— Существует еще одно из фундаментальных правил — всегда нужно стараться помогать иммунным новичкам. Пусть самую малость, но дать им возможность выжить в мире, который так и норовит их сожрать.
— Но я-то ведь не иммунный, верно? Просто если следовать логике всего того, что вы тут рассказали — я просто еще один потенциальный пустыш, которому жить в своем уме осталось всего ничего.
— И это тоже верно. Кодекс Улья не обязывает меня тебя спасать. Но причин это сделать у меня несколько. Ты довольно интересный случай лично для меня, как для знахаря. Протянул в разы дольше, чем все остальные зараженные на быстром кластере. Это говорит о том, что у паразита никак не получается тебя сломить, хотя иммунитета у тебя нет. Ты на одной силе воли, выходит, выезжаешь, не позволяешь себе сдаться и отключиться. А это возможно только при серьезном ментальном резерве организма. К тому же ты привалил суперэлитника в первые сутки в Улье, а это тоже деяние на миллион. Таким мало кто может похвастаться. И такие вещи в Улье накладывают определенный отпечаток на человека и его судьбу. Если суммировать, то это можно назвать одним словом «потенциал». Стикс любит перспективных. И он поощряет и их самих и тех, кто им помогает. В данном случае, меня. А мне сейчас его поддержка ой как нужна, прям до зарезу. Кроме того, тут я преследую личную выгоду. Я тебе дам шанс на выживание, а взамен у меня для тебя будет всего одно поручение. И если ты согласишься его выполнить, будем считать, что мы в расчете.
— И что же это за поручение такое? Пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?
Холод вновь захохотал над чем-то своим так, что на глазах выступили слезы.
— Ну нет, дружок, это как раз моя задача, а не твоя. Тебе же нужно будет передать сообщение одному человеку. Лично ему и никому другому. Все очень просто. Иммунитет в обмен на доставку сообщения. Что скажешь?
— И в чем подвох? Не может быть, чтобы все было так просто? Где собака зарыта?
— И снова я удивляюсь твоей прозорливости. Верно, добраться до места будет не так уж и просто. Но и не невозможно. Загвоздка кроется в самом моем умении. Не думай, что я просто щелкну пальцами — и ты обретешь иммунитет. Есть масса ограничений и… скажем так, могут проявиться некоторые побочные эффекты, которые вполне способны тебе немного осложнить жизнь.
— И что же это за побочные эффекты такие?
— Этого я тебе сказать не могу, извини. Потому что сам не знаю. В каждом конкретном случае результат может отличаться. Это целиком зависит от самого человека и от динамических условий.
— А что насчет того, что знахари видят будущее. А вы так вроде бы и вообще, легендарный, значит должны вообще такие штуки влет щелкать.
— Виденье будущего — это тебе не телевизор и не прогноз погоды. Видения можно трактовать по-разному; не всегда понятно, что именно мы видим — прошлое, настоящее или один из вариантов возможного будущего. Я тебе не гадалка, карты раскидывать не буду. К тому же, чтобы прикоснуться к будущему, мне нужно видеть твой энергоконтур. А у тебя его сейчас, считай, совсем нет, ты еще не до конца сроднился со Стиксом. Не на что пока смотреть. Ну, так что, ты согласен?
Дикарь тяжело вздохнул в ответ.
— Можно подумать, у меня есть выбор! Разумеется, я согласен. И что теперь? Что я должен сделать? На крови, скажем, поклясться или еще что?
Холод некоторое время сверлил Дикаря взглядом своих пронзительных глаз, словно пытался просветить его насквозь, после чего, наконец, заговорил.
— Мне достаточно твоего слова, что ты сделаешь, что обещано. Потому что если нет, за это придется заплатить, поверь мне. Да и поручение мое — плевое дело, откровенно говоря. Твоя задача — добраться до стаба под названием «Озерск». Там найти человека по имени Соловей. Он там местный знахарь, так что отыскать его будет не трудно. Скажешь ему, что пришел с посланием от Силура. И передашь само послание — «91, 87, 103, 98, красный, 93, желтый». Еще скажешь, что я иду дальше. Повтори.
— Обещаю найти в Озерске Соловья, передать послание от Силура, «91, 87, 103, 98, красный, 93, желтый». Сказать, что вы идете дальше.
— В точку! Зазубри и только попробуй что-то напутать.
— Чего тут путать-то? Четыре цифры и цвет, потом еще цифра и цвет. Как айпи адрес.
— Без понятия, о чем ты, но надеюсь, ты не подведешь. Теперь вот это! — Холод протянул Дикарю на ладони красный и черный шарики.
— Это еще зачем? Вы же сказали, что для иммунитета только белый жемчуг подходит?
Холод поморщился, явно утомленный затянувшимися разговорами.
— Простой прием красного или черного жемчуга не даст иммунитета. Но для того, чтобы сработало мое умение, жемчуг необходим. Он даст необходимый выброс энергии, чтобы накачать тебя ею для активации. Глотаешь сперва черную, запиваешь живчиком, ждешь тридцать секунд, потом красную и снова запиваешь. Запомнил?
— Но они же жутко дорогие, разве нет? Я не хочу брать что-то в долг!
— Так, ты начинаешь меня бесить, — глаза Холода налились зловещей синевой. — Мы же уже обговорили все условия. Если я говорю пить, значит пей! И быстро!
— Ладно, ладно, понял я! Можно последний вопрос? Совсем-совсем последний! Вернее, два последних вопроса!
Холод лишь устало вздохнул и махнул в ответ рукой: мол, валяй, что с тобой поделать.
— Если ты знахарь, да еще легендарный, то как тебя в Пекло занесло? С таким даром же, по идее, надо поближе к людям держаться, а тут одни зараженные вокруг?
Холод завис на некоторое время, словно погрузившись в собственные мысли, не шевелясь и вообще ничем себя не проявляя. Когда пауза затянулась уже совсем до неприличных величин и Дикарь решил, что ответа не будет, его крестный ответил лишенным эмоций и каким-то неживым голосом:
— Я кое-что ищу. И пока не найду, на человеческих землях делать мне нечего. Второй вопрос давай и быстро.
— Вы же не просто так меня в этом подвале нашли, да?
Холод невесело усмехнулся в ответ.
— Ты же слышал сам: я могу заглядывать будущее. Улей мне показал, что я здесь могу кое-кого встретить. И я встретил. В результате я поимел свою выгоду, а ты свою. Доволен?
Потом он встряхнул головой, словно пытался отогнать неприятные мысли и уже совсем другим голосом скомандовал:
— Глотай уже, у нас время поджимает!
Дикарю не оставалось ничего другого, кроме как сделать то, что от него требовали.
Черный шарик проскочил в желудок так, словно только этого и ждал. Живот наполнился приятной теплотой, которую слегка разбавил глоток живчика. Досчитав про себя до тридцати, он закинул внутрь красную жемчужину и снова запил. После этого принялся прислушиваться к своим ощущениям.
Живот начало печь значительно сильнее. Он почувствовал, как стремительно растет температура тела. Запылали уши и щеки, вспотели ладони.
