Так исчезло самое замечательное лицо ранней восточной истории. Своему народу он был впоследствии известен как «преступник из Ахетатона»; что же касается нас, то сколько бы мы ни порицали его за потерю азиатской империи, которой он позволил ускользнуть из своих рук, сколько бы мы ни осуждали фанатизм, с каким он проводил свои взгляды, доходя при этом даже до осквернения имени собственного отца и древних памятников, все же мы должны признать, что с ним сошел в могилу дух, какого мир никогда не видел прежде, – отважная душа, бесстрашно действовавшая наперекор незапамятной традиции. Выдаваясь из длинного ряда традиционных и бесцветных фараонов, он проповедовал идеи, далеко превосходившие понимание его века. Подобных людей мы находим семьсот или восемьсот лет спустя среди евреев. Современный мир должен правильно его оценить и, более того, суметь разглядеть родственные черты в этом человеке, который в то отдаленное время и при столь неблагоприятных условиях был первым идеалистом и первой индивидуальностью в истории.
Сакара совершенно не годился для своей роли, и после незаметного и кратковременного царствования в Ахетатоне он сошел со сцены, уступив свое место Тутанхатону («Живому подобию Атона»), другому зятю Эхнатона, женатому на его дочери Анхесенпаатон («Она живет благодаря Атону»). Жреческая партия Амона постоянно возрастала, и Тутанхатон, начав царствовать в Ахетатоне, должен был вскоре пойти на компромисс, дабы сохранить свое положение. Он покинул город своего тестя и перенес двор в Фивы, не видевшие фараона уже двадцать лет. Ахетатон кое-как существовал еще некоторое время, поддерживаемый производствами цветного стекла и фаянса, процветавшими там в продолжение царствования Эхнатона. Эти ремесла вскоре заглохли, жители постепенно покинули город, пока наконец ни одной души не осталось на его опустевших улицах. Крыши домов провалились, стены покосились и обрушились, храмы, как мы увидим, стали жертвой мести фиванской партии, и некогда великолепная резиденция Атона постепенно превратилась в безобразные руины. В настоящее время последние известны под именем Тель-эль-Амарна и все еще лежат в том виде, как враги, время и жрецы Амона оставили их. Можно ходить по древним улицам среди домов, стены которых все еще имеют несколько футов в высоту, и пытаться восстановить по его покинутым жилищам жизнь некогда обитавших в них почитателей Атона. Здесь, в низкой кирпичной комнате, служившей архивом при посольском приказе Эхнатона, было найдено в 1885 г. около трехсот писем и депеш, по которым мы восстановили его сношения с царями и правителями Азии и постепенное отпадение его тамошних владений. Здесь находилось более шестидесяти депеш несчастного библского царя Риб-Адди. По современному названию места вся корреспонденция называется Амарнскими письмами. Все другие города Атона также совершенно погибли, но Гем-Атон в отдаленной Нубии избежал общей участи. Спустя долгое время местный храм Атона превратился в храм «Амона, владыки Гем-Атона», и благодаря этому в далекой Нубии все еще стоят развалины древнейшего храма монотеизма.
Поселившись в Фивах, Тутанхатон продолжал поклоняться Атону и несколько расширил или, по меньшей мере, подправил местный храм Атона, но жрецы Амона вынудили у него позволение возобновить почитание Амона. Он должен был восстановить старый праздничный календарь Карнака и Луксора; он сам руководил первым «праздником Опет», величайшим празднеством в честь Амона, и восстановил местные храмы. Обстоятельства также заставили его начать восстановление обезображенных имен Амона, изгнанных с памятников Эхнатоном, и его реставрации встречаются теперь на юге вплоть до Солеба в Нубии. Тутанхатон вынужден был пойти и на другую серьезную уступку жрецам Амона: он поменял свое имя на Тутанхамон («Живое подобие Амона»), откуда ясно, что он наконец оказался всецело в руках жреческой партии.
Империя, которой он правил, была все еще значительна, простираясь от нильской Дельты до четвертых порогов. Нубийская провинция под властью наместника окончательно египтизировалась, и местные вожди со времен Тутмоса III стали носить египетские одежды. Переворот в Египте не затронул серьезно Нубии, и она продолжала доставлять ежегодную дань в сокровищницу фараона. Тутанхамон получал также дань с севера, как утверждал наместник Куша, Хуи – из Сирии. Хотя это, вероятно, до некоторой степени преувеличение ввиду того, что нам известно из Амарнских писем; тем не менее один из преемников Эхнатона дал битву в Азии, и это едва ли не был Тутанхамон. Таким образом, возможно, что он достаточно восстановил власть фараонов в Палестине, чтобы собрать известное количество дани или, по меньшей мере, добычи. Этот факт мог быть затем истолкован в смысле присоединения Сирии. Тутанхамон вскоре исчез со сцены, и его сменил другой вельможа Эхнатона, Эйе, женатый на его кормилице Тии и высекший для себя гробницу в Ахетатоне, откуда происходит большой гимн Атону, приведенный выше. Он был достаточно проникнут идеями Эхнатона, чтобы противостоять в течение короткого времени жрецам Амона и несколько расширить храм Атона в Фивах. Он бросил свою гробницу в Ахетатоне и высек другую в Долине царей. Последняя вскоре ему понадобилась, ибо также и он жил недолго. По-видимому, один или два недолговечных претендента захватили в свои руки власть после или до его вступления на престол. Наступила анархия. Фивы стали жертвой грабительских шаек, проникнувших в царские гробницы и, как нам теперь известно, ограбивших гробницу Тутмоса IV. Престиж древней фиванской фамилии, господствовавшей двести пятьдесят лет, фамилии, за двести тридцать лет перед тем изгнавшей гиксосов и создавшей величайшую империю, какую когда-либо видел Восток, совершенно рухнул. Славное имя предков не могло долее помочь выродившимся потомкам удержаться на троне, и XVIII династия медленно пришла к концу около 1350 г. до н. э. Манефон поместил Харемхеба, восстановившего порядок и занявшего престол фараонов, в конце XVIII династии, но, насколько нам известно, он не был царского происхождения и не состоял ни в каком родстве с павшим домом. Его восшествие на престол знаменует собою реставрацию Амона, восстановление прежнего порядка и начало новой эпохи.
