Они поймали его у его оружейного магазинчика с забавным названием «Дешево и сердито». Тот как раз закрывал его на ключ. Выяснилось, что Палаш действительно отправил его посмотреть на пулемет на «пикапе» Чертей, чтобы прикинуть его примерную стоимость. Ну, а сам «пикап» и «Урал» оценит механик, работавший на стаб.
Надфиль с легкостью согласился подбросить их до парковки стаба, где сейчас находились машины, приватизированные у муров. По пути торговец оружием заехал в мехцех, чтобы забрать тамошнего бригадира над «мазутами», который и должен был прикинуть стоимость техники.
Пока мордатый бригадир, недовольно морща лоснящееся лицо, ходил кругами вокруг «Митцу L200», который послужил основой для оснащенного пулеметом «пикапа» (на «Урал» он даже символического взгляда не бросил), а Надфиль копался во внутренностях «Корда», рейдер при помощи Дикаря сортировал добычу с муров. А разнообразного добра с них тут хватало. Восемь братьев-близнецов «Steyer AUG», собранных, словно под копирку, с идентичным обвесом: ПБС, навороченный прицел переменной кратности, ЛЦУ и подствольный фонарь. Одному автомату не повезло, ему досталось при близком взрыве ракеты. Дикарь выронил автомат, угробив прицел, а заодно и пластиковый корпус оружия заработал солидную трещину. Не умеют европейцы делать так, как наши оружейники: грести им как веслом, потом нырнуть по горло в болото, а после вытрясти песок и грязь из магазина и продолжить стрелять. Красиво, удобно, практично — да, а вот насчет безотказности и надежности вопросы остаются. В любом случае, Дикарь отложил три «штаера», которые выглядели посвежее, докинул к ним по пять полных магазинов и тоже отложил в сторону — для себя и своих спутников. Неизвестно, захотят они поменять свое старое оружие на более современное или нет — пусть потом решают эту дилемму самостоятельно. Пока, наверное, голова у них занята совсем другими вещами. По тому же принципу, порывшись в общей куче, Дикарь выбрал три наименее потасканных «глока» с глушителями и добавил к ним по три обоймы.
ПП «FN P90», который был в руках у Соленого, никого не заинтересовал; его отложили на продажу к уже отсортированному оружию. У каждого осталось по одной рации на руках, включая Бисмарка и Луня; из оставшихся четырех рейдер и Дикарь забрали по одной в запас.
Тут как раз закончили со своими подсчетами спецы от стаба. Первым начал говорить «мазутный» бригадир.
— За «Урал» даже не спрашивайте: в нем ничего, кроме наваренной решетки, особого нет, такой на любом стандарте найти можно. Я его беру по себестоимости сварочных работ плюс оплата транзита — это две горошины за все. И то, только для того, чтобы лишними часами своих парней не грузить — и без того сейчас работы по самые гланды.
— Утюг, еврейская твоя душонка, мне что, сходить к тебе в цеха и спросить сварщиков, почем они за час работы получают?
Глазки бригадира забегали, а его рожа из просто красной стала и вовсе помидорного цвета.
— Ладно, черт с тобой, Буран, три горошины за этот хлам. Но это край, больше не дам, там и так тент под замену и колесо бортировать. Теперь по «пикапу». Тут все поинтереснее выглядит — рама и подвеска усилены, тачку лифтовали, «мозги» перепрошиты, сделано сварное пулеметное гнездо с креплениями. Защита наварена от мертвяков спереди и по бокам. Есть баллоны с горючим газом — для отпугивания особо настойчивых зараженных. Выглядит красиво, но есть одно «но» — вы, водилы косорукие, умудрились где-то пробоину в радиатор заработать, он теперь течет, как гулящая девка в базарный день. Под замену. Плюс на кожухе коробки передач есть скол от пули, там теперь масло подтекает — это тоже надо менять. День работы, не меньше.
Буран насупился и посмотрел на него таким взглядом, что тот даже съежился и покраснел еще сильнее, хотя, казалось бы, куда еще-то?
— Утюг, я ведь тебе по ночам сниться начну, если ты мне так по ушам продолжишь ездить! Кого ты лечить пытаешься: какой радиатор, какой кожух?
— Но ведь правда, есть пробоины. Пойдем, покажу, — голос обильно потевшего бригадира «дал петуха», однако тот не отступил от своего.
— Я ведь знаю, что твои ребята все это дерьмо за час исправят, а ты меня на целый день грузишь, скалку тебе в душу! Говори, скотина красномордая, сколько!?
— Пять… — нахмуренные брови рейдера сошлись на переносице, не предвещая для «мазута» ничего хорошего, поэтому Утюг поспешно внес корректировку, — шесть горошин! Не могу больше, с меня Тур из-за тебя три шкуры спустит.
— Это уже не мои сексуальные проблемы, Утюг! Итого девять горошин за обе машины. Все, свободен, вали к своим «мазутам» и больше мне сегодня на глаза не попадайся!
Бедный мужик вприпрыжку ускакал, шепотом бормоча проклятия, стараясь при этом, чтобы рейдер его ненароком не услышал.
Надфиль покатывался со смеху, наблюдая за этой картиной, а когда Утюг скрылся за поворотом, утер выступившие слезы и поинтересовался.
— За что ты так с ним, а?
— Да я с этой жабой уже не в первый раз за оплату шкуру тру. Ему только чуть волю дай — он тут же тебя норовит обсчитать, словно каждый дырявый споран прямиком из своего кармана вынимает, прикинь. Давить таких заднеприводных надо, безо всякой жалости, поверь моему слову.
— Ладно, бог с ним. Давай по пулемету и прочему вашему добру прикинем. Я поглядел, автоматика в порядке, износа почти нет, но ствол убитый в хлам, только под замену.
Глаза Бурана налились кровью.
— Надфи-и-иль, дышло тебе в рот, и ты туда же? Тоже мне сейчас лапшу начнешь на уши вешать, чтоб на бедном рейдере пару споранов сэкономить?
— Не дави на больное, Буран, раз я тебе говорю, что ствол под замену, значит под замену. Муры его не берегли совсем, там от нарезов одно название осталось. Хочешь — я тебе его могу за половину стоимости продать?
Дикарь, наблюдая это бесплатное представление, начал откровенно ржать. Да что там, даже пара охранников у выезда с парковки давились смехом, трясясь, как припадочные.
Рейдер картинно закатил глаза.
— Вы только посмотрите на этого бессовестного и жадного молодого «чемодана»! Он мне же продает ствол пулемета, который сам еще у меня не купил. Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд! И эти люди вечером за рюмочкой чая в местном питейном заведении будут клятвенно уверять меня в чистой и непогрешимой дружбе и братской любви.
Тут не выдержал даже сам Надфиль, заржал так, что воробьи испуганно взметнулись с ближайшей березы. Когда смех, наконец, отпустил его, он вновь утер выступившие слезы и сделал финальный подсчет. Он вынул небольшой карманный калькулятор, пощелкал клавишами, прикидывая финальные цифры.
— Значит так: новый «Корд» стоит десять горошин, за ваш я вам дам семь. Плюс неполная лента на двадцать три стандартных патрона, четыре «штаера» с тремя запасными магазинами и обвесом, один с убитым прицелом и корпусом, «FN P90» с одной обоймой, три «глока» с глушителями и двумя обоймами каждый, две рации, девять ножей, сто двадцать патронов к винтовке и девяносто люгеровских «маслят» к пистолетам. Ничего не забыл?
