Загробные верования эпохи являлись продолжением тенденций, уже ясно различимых в эпоху Среднего царства. Магические формулы, посредством которых умершие должны были восторжествовать в потустороннем мире, становятся все многочисленнее, так что для них не хватает больше места внутри гроба, и их приходится писать на свитке папируса, помещаемом в гробнице. По мере того как подбор наиболее важных из числа этих текстов делался более и более постоянным, стала слагаться «Книга мертвых». Над всем царила магия, благодаря ее всемогущим чарам умерший мог достигать всего, чего желал. Привыкшие к роскоши вельможи империи уже не взирают больше с удовольствием на необходимость пахать, сеять и жать на счастливых полях Иалу. Они желали бы избежать мужицкой работы, и статуэтка, снабженная принадлежностями полевых работ и несущая на себе могущественную магическую формулу, помещается в гробнице, обеспечивая тем умершему свободу от черной работы, которая будет исполняться статуэткой всякий раз, как ее позовут в поля. Такие ушебти, или «ответчики», как их называли, помещались теперь в усыпальницах десятками и сотнями. Но, к сожалению, подобный способ обретения материальных благ был перенесен также и в нравственный мир, с целью избежать последствий дурной жизни. Высекается из камня священный жук, или скарабей, и на нем пишется магическая формула, начинающаяся знаменательными словами: «О, мое сердце, не восстань на меня как свидетель!» Настолько могущественно это хитроумное изобретение, когда оно положено на грудь под повязки мумии, что, когда грешная душа стоит в судной палате в присутствии страшного Осириса, укоряющий голос сердца безмолвствует, и великий бог не видит зла, о котором ему надлежало бы свидетельствовать. Равным образом свитки «Книги мертвых», содержащие, кроме всевозможных магических формул, сцену суда и в особенности желанную оправдательную сентенцию, продаются теперь жреческими писцами всякому, кто имеет возможность их купить, причем имя счастливого покупателя вписывается на свободные места, оставленные для этой цели на протяжении всего документа, и этим для него обеспечивается оправдательный приговор, постановленный прежде, чем было известно, чье имя должно быть вписано. Изобретение таких обходных средств жрецами, без сомнения, было настолько же пагубным для развития нравственности и возвышения народной религии, как и продажа индульгенций во времена Лютера. Моральные требования, вошедшие в религию Египта благодаря могущественному этическому влиянию мифа об Осирисе, были ослаблены и отравлены уверенностью в том, что, как бы ни была порочна человеческая жизнь, отпущение грехов в потустороннем мире может быть в любое время куплено у жрецов. Жреческая литература потустороннего мира, сочинявшаяся, вероятно, только ради наживы, продолжала расти. Мы имеем «Книгу о том, что в загробном мире», описывающую двенадцать пещер, или часов ночи, через которые солнце проходило под землей, и «Книгу врат», трактующую о заставах и твердынях между пещерами. Хотя эти назидательные сочинения никогда не достигали такого широкого распространения, как «Книга мертвых», тем не менее первая из числа двух была начертана в Фивах в гробницах царей XIX и XX династий, свидетельствуя тем, что чудовищное творчество извращенной жреческой фантазии заслужило доверие широких кругов.
Ушебти, или статуэтки-ответчики. Заместители умершего в случае призыва к полевым работам в потустороннем мире
Грудной скарабей. «Первой из жен, посвященных Амону Исимхеб»
Часть Долины царских гробниц в Фивах. Вход в две усыпальницы виден ближе к середине, справа
Гробница знатных людей состоит, как и прежде, из покоев, высеченных в скале, и в согласии с господствующей тенденцией ее стены покрыты воображаемыми сценами из иного мира, загробными и религиозными текстами, имеющими в большинстве случаев магический характер. В это время гробница становится более личным памятником умершего, и стены молельни покрываются многочисленными сценами из его жизни, в особенности из его официальной карьеры, в частности изображающими все почести, которых он удостоился от царя. Таким образом, скалы против Фив, прорезанные гробницами вельмож империи, заключают целые главы из жизни и истории того времени, которым нам предстоит сейчас заняться. Как мы увидим, теперь цари также высекают свои гробницы в уединенной долине за этими скалами в толще известняка и пирамида больше не употребляется. Обширные галереи пробиты в горе, и, переходя от зала к залу, они тянутся на многие сотни футов, пока не приводят ко входу в обширный покой, где в огромном каменном саркофаге покоится тело царя. Возможно, что все высеченное пространство должно изображать собой переходы загробного мира, по которым ночное солнце совершает свой путь. На западной фиванской равнине, к востоку от этой долины и вместе с тем от пирамиды, возвышались великолепные погребальные храмы императоров, о которых мы будем позднее иметь случай говорить больше. Но сложные погребальные обычаи не ограничиваются более фараоном и знатью; необходимость снаряжаться подобным образом, готовясь к отправлению в потусторонний мир, чувствуется теперь всеми классами. Производство соответствующих материалов, вследствие постепенного распространения подобных обычаев, стало видом промышленности; бальзамировщики, могильщики, гробовщики и изготовители обстановки гробниц занимают квартал в Фивах, образуя особую гильдию, как это было в позднейшие греческие времена. Представители среднего класса часто бывали в состоянии высечь и обставить гробницу, но, когда они были слишком бедны для этой роскоши, они покупали места для своих покойников в больших общих гробницах, которые поддерживались жрецами, и тут набальзамированное тело помещалось в склеп, где мумии хотя и лежали наваленными одна на другую, но зато получали благодать ритуала, отправляемого заодно для всех. Совсем бедные хоронили по-прежнему в песке и гравии на краю пустыни, но даже и они с вожделением взирали на роскошь, которой наслаждались в ином мире богатые, и у дверей какой-нибудь пышной гробницы они закапывали грубую статуэтку своего покойника, несущую его имя, с горячей надеждой на то, что таким путем ему перепадет несколько крох с посмертного стола богача.
План усыпальницы Сети I, высеченной в Долине царей в Фивах. Штрихами обозначены ступени. Цифрами I–IV и VI–IX отмечены спускающиеся вниз галереи; другими римскими цифрами – залы с колоннами. В зале X находился великолепный алебастровый саркофаг царя
