— Твою мать! — закричал Зак. — Твою мать!
Он схватил того, что в кедах, за локоть и утащил в коридор. Он держал дробовик направленным на них, палец на курке. Саманта слышала ожесточенный шепот перепалки, но понимать отдельные слова ее мозг отказывался.
— Нет! — Шарлотта упала на пол. Дрожащей рукой она схватила руку матери. — Не умирай, мама. Пожалуйста. Я тебя люблю. Я так тебя люблю.
Саманта посмотрела на потолок. Красные линии перечеркивали его как нелепое граффити. У нее полились слезы, стекая за воротник единственной футболки, не сгоревшей в пожаре. Она позволила горю прокатиться по телу, прежде чем взять себя в руки. Гаммы больше нет. Они одни в доме наедине с убийцей, и от шерифа никто не приедет.
«Пообещай, что всегда будешь заботиться о Чарли».
— Чарли, вставай. — Саманта потянула сестру за руку, отводя глаза, потому что смотреть на развороченную грудь Гаммы, на переломанные ребра, которые торчали, как зубы, было невыносимо.
А вы знаете, что зубы акулы состоят из чешуи?
— Чарли, вставай, — шепнула Сэм.
— Не могу. Я не могу отпустить…
Сэм втащила сестру обратно на стул. Приложила губы к ее уху и сказала:
— Беги, как только сможешь. — Ее голос был очень тихим, он шел из глубины горла. — Не оборачивайся. Просто беги.
— О чем это вы шепчетесь? — Зак упер дробовик в лоб Сэм. Металл был еще горячим. На стволе запеклись кусочки плоти Гаммы. Она почувствовала запах жареного мяса. — Че ты ей сказала? Убегать? Смываться?
Шарлотта пискнула. Она приложила руку ко рту.
— Че она сказала тебе делать, куколка? — спросил Зак.
Сэм затошнило от тона, каким он заговорил с сестрой.
— Ну че ты, детка. — Взгляд Зака скользнул по маленькой груди Чарли, ее тонкой талии. — Мы же с тобой подружимся?
— Х-хватит, — выдавила Сэм.
Она вспотела и дрожала. Почувствовала, что, как и Чарли, теряет контроль над мочевым пузырем. Дуло ружья дрелью ввинчивалось в череп. Но она все равно сказала:
— Отстань от нее.
— Я разве с тобой разговариваю, сучка? — Зак так надавил дробовиком, что Сэм запрокинула голову. — С тобой?
Сэм сжала кулаки. Она должна это прекратить. Она должна защитить Шарлотту.
— Оставь нас в покое, Захария Кулпеппер.
Она сама от себя не ожидала такого сопротивления. Она была напугана, но каждая крупица ее страха наливалась гневом. Он убил ее мать. Он пристает к ее сестре. Он сказал им, что они не выйдут отсюда живыми. Она подумала о молотке за поясом шортов, представила, как всаживает его в мозг Зака.
— Я знаю, кто ты такой, ты гребаный извращенец.
От этого слова его передернуло. Ярость исказила его лицо. Его руки сжали дробовик, а костяшки пальцев побелели, но голос звучал спокойно:
— Я вырву тебе веки, и ты будешь смотреть, как я вырезаю целку твоей сестры ножом.
Он и она смотрели друг другу в глаза. За угрозой последовала оглушительная тишина. Сэм не могла отвести взгляд. Страх бритвой полосовал ее сердце. Никогда в жизни она не встречалась с таким абсолютным, безжалостным злом.
Чарли начала поскуливать.
— Зак, — сказал тот, что в кедах, — пойдем, чувак. — Он ждал. Они все ждали. — Мы же договорились?
Зак не двигался. Никто не двигался.
— Мы договорились, — повторил тот, что в кедах.
— Конечно, — прервал молчание Зак. Он позволил тому, что в кедах, вынуть дробовик из своих рук. — Я за свои слова отвечаю.
Он было отвернулся, но передумал. Сделал резкий выпад рукой. Сграбастал лицо Сэм, пальцами обхватил череп, как мяч, и толкнул ее так, что стул из-под нее упал, а голова звонко ударилась о край раковины.
— Я извращенец, говоришь? — Его ладонь раздавила ее нос. Его пальцы горячими иглами воткнулись ей в глаза. — Че еще ты хочешь про меня сказать?
Саманта открыла рот, но на крик не хватило воздуха. Он ногтями прорезал ее веки, и лицо ее разрывалось от боли. Она схватила его за толстое запястье, вслепую пиналась, пыталась его царапать, бить, чтобы прекратить боль. По ее щекам потекли кровавые слезы. Зак нажимал с такой силой, что его пальцы тряслись, и она чувствовала, как ее глаза вдавливаются в мозг. Он согнул пальцы, пытаясь разорвать ее веки. Она ощутила, что его ногти скребут по ее глазным яблокам.
— Хватит! — закричала Чарли. — Прекратите!
Давление прекратилось так же быстро, как началось.
— Сэмми! — Чарли горячо, испуганно дышала. Она потянула руки к лицу Сэм. — Сэм? Посмотри на меня. Ты видишь что-нибудь? Посмотри на меня, пожалуйста!
Сэм осторожно попробовала открыть веки. Они были порваны. Казалось, она смотрит сквозь кусок старого кружева.
— А это че за хрень? — спросил Зак.
Молоток. Он выпал из ее шортов.
Зак поднял его с пола. Изучил деревянную ручку и выразительно посмотрел на Чарли.
— Знаешь, куда я могу его засунуть?
— Хватит! — Тот, что в кедах, схватил молоток и швырнул его в коридор.
Они слышали, как он проехал по деревянному полу.
— Да ладно, братан, шучу.
— Вставайте обе, — приказал тот, что в кедах. — Пора с этим заканчивать.
Чарли осталась на полу. Сэм моргала кровью. Она не знала, куда двигаться, потому что почти ничего не видела. Свет с потолка лил в глаза, как горячее масло.
— Помоги ей встать, — сказал Заку тот, что в кедах. — Ты обещал, чувак. Не надо делать еще хуже.
Зак так рванул Сэм за руку, что ее плечо чуть не вылетело из сустава. Она кое-как встала, опираясь на стол. Зак толкнул ее к двери. Она наткнулась на стул. Чарли взяла ее ладонь в свою.
Тот, что в кедах, открыл дверь.
— Вперед.
Выбора у них не было — пришлось идти. Чарли шла первой, немного боком, помогая Сэм спуститься с крыльца. Когда яркий свет кухни остался позади, боль в глазах слегка поутихла. Ей не понадобилось привыкать к темноте. В поле зрения виднелись только какие-то тени. Сейчас они должны были быть на беговой тренировке. Они умоляли Гамму впервые в жизни позволить им пропустить ее, а теперь мама мертва, а их под дулом дробовика выводит из дома человек, явившийся сюда, чтобы с помощью оружия аннулировать счета за адвокатские услуги.
— Ты видишь что-нибудь? — спросила Чарли. — Сэм, ты видишь что-нибудь?
— Да, — соврала Сэм: в глазах у нее все мелькало, как от диско-шара, только вместо вспышек света она видела серые и черные кляксы.
— Сюда, — сказал тот, что в кедах.
Он повел их не к старому пикапу, припаркованному на подъездной дороге, а за дом, в поле. Капуста. Сорго. Арбузы. То, что выращивал старый фермер. Список посевов был единственной их находкой в шкафу на втором этаже. Соседняя ферма недавно арендовала его триста акров, и в начале весны здесь засеяли сразу тысячу.
