В числе опаснейших врагов Меншикова оказался царевич Алексей, сын Петра от первого брака, некогда, как и вся семья находившийся под его опекой, когда Петр бывал в отлучке. Алексей много раз, «грозил одновременно и открыто всех любимцев отца искоренить». Случалось ему ссориться и с самим Александром Даниловичем. Однажды Меншиков весьма не лестно отозвался о жене царевича, принцессе Софии Шарлотте Брауншвейг-Вольфенбюттельской, назвав ее «высокомерной немкой». Царевич в ответ напомнил Меншикову о его низком происхождении. Меншиков заявил, что Шарлотта царевича не любит, так как он обращается с ней очень дурно и вообще ни в ком не может возбудить любовь. Алексей уверял, что жена его очень любит, а Меншиков судит о женщинах «по твоей родне, которая никуда не годится, так же, как и твоя Варвара». И добавил: «У тебя змеиный язык, и поведение твое беспардонно. Я надеюсь, что ты скоро попадешь в Сибирь за твои клеветы». Надо думать, что эта ссора далеко не единственная – Алексей действительно терпеть на мог своего бывшего опекуна.
Царевич понимал, что тучи вокруг него сгущаются и бежал за границу. Это еще усилило подозрительность Петра и он велел во что бы то ни стало вернуть сына, а после возвращения отдал его под суд. В расследовании активное участие принимал Меншиков. Петр писал ему: «Майн фринт! При приезде сын мой объявил, что ведали и советовали ему в том побеге Александр Кикин и человек его Иван Афанасьев, чего ради возьми их тотчас за крепкий караул и вели оковать». Александр Данилович сам брал под стражу и допрашивал приближенных и друзей царевича, в том числе Василия Владимировича Долгорукова, который немного раньше расследовал дело самого Меншикова, обвинявшегося в казнокрадстве и махинациях с военными подрядами на поставку хлеба, которые Меншиков осуществлял по явно завышенным ценам. Тогда дело кончилось возвращением присвоенных денег и солидного штрафа, выплату которых Меншиков всячески откладывал. Теперь Меншикову выдался шанс поквитаться с не в меру, как он считал, ретивым следователем.
Царевич Алексей
В конце концов царевич умер в Петропавловской крепости, не выдержав пыток, а Кикин и многие другие обвиняемые казнены. Долгорукого ожидали лишение чинов и ссылка. Очевидно, с тех пор семья Долгоруких считала Меншикова своим заклятым врагом.
Обвиняли Меншикова и в захвате земель близь Почепа и в закрепощении украинских казаков. В тот раз за него вступилась Екатерина. Но многие в окружении царя стали замечать, что Меншиков просто ненасытен в добывании новых доходов. Причем, он не делал разницы между честным предпринимательством, «серыми» схемами и откровенным грабежом и вымогательством. Он продавал за границу пеньку сало и кожи, владел и солеваренными заводами и рыбными промыслами на Волге и в Поморье, скупал лавки, харчевни и погреба в Москве и сдавал их в аренду. Но процесс над Меншиковым не пошатнул доверия царя к нему. В 1718 году вчерашнего подследственного назначили сенатором и одним из двух президентов Военной коллегии.
* * *
Звезда Меншикова померкла нежданно-негаданно. И случилось это во многом из-за его верной заступницы – Екатерины. Осенью 1724 года Петр узнал, что она изменяет ему со своим камердинером Виллимом Монсом, братом «той самой» Анны Монс, по просьбе которой Петр и взял молодого человека на службу. Гнев монарха был страшен. Монс лишился головы (ходили слухи, – впрочем, ничем не подтвержденные, – что позже ее заспиртовали и поместили в Кунсткамеру), Екатерина же утратила доверие Петра и больше не могла ходатайствовать перед ним за Меншикова, погрязшего в тяжбах, взяточничестве и казнокрадстве.
Но вот 28 января [8 февраля] 1725 года Петр умирает. У Меншикова нет времени предаваться скорби: он должен любой ценой удержаться у власти, иначе «почепское дело» покажется всего лишь забавой. И вот, заручившись поддержкой гвардии, он возводит Екатерину на трон и остается при ней, возглавив Верховный тайный совет.
Несчастная императрица, по-видимому, искренне любившая Петра, пытается заглушить горе вином, и Александр Данилович становится некоронованным правителем России. Следственное дело против него, разумеется, тут же прекратили, более того Меншиков добился пожалования памятного ему малороссийского города Батурина, которого в свое время тщетно добивался у Петра, ссылаясь на старые заслуги. На волне такого успеха, Меншиков предпринял еще одну попытку сделаться герцогом Курляндским, но ландстаг все же набрался смелости и отклонил кандидатуру безродного наглеца, несмотря на то, что ее поддерживала императрица Екатерина.
Екатерина I
Однако Екатерина пережила своего «старика», как называла она Петра, всего на два года. На престол по ее завещанию взошел малолетний Петр II. Регентом при нем назначили Меншикова. Он увез молодого человека в свой дом на Неве, распорядился строить для него рядом новый дворец и наконец обручил Петра со своей старшей дочерью Марией.
После этого обручения Меншиков словно уверился в своей неуязвимости и остатки сдержанности покинули его. Биограф светлейшего, специалист по истории петровской эпохи Николай Павленко пишет: «Все планы и помыслы князя сводились прежде всего к удовлетворению ненасытного честолюбия. Побуждаемый этой страстью, он радел не столько об „общем благе“ – мифическом понятии, которым пестрело законодательство петровского времени, сколько о благе личном и благе своей семьи и родственников.
Петр II
М.А. Меншикова
Милости сыпались как из рога изобилия. Он действовал так, будто все чины, звания и ордена государства были изобретены для Меншиковых. Ему мало было чина генерал-фельдмаршала, и он росчерком пера детской руки Петра II получил чин генералиссимуса». Также Александр Данилович стал полным адмиралом, хотя участвовал лишь в достопамятном захвате двух шведских кораблей на Неве. Золотой дождь обрушился также на детей и других родственников Меншикова.
7
До поры до времени Петр покорно исполнял все распоряжения своего наставника и будущего тестя. Но он не мог не видеть, что Меншиков относится к нему в лучшем случае как строгий дядька к избалованному воспитаннику, а вовсе не как почтительный подданный к своему государю. Современники рассказывали, что однажды, когда Петр отправил большую сумму денег своей сестре, Меншиков же вернул послов с полдороги, сказав, что царь еще слишком мал, чтобы распоряжаться такими суммами. Петр, узнав это, затопал ногами и сердито выговорил Меншикову и в отместку избил его сына.
