белого Дома», как все еще называлась сокровищница. Все «дома» или поместья и «относившиеся к ним числа» были занесены в эти списки. На основании последних назначались подати, которые все еще собирались натурой: скотом, зерном, вином, маслом, медом, прядильными продуктами и т. д. Не считая скотные дворы, «житница» являлась главным отделом «Белого Дома»; кроме того, существовало множество запасных складов для сохранения поступавших статей.
Все продукты, наполнявшие эти хранилища, именовались «труд» – слово, употреблявшееся в Древнем Египте в смысле «податей». Если верить еврейскому преданию, как оно сообщено в истории Иосифа, то такие подати равнялись пятой части производительности страны (Быт., 47: 23–27). Они собирались поместными чиновниками, о которых мы уже говорили, и их прием и выдача с различных складов требовали множества писцов и низших служащих, которые были теперь еще более многочисленны, чем когда-либо раньше в истории страны. Главный казначей, стоявший во главе их, был подчинен визирю, которому он давал отчет каждое утро, после чего он получал разрешение открыть присутственные места и склады для текущих дел. Сбор поступлений второго рода, которые вносились самими местными чиновниками в виде налога на свою должность, был исключительно в руках визирей. Южный визирь был ответствен за всех чиновников Верхнего Египта в пределах своей юрисдикции, от Элефантины до Сиута; и ввиду этого факта другой визирь, без сомнения, нес подобную же ответственность на севере.
Налог на чиновников состоял преимущественно из золота, серебра, зерна, скота и полотна. Наместник древнего города Эль-Каба, например, вносил ежегодно визирю около 5600 граммов золота, 4200 граммов серебра, одного быка и одного «двухлетка», в то время как его подчиненный платил 4200 граммов серебра, ожерелье из золотых бус, двух быков и два ящика полотна. К несчастью, список, из которого взяты эти числа, находящийся в гробнице визиря Рехмира (Рахмара) в Фивах, слишком испорчен, чтобы было возможно точно вычислить всю сумму податей на чиновников, подлежавших юрисдикции южного визиря, но они платили ему ежегодно по меньшей мере 220 000 граммов золота, девять золотых ожерелий, свыше 16 000 граммов серебра, около сорока ящиков и иных мер полотна, 106 голов скота, включая телят, и некоторое количество зерна, причем эти числа, вероятно, меньше действительных на 20 %. Так как царь, по-видимому, получал приблизительно столько же от северного визиря, то налог на чиновников составлял значительную часть ежегодных доходов.
Мы не можем, к сожалению, исчислить целиком все доходы. Общий надзор за всеми царскими поступлениями из всех источников в эпоху XVIII династии находился в руках южного визиря. Размеры налогов и назначение поступлений, после того как они были собраны, определялись в его канцелярии, где непрерывно велась приходно-расходная ведомость. Для контролирования прихода и расхода все местные чиновники представляли ежегодный финансовый отчет, и таким путем южный визирь имел возможность сообщать царю из месяца в месяц об ожидавшихся поступлениях в царскую казну. Налоги настолько зависели, как и в настоящее время, от высоты наводнения и вытекавших отсюда ожиданий хорошего или плохого урожая, что степень поднятия воды в реке также сообщалась визирю. Последний вел также все отчеты по храмовым поместьям, и в случае Амона, главное святилище которого находилось в городе, где визирь был губернатором, он, естественно, заведовал огромным состоянием храма и даже стоял наравне с главным жрецом Амона в делах, касавшихся поместья бога. Так как доход короны с этих пор весьма увеличился благодаря чужеземной дани, то эта последняя также получалась южным визирем и передавалась им царю. Великий визирь Рехмира изображает себя на роскошных рельефах в своей гробнице получающим как налоги от чиновников, появляющихся перед ним ежегодно со своими повинностями, так и дань от азиатских вассальных князей и нубийских вождей.
В отправлении правосудия южный визирь играл даже большую роль, нежели в делах казначейства. Здесь он занимал высшее положение. Древние вельможи южных десятериц, некогда обладавшие важными судейскими полномочиями, спустились до степени простого вспомогательного совета при публичных присутствиях визиря, где они, по-видимому, даже не удержали за собой совещательного голоса. О них никогда не упоминается в придворных летописях того времени, хотя они все еще живут в поэзии, и их древняя слава даже перешла в греческую эпоху. Визирь продолжает носить традиционный титул «начальника шести великих домов» или судебных палат, но об этих последних не говорится ни в одном из дошедших до нас судебных документов, и они, очевидно, исчезли, сохранившись лишь в титуле визиря.
Как бывало и раньше, административные чиновники временами отправляют правосудие. Они постоянно занимают судебные должности. Хотя и нет особого класса чиновников с исключительно судейскими обязанностями, тем не менее всякий человек с высоким административным положением вполне осведомлен в законах и готов в любой момент исполнять функции судьи. Визирь не составлял исключения. Все желавшие удовлетворения по суду обращались сначала к нему, по возможности лично, в некоторых же случаях письменно. Для этой цели визирь открывал ежедневно присутствие, или «заседание», как называли его египтяне. Каждое утро народ толпился в «палате визиря», где сторожа и приставы выравнивали их в ряд, чтобы их могли выслушать в том порядке, в каком они пришли, одного за другим. В делах, касавшихся земли, находящейся в Фивах, он был обязан законом постановить решение в три дня. Но если земля лежала на «Юге или Севере», для резолюции требовалось два месяца. Такой порядок существовал, пока он был единственным визирем, когда же Север получил собственного визиря, подобные случаи в пределах юрисдикции этого последнего предлагались на его решение в Гелиополе. Все преступления в столичном городе заслушивались и разбирались перед ним, и он вел криминальный список заключенных, ожидавших суда или наказания, который поразительно напоминает современные документы того же рода. Все это, и в особенности земельные дела, требовало быстрого и удобного доступа к архивам страны. Поэтому они все были сосредоточены в его канцеляриях. Никто не мог сделать завещания, не запротоколировав его в «палате визиря». Копии со всех провинциальных архивов, межевых документов и контрактов посылались к нему или к его коллеге на Север. Каждый проситель, обращавшийся к царю, был обязан подать свое прошение письменно в ту же канцелярию.