Книга шестая
Империя. Второй период
Глава 20
Торжество Амона и реорганизация Империи
Мы уже говорили, что на службе у Эхнатона находился способный организатор и искусный делец, совершенно в духе Тутмоса III. Харемхеб, как его называли, принадлежал к старинной фамилии некогда номархов Алебастронполя, ему доверялись значительные поручения, и его награждали золотом за выдающуюся службу. Он заведовал азиатскими беглецами, спасавшимися от хабири из Палестины в Египет, и он отправил несколько чиновников, чтобы восстановить там порядок. При Эхнатоне или его преемниках он был отправлен на юг с поручением, имевшим отношение к дани, и при этом так же, как и во всех других служебных делах, он проявил себя человеком находчивым и способным. Он отличился в азиатской кампании под начальством одного из преемников Эхнатона, вероятно Тутанхамона; и в течение смутной эпохи быстрого чередования слабых царей, за Эхнатоном, он вел себя так искусно, что постепенно занял могущественное и влиятельное положение. Став, наконец, главнокомандующим и первым советником во дворце, он наименовал себя «величайшим из великих, могущественнейшим из могущественных, великим владыкой народа, царским глашатаем во главе армии Юга и Севера, избранником царя, главенствующим над Обеими Странами в управлении Обеими Странами, военачальником над военачальниками Владыки Обеих Стран». Такого титула не носил никогда ни один офицер, подчиненный царю. При каком правителе служил Харемхеб с такими полномочиями, в точности неизвестно, но несомненно, что подобная власть в руках подданного должна была угрожать престолу. Харемхеб был полновластным носителем мощи престола, царь назначил его главой страны, исполнителем законов Обеих Стран, в качестве наследного князя всей страны. Он один не имел соперников… Совет склонялся перед ним в послушании перед дворцом, начальники Девяти Луков (чужеземных народов) являлись к нему как с Севера, так и с Юга; их руки были простерты в его присутствии, они восхваляли его как бога. Все, что было сделано, было сделано по его приказанию… Когда он приходил, страх перед ним был велик в народе; «благосостояние и здоровье» (царское приветствие) испрашивались для него, его приветствовали как «Отца Обеих Стран». Такое положение вещей длилось несколько лет, в 1350 г. до н. э. он фактически стал царем, и ему оставалось лишь получить титулы и отличия царского сана. Он имел за собою армию и поддержку жрецов Амона, надо было только отправиться в Фивы, чтобы быть провозглашенным царствующим фараоном, или, как повествует набожно затемненный язык его собственной летописи: «Когда прошло много дней, между тем как старший сын Гора (Харемхеб) был первым и наследным князем всей этой страны, вот, сердце августейшего бога Гора, владыки Алебастронполя, пожелало возвести своего сына на свой вечный престол… Гор проследовал с ликованием в Фивы… и со своим сыном в объятиях – в Карнак, чтобы привести его к Амону, чтобы облечь его в сан царя». Харемхеб прибыл как раз в то время, когда фиванские жрецы справляли великий праздник Опет, во время которого изображение Амона несли из Карнака в Луксор. Как некогда жрецы Амона признали царем Тутмоса III, так теперь оракул бога не преминул подтвердить их выбор. Но новый фараон должен был иметь какое-либо законное право на корону, и это также не заставило себя ждать; после того как оракул Амона объявил его сыном Ра и наследником царства, Харемхеб проследовал во дворец и сочетался браком с принцессой Мутноджмет, сестрой жены Эхнатона, Нефернефруатон. Она была уже немолода, но ее положения как «Божественной Супруги», или верховной жрицы Амона, и как принцессы царской линии было достаточно, чтобы сделать вступление на престол Харемхеба вполне законным. Дворец, где происходила церемония, находился в Луксоре, и, когда изображение Амона проносилось обратно в Карнак, жрецы внесли его во дворец, где восшествие Харемхеба было вновь признано богом. Его царская титулатура была вскоре опубликована, и новое царствование началось.
